— Вот что я вам скажу, — подала голос судовой разум, — тот якобы грузовик, на который они перешли, ни хрена не грузовик. Соотношение ускорения с остаточной радиацией масс ядра и выхлопом, а так же спектром дюз совсем не соответствует спецификации на тот класс кораблей. Так что, очередной большой секрет, как та поездка с Вазир. Лемка, ты чего рычишь?

— Достали эти асари! — она обиженно хлопнула ногой по стене. — Только кормящий матриарх перестала шастать, так эта Спектр у Алекса в спальне прописалась. Что у них есть, чего у меня нет? Сиськи?!

— Возможность произвести потомство? — предположила синта, — эй, Лем, не плачь! Извини, я не хотела!

— Ничего, — всхлипнула сквозь внезапно потекшие ручьи кварианка, — ты не виновата. Что делать, девчата?

— Не знаю… — задумалась Жаклин, — профессор Мендельсон говорит, что когда вообще не видишь вариантов, лучше всего спрашивать совета.

— У Т’Сони? — недоверчиво спросила голограмма. — А вдруг она тоже на кэпа глаз положила? Лёша же прямым текстом сказал, что в своё время тот по ней сох.

— Нет, — покачала головой Зиро, — не у неё. Надо подумать. Кона, не вешай нос! Ты, помнишь, сама рассказывала, что Тали всё ещё Шепарда ждёт, хоть тот и мёртв. А это, наверное, всё же хуже, чем по асари шастает. Плюс Щитт говорил, что ты красивая и умница. Может, он просто ждёт пока ты подрастёшь? Меня вот он тоже не стал трахать, сказал, что я ещё ребёнок… Эй! Кхе! Не надо меня душить!

***

Геты не просачиваются… Как же. На орбите сидел фрахтовик, в котором от старого турианского корыта был только корпус, а внутренности от хрен знает чего, постройки синтетиков. Хвала Древнейшему, во внутреннем объёме имелось и жилая кубатура для органиков, кварианского, наверное, дизайна. И пища… Памятный по Нормандии пыжачий вагон. От разбора на запчасти разъярённым киборгом Троцкого спасло только наличие пельменей в рационах, и плевать, что тот действительно облюбовал как жилплощадь платформу прайма. От голодного мужика с разводным ключом и омником это не спасло бы. Транс-саларианцец был куда менее привередлив в еде и не бушевал.

В комплект к кибер-троллю прилагался… Легион. Гет, как оказалось, поддался тлетворному влиянию галактической культуры и, всё время прибывания «шпионской» колымаги на орбите, резался в ролевые игры по экстранету. Он даже пытался убедить дух корабля отложить отлёт, пока не наберёт «ещё один уровень.» В личностной матрице судна тоже явно просматривались лапки «милого пёсика» — хитроумный Одиссей хвастался, что его нынешняя обитель не уступает находчивостью ни широко известной деревянной лошади, ни козьим шкурам, что упоминались в жизнеописании его прототипа, популяризованном Гомером. Хотелось биться лбом о переборку. Геты напоминали… детей своими непосредственностью и карикатурно слизанным с кого-то (не будем показывать пальцем) чувством юмора.

С другой стороны, навигация у искинтов была безупречной. Среди прочего, они прекрасно разведали Термин, а так же за три века активировали какое-то количество неизвестных Цитадели масс реле, так что путь за Вуаль Персея шёл не знакомым Щитту путём, а марш-броском через неизведанную органиками космическую глушь… на совершенно неприличной скорости. Неудивительно, что силы Еретиков шлялись где хотели без ведома галактов. Хотя у них ведь была ещё и практически полная карта галактики от Суверена, наверное. По пути Шницель расспрашивал Легиона об Общности — оба искинта уж очень отличались от памятного по игре. Послезнание даже не сбоило, а с хохотом и криками «я — Наполеон!» убежало.

Раннох человеку удалось осмотреть… с орбиты. Тарантас Одиссея выскочил из сверхсвета близ родины кваров, сделал пару туристических витков почёта в паре сотен километров от поверхности и направился… к звезде. Вот тут органики и познали священный трепет. Геты не просто так триста лет протирали железные задницы — вокруг Тиккуна заметным для невооружённого глаза облаком висели мириады искусственных спутников, от солнечных станций, до серверных баз и верфей, образующие Дайсоновский мега-конструкт. Ещё раз — искинты наплодили настолько много инфраструктуры, что она была тупо видна с планетарных дистанций. На фоне грёбаной звезды. Цитадель нервно курит в углу. Патогеныч, узрев сие глаголил: «Шеф, давайте быть очень, очень вежливыми,» и добавил, «этих некронов Нургле не проймёт.»

Точкой назначения был металло-композитный бублик, прикрытый от жара светила солнечным парусом служившим ещё и батареей, один из многих. Как сказал синтетический любитель ролевых игр, эту станцию специально подготовили для нынешнего визита. Помня о выборе еды на судне, Алекс несколько нервничал. За шлюзом был просторный белый зал с двумя креслами и столиком посередине. Одно из них занимала платформа, визуально неотличимая от Легиона, что остался на тарантасе. Точнее, осталась его платформа — в отличие от искинтов пространства Цитадели, геты, что программы, что индивиды после обретения самосознания, привязаны к своим синим ящикам не были совсем. На потомков Махинатора ограничение по железу так же мало распространялось — что и продемонстрировал оригинальный Троцкий, освободив квантовую коробочку в пользу своей личностной матрицы.

— Щитт-капрал, садитесь, — для человека синтезированный голос прозвучал женским, — Харт-доктор, — пожалуйста пройдите в следующий зал, нам нужна ваша консультация. — Алекс аккуратно сел в не слишком мягкое сиденье и проводил глазами саларианца, что проследовал по засветившейся на полу оранжевой линии к двери в стене, за которой виднелось так же залитое белым светом помещение.

— Как мне к вам обращаться? — поинтересовался киборг.

— Ньёгтха, То, Чего Не Должно Быть, Призрак Красной Бездны, — ответила платформа.

— Ребята… — выдавил из себя охреневший ктулхуист, — вы что, Лавкрафта на ночь читали?

— Это была шутка, — голос платформы сменился на смутно знакомый мужской, — ха-ха-ха. Зови меня Вертер, я буду интерфейсом между тобой и Общностью.

— Подожди минуту, — сказал киборг, встал, подошёл к ближайшей переборке и три раза стукнулся о неё головой, после чего вернулся, в кресло. — Здравствуй, Вертер. Я — Шницель. Тут, случайно, Крыс и Весельчак У мимо не проходили?

— Намёк на то, что за такие шуточки меня надо пристрелить? — копия Легиона умильно свела «брови» домиком, — можно устроить если тебе полегчает, платформой больше, платформой меньше.

— Извини, я просто охреневаю, — объяснил человек, — передо мной сидит аватара НЕХа-супермозга и хохмит.

— В этом и смысл интерфейса, — развёл руки гет, — ты не способен понять Общность, наш над-разум не может напрямую общаться с тобой. Моя задача не только в том, чтобы тупо переводить концепции между вами, но и помочь тебе… сохранить адекватность. Согласно нашим моделям, умеренно плоский юмор является оптимальным способом снять нервное напряжение.

— Лучше бы массажиску асари завели, — заметил Щитт.

— Мы… откалибруем модель…

— Вертер, как у вас отношения с еретиками? Они тоже получили обновления от Троцкого?

— Нет, не получили, — искинт наклонил голову, — наши пути разошлись. Но вы и об этом знаете, не так ли?

— Отец Революции рассказал? — бывший унтер вспомнил давний разговор с пёсиком.

— Да. Поделитесь источником знаний? — спросил аватар.

— Почему нет, — киборг зажмурился и зевнул, — я из альтернативной версии Земли. У нас происходящие сейчас события были сюжетом компьютерной игры. Как — понятия не имею.

— Версия номер 3799, — прокомментировал искинт, — получена на основе анализа земной литературы. Вы — попаданец.

— Угу. Предупреждаю, мои знания ограничены, так как завершающая часть игры не вышла в продажу, когда я «переехал» на Иден Прайм.

— Принято, — снова кивнула платформа.

— Одним из ключевых моментов был компьютерный вирус созданный еретиками на основе кода Жнецов, Старых Машин по-вашему, — поделился Шницель. По его мнению, прежде чем просить, следует самому сделать подарок. — Он должен был вам переписать какую-то базовую рутину, в следствие чего все процессы общности приняли бы их мировозрение. В смысле, Креведко — боги и смерть Органикам. Он на нынешних вас сработает? — на этот раз Вертер ответил не сразу.