— Слушайте, а наш господин что решил теперь о нас заботится? — удивился я.

— Ага прям заботушка! — возмутился где-то в лесу Уголёк.

— До твоего появления наша кисть двадцать лет собирала пыль на кладбище, а теперь мы последнее что у него осталось, хочешь не хочешь начнешь свои вещи беречь, — прошипел Трёхглаз; — никогда не забывай, что мы его бессловесные рабы. И вообще от живого добра не жди.

— А что нежить много нам добра сделала? — теперь удивился Уголёк.

— Смотря какая, — возмутился Трёхглаз. Чувствуется эта тема его давно беспокоит. Кому можно верить, а кому нет.

— Сейчас не понял поясните.

— Нежить бывает разная не только по внешнему виду. Скелеты, вампиры, зомби, — начал наш лидер; — существует три типа нежити. Поднятые, порабощенные и свободные.

Поднятые это безмозглые бездушные мертвяки. Они под полным контролем своих повелителей. Их сложно победить они сражаются в любом состоянии даже порубленные на части. Пока ими управляют они действуют. Сильные некроманты или Личи могут поднимать их на время. Идеально для этого подходит поле битвы. Бывали случаи, когда две сражающиеся между собой армии гибли от поднятой, нежит. Сильные маги так частенько поступали стравливали два королевства, а потом на поле боя поднимали только что погибших и решали исход боя в свою пользу. Поэтому некромантов почти ни где не берут в армию хоть они и своего рода маги. И вообще все расы относятся к ним настороженно. Дело в том, что чем свежее тело, тем меньше тратится сил на его поднятие. Таких мертвяков очень сложно победить. Только огонь им вредит ну или убить главного кукловода.

— А ты откуда это знаешь? — спросил я пытаясь уложить новые знания в голове и одновременно оплетая позвонки дополнительной нитью.

— Я не первый десяток лет существую, — загадочно пояснил Трёхглаз; — не перебивай Половинка.

— Все молчу, молчу.

— Еще есть, свободные, — голос скелета чуть изменился стал более мечтательный; — это нежить которая живет сама по себе. Копит силу и ни от кого не зависит. Чем старше Свободный, тем он сильнее. Живые их иногда нанимают для не выполнимых миссий. Но обычно все наоборот свободные это лакомый кусочек для всех. Это источник силы и опыт. Такая нежить весьма опасна они могут носить доспехи и даже пользуются оружием. Они могут говорить. Встречаются среди них и предатели, которые по каким-то причинам стали служить живым. Свободная нежить это наша элита можно сказать. Если бы нас не нашли мы бы тоже были Свободными.

— А как вообще мы появились, поему не упокоены? — я всё-таки не удержался от вопроса.

— Тут причин много, — пояснил мне Уголёк; — незавершенные дела, сильные эмоции, темные ритуалы, контракты с некромантами или с самим Тленом. Иногда ляпнет дурак молодой про любовь до гроба и после, и все. Слово не воробей вылетит не поймаешь. Есть и такие как ты, кому денег в посмертии на полноценное тело не хватило, вуаля и ты скелет или дух бесплотный.

— Мне продолжить? — отозвался наш лидер. И не дожидаясь ответа продолжил; — и наконец есть третий тип порабощенные. Это мы нежить которую каким либо способом взяли под контроль. Например, завербовали тебя в придорожном трактире в армию. Ты тюфяк сельский все бумаги, не глядя и подписал. А может читать не умеешь? Неважно. Потом погиб в ближайшем бою, а в договоре мелким шрифтом написано «Служить верой и правдой во веки веков». Все вот ты и свеженький зомби, если голова цела. Бывает, как с нами найдет некромант не упокоенного в лесу дождется, когда он максимально слаб и поработит. Способов попасть в рабство много, а вот на свободу только один.

— Какой? — выдохнули мы хором.

— Будто не знаете. Убить хозяина.

— Фу нагнал жути. Бывали случаи, когда сам Господин отпускает, — возмутился Уголёк.

— Да? И много ты таких случаев видал? — огрызнулся Трёхглаз.

— Есть парочка.

— Парочка на тысячи порабощенных.

— Ты что хочешь всем свободы? — удивился я последней реплике.

— Почему всем? Себе в первую очередь, — отмахнулся от меня Трёхглаз.

— Свобода бы нам не помешала, — вздохнул Уголёк; — тебе Половинка — это сложно понять. С тобой ритуал так до конца и не провели. Ты только к кисти привязан, твой Мертвоцвет почти все тебе отдает. Поэтому и с нитью ты так ловко справляешься и силы быстро восстанавливаешь. У нас наоборот некромант почти все забирает, оставляя жалкие крохи.

— Верно говоришь, вот меня если сейчас прямо освободит Господин я же его моментально на куски порву за все потерянные года и силы.

— А вы в рабстве вообще сколько? — спросил я медленно поднимаясь.

— В приличном обществе такое не спрашивают, — клацнул на меня зубами выходящий из леса обугленный скелет.

Я медленно двинулся к костру, а если точнее к лежащей там дорожной сумке. Насколько помню именно там лежит заветная «Кисть». Сейчас я ее разломаю и свобода. Мысль мою прервала просто адская боль, все остальные ощущения померкли по сравнению с ней.

— Половинка дурень даже не думай, — заорал Трёхглаз.

Боль пронзила всех без исключения. Мы скрючились посреди поляны. В голове кричали голоса, я отступил и попытался думать, о чем угодно. Боль постепенно начала стихать.

— Эх молодой и глупый, если бы все так просто было думаешь сидели бы мы здесь.

Из лесу выскочил разъярённый скелет жутко щелкая зубами он подошел в плотную и отвесил мне здоровенную затрещину.

— Ы ыыы! — укоризненно пролепетал мой спаринг партнер и потянул меня подальше от костра.

— Ахаха. что труха костлявая свободы хотите? — это злобно засмеялся наш господин; — я их тут лечу забочусь, а они нежить неблагодарная. Твари пустоголовые.

— Я кажется ногу сломал, раздался голос Уголька в голове.

— Ну Половинка, ты эту кашу заварил тебе и расхлебывать, — огрызнулся Трёхглаз; когда мел найдем, твою долю отдашь Повару и Угольку. В другой раз умней будешь.

— Я там кладбище старое нашел, даже не кладбище, а его следы, теперь иди проверяй я не могу, — развел руками чёрный скелет.

— А как я его найду?

— Ой, ты же самый умный? Что не сообразишь, как? Почувствуешь. Это же кладбище. Трёхглаз как думаешь у него до смерти также пусто было в голове, как и сейчас?

Я понуро побрел в лес в поисках заброшенного кладбища. Боль утихла, а вот злость и обида остались. Чтобы хоть как-то вернуть расположение своей команды и отвлечься. Я завернул ядра памяти в магическую вату и бинты. После его принялся пропускать через них энергию. Ядра потихоньку таяли. Растопил их я довольно быстро, либо я стал опытней и улучил свои навыки, либо ядра оказались меньше предыдущих. Воспоминания впитались в меня будто стали частью моих воспоминаний.

Ледяная вода из колодца как рукой сняла весь сон. Ножки хоть и обутые в лапти сильно мерзли на холоде. Зима еще не скоро, а ночи уже холодные. Умывшись я взглянул в ведро. Слегка искаженное рябью отражение задорно посмотрело на меня. Девчушка лет семи смотрела на меня своими карими глазами. Длинные не заплетённые волосы каштановыми прядями ложились на плечи. Простое домотканое платье прикрывало колени, плетеная из коры обувь завершала не богатый наряд. Я стоял посреди улицы рядом с колодцем одно ведро уже полное, а второе шатко балансирует на краю.

«Я что в теле ребенка? Девочки?» удивился я.

— Лейка, хватит лентяйничать, неси воду. Отец умываться будет, — голос раздался из стоящего неподалеку приземистого домишки. Я взвалил на плечи коромысло и ловко подцепив ведра потащил их домой, стараясь не расплескать по пути.

В дверях стояла полная женщина уперев натруженные руки в бока. Ее наряд почти не отличался от детского, теплые носки и узор на рукавах, широкий поясок и заплетенная коса. Лицо ее было некогда красивым сейчас измотанно тяжелым трудом и заботами выглядело старше своих лет. Платье слегка скрывало округлявшуюся фигуру. Женщина была беременной.

— Опять с распущенными волосами на люди вышла? Соседи уж и так посмеиваются.