86
Делу Висковатого об иконах посвящены главным образом материалы, напечатанные Бодянским в Чт. О. И. и Др. 1847. № 3, под заглавием «Московские соборы на еретиков XVI века». Те же материалы в Акт. Ар. Эксп. I. № 238. В более полном виде, с прибавлением самой записки Висковатого, поданной митрополиту, вновь издано это дело Бодянским по рукописи Иосифова Волоколамского монастыря в Чт. О. И. и Др. 1858. Кн. 2, под заглавием: «Розыск или список о богохульных строках и о сомнении святых честных икон». Последнее издание вызвало прекрасное исследование проф. Буслаева «Из истории русской живописи XVI века» в «Атенее» 1858 г. №№ 36 и 37. Исследование сие потом издано им вновь в его «Историч. Очерках Рус. народной словесности иискусства». T. II. Спб. 1861; причем оно в изобилии снабжено иконописными снимками. См. также отличную монографию Ровинского «История русских иконописных школ» (с объяснением их технического производства) в Записках Археол. Общ. T. VIII. Спб. 1856 г. Упоминаемый в деле Висковатого лях Матис, или Матиас, объяснявший ему западное происхождение некоторых иконописных изображений (напр. покрытие Спасителева тела Херувимскими крыльями), не есть ли одно и то же лицо с Литвином Матюшкой аптекарем, который возбуждал сомнения и в Матвее Башкине?
Сахарова «Исследования о русском иконописании». С приложением» Подлинника» толкового или правил иконописания. Кн. 1. Спб. Изд. 2-е. 1850. Ф. И. Буслаева «Общие понятия о Рус. иконописи». (Сбор. Об. Древнерус. Искус, на 1866 г.). Его же «Для характеристики древнерус. иконописца» и И. С. Некрасова «О портретных изображениях рус. угодников» (Ibid). Н. В. Покровского «Стенные росписи в древних храмах греческих и русских». М. 1890. Автор сей прекрасной монографии указывает на то, что русская стенная иконопись XVI и XVII вв. развилась под влиянием Афонской иконописной школы, возникшей в XVI веке, с Панселином во главе. (Следует исправить указанное мной в тексте прежнее мнение о времени жизни Панселина, т. е. вместо XII–XIII поставить XV–XVI в.; хотя с точностью это время все еще не определено.) Н. В. Покровский относит происхождение греческого подлинника, а следовательно и русского, также к более позднему времени. См. также у него некоторые образцы стенного расписания русских храмов, относящегося к XVI веку, в церквах московских и ярославских. «Подлинник Новгород, редакции конца XVI века» (Сборн. Об. Древнерус. Иск. на 1873 г.). Григорова «Русский лицевой подлинник». Записки археол. Об. T. III. Вып. 1. Спб. 1887. Он также относит начало толкового подлинника ко второй половине XVI века. Его же «Техника фресковой живописи по рус. иконописи, подлиннику». Ibid. Вып 3 и 4. Спб. 1888.
Лицевое житие Сергия Радонежского, принадлежащее Троицкой лавре, издано ею в 1853 г. литографным способом. Слова, относящиеся к характеристике этой миньятюрной живописи, взяты из помянутого исслед. проф. Буслаева «Из истории рус. живописи». Для характеристики иконописной живописи служит еще другое его исследование: «Литература русских подлинников». («Очерки» T. II). Царственная книга, иллюминованная рисунками по рукописи Синодальн. Библиотеки, № 149, издана в 1769 г. без рисунков. Образцы их см. у Прохорова в его «Христианских Древностях» и у Буслаева (Очерки. T. II. к стр. 312). См. также Калачова «О летописных сборниках с картинами». (В его журнале Архив. 1859. № 2). По его словам, «рукопись, названная Царств, книгой и изданная Щербатовым, есть продолжение Рукописи Импер. Пуб. Библ., обнимающей 1154–1472 гг. и другой рукописи той же библиотеки (принесенной в дар Шумиловым), обнимающей 1472–1558 гг. Первая издана кн. Щербатовым в 1772 г. под заглавием «Царствен, летописец»; а вторая, т. наз. Шумиловская рукопись, осталась пока неизданной.
Довольное количество иллюстраций, относящихся к Руси XVI века, встречаются в иностранных изданиях и брошюрах того времени, касающихся русских событий, особенно военных и дипломатических. Для примера укажем на немецкую брошюру о поражении москвитян под Венденом в 1579 г. К ней приложены изображение князя или боярина в боевом вооружении; другое, грудное, в парадном платье и колпаке, унизанном жемчугом; а третье будто бы представляет во весь рост взятого в плен дьяка Андрея Клобукова (См. «Чт. О. И. и Др.» 1847. № 3. и в Сборн. кн. Оболенского «Иностранные соч. и акты, относящиеся до России». М. 1847.). В Петерб. Пуб. библиотеке есть приобретенный в Нюренберге лист с гравюрой, которая изображает Русское посольство 1576 года в Регенсбурге. Тут священник отправляет богослужение перед столом, уставленным образами; а позади стоит толпа молящихся; одни творят земные поклоны, другие крестное знамение. Во главе сего посольства стояли князь Сугорский и дьяк Арцыбашев (см. Памяти. Дипл. Сношений. T. I.). Полное изображение посольства на четырех гравированных и раскрашенных листах хранится в Висбаденском музее. Вся картина хромолитографирована В. А. Прохоровым в его Рус. Древностях 1872 г. Кроме того, она издана Д. А. Ровинским в его «Портретах Рус. госуд.». Это ответное посольство сопровождал в Регенсбург на обратном пути из Москвы бывший здесь цесарским послом Даниил Принц фон Бухау. (Сочинение сего последнего, озаглавленное Moscoviae ortus et progressus, в рус. переводе Тихомирова помещено в «Чт. О. И. и Др.» 1876 г. Кн. 3 и 4). На достоверность иноземных изображений, однако, не всегда можно положиться. Спекуляция издателей иногда прибегала к подлогу. Так, например, изданная в 1582 г. в Нюренберге брошюра, посвященная знаменитой Псковской осаде, снабжена тремя гравюрами, изображающими город Псков, Ивана Грозного, князя Оболенского и Антония Поссевина. При ближайшем рассмотрении оказывается, что сии три портрета суть не что иное, как повторение трех вышепомянутых изображений, снабженных теперь другими надписями. Таким образом, дьяк Клобуков обратился в Антония Поссевина; князь или боярин в боевых доспехах назван князем Оболенским, а простой князь в праздничном одеянии обратился в самого Ивана Васильевича. Поэтому сия последняя гравюра, обязательно, помимо меня, приложенная редакцией «Истор. Вестника» к моей статье о Грозном и Батории в № 3, 1889 г., и заимствованная из издания Д. А. Ровинского — оказывается не подлинная. О названной подделке упоминается в «Библиогр. Записках» Афанасьева, 1858 г., № 6, стр. 189., и в помянутых выше в прим. 53 «Библиографических отрывках». Ту же подложную гравюру приложил Шиман к своей компиляции Russland, Polen und Livland bis ins 17 Jahrhundert у Онкена Всеоб. Ист. Вып. 161. Berlin. 1889.
Первые дошедшие до нас портреты русских государей были иконописные, изображающие их наподобие святых. Образцы таких портретов в Москов. Арханг. Соборе на иконах надгробных. Тут в. к. Василий Иванович изображен в иноческом образе и с венцом святости; следовательно, написан после смерти и без соблюдения точного сходства. См. Исследование Г. Д. Филимонова «Иконные портреты русских царей». Вест. Об. Др. — Рус. Искус. М. 1875. 6—10. «Портрет Ливон, королевы Марии Владимировны», в Москов. Оружейной Палате — копия с немецкого оригинала (Ibid). Д. А. Ровинского «Словарь гравированных портретов». Спб. 1872. Его же «Достоверные портреты Московских государей Ивана III, Василия Ивановича и Ивана IV Грозного». Спб. 1882. В этом прекрасном издании портреты означенных государей заимствованы из разных немецких космографий и других книг XVI века. Несмотря на попытку издателя выделить из них достоверные, и сии последние все-таки остаются сомнительными. Наиболее вероятия заслуживают только изображения Василия III, приложенные к запискам Герберштейна и Павла Иовия. А изображения Ивана IV или представляют смешения с изображениями его отца, или являются совершенно фантастичными. Более ценный материал в этом издании представляют картины бытового характера. Напр., взятые из Герберштейна изображения русских всадников (в стеганых тегиляях, с стоячим толстым воротником, с саадаками и колчанами, на высоких седлах), принадлежностей русского вооружения и езды на санях, сопровождаемых пешеходами на лыжах (№№ 34–37). При запряжке коней видна уже дуга, на более древних памятниках почти не встречающаяся; сидящий в санях иногда сам правит лошадью; а иногда особый возница, который сидит на ней верхом. Особенно любопытны изображения двух русских посольств: Колычева и Сугорского. Сие последнее, как уже сказано, снято с Висбаденского оригинала, составленного из четырех отдельных листов или досок и раскрашенного. Посольство изображено в цветных кафтанах с петлицами и опушенных мехом шапках. Впереди лиц, несущих царские подарки (связки или сороки соболей), находится подьячий Монастырев, который держит на подушке царскую грамоту. (Из другого, отдельного его изображения видно, что он-то и является потом в помянутой брошюре о Венденском поражении под именем дьяка Клобукова.) Очень любопытна большая картина, нарисованная и гравированная немецкими художниками, представляющая русское посольство в Гродне, в 1567 г. Во главе этого посольства, отправленного Иваном IV к Сигизмунду Августу, стояли боярин Умный-Колычов, дворецкий Нагой и дьяк Василий Щелкалов; военная посольская свита простиралась до 1200 человек. В. В. Стасов в статье «Православные церкви в Западной России в XVI веке» (Сборник Археол. Инет. Кн. 3. Спб. 1880) описывает эту гравюру. На ней — говорит он — «представлены два важных сановника, польский и русский (Колычов), в богатейших полувосточных одеждах; быстрым движением они подходят друг к другу и жмут один другому руку. Позади каждого прислужник держит богато убранного коня, далее следует многочисленная свита. С одной стороны подпись: Points Reuterey, с другой: Moscoviter Reuterey und ihre Coloske oder Wagen (Московская конница и их коляски или повозки). Русские представлены в высоких меховых шапках и длинных кафтанах, с саблями, щитами, булавами, луками и стрелами, знаменами и значками; у каждого в руках по плети; ружей ни у кого не видать (в противуположность полякам), в числе конных видны и два барабанщика с продолговатыми барабанами. Позади всей свиты появляется многочисленный обоз, состоящий из двуколесных и четыреколесных крытых тележек, вроде кибиток; запряженные в них лошади — с очень длинными дугами, ветви которых спускаются до самых колен лошадей», (стр. 56–57). Экземпляр этой редкой гравюры есть и в Петерб. Публ. Библ. Портрет Ивана Грозного, приложенный Устряловым к изданию сочч. Курбского, заимствован из одной рукописи, хранящейся в Акад. Худ. См. также Собко «Древние изображения русских царей». (Сборн. Археол. Инет. 1881 кн. 5). Вообще для русских гражданских древностей прекрасное пособие представляет П. И. Савантова «Описание старинных царских утварей, одежд, ратных доспехов и конского прибора». Извлечено из рукописей Архива Московской Оружейной Палаты и снабжено весьма нелишним объяснительным словарем, Спб. 1865. Это сочинение частью касается XVI века. Разбор его И. И. Срезневским в девятом присуждении Уваровских премий. Из названного словаря для примера приведем встречающееся в моем тексте на стр 418 слово «нохтермянный» саадак или налучье. У Савантова на стр. 222: «нахтермянный — сделанный из кожи мездрой на лицо».
