Освободившись девой от стрелы,

С большим трудом, ворона улетела.

Завистница же стала понимать

Что злым делам не видится предела,

Что риск быть уличённою велик

И может быть ужасною расплата.

Случиться может, что и Серафим

Другую, не её, захочет сватать.

С дороги всех красавиц не убрать.

С колдуньей страшно далее водиться,

Но было уже поздно отступать,

Она могла ведь стать лесною птицей.

Подслушавший был сильно удивлён.

В деревне, в самом деле, замышлялось

Продуманное, редкостное зло,

Что шалостью, конечно, не являлось.

За красочный им созданный портрет,

Художника по-царски одарили

И сходством восхищаясь, целый час,

Забыв дела, «спасибо!» говорили.

Конечно, мастер этим был польщён,

Но просто так их дом не смог покинуть.

Он попросил минуту уделить,

Для разговора «главного» мужчину,

И, отойдя в стороночку, сказал:

«Я рад, что вам понравилась работа,

Однако пока я её писал,

Меня всё время сдерживало что-то.

Казалось, будто кто-то наблюдал

За тем, чем я сегодня занимался,

При помощи вороны мне мешал,

А я как мог, от чёрной отбивался.

Уж если вы хотите сохранить

Надолго образ той, что так красива,

Старайтесь осторожнее вести

С гостями, укрывая своё „диво“,

Не хвастаться картиной до поры.

Простите, говорю, как ощущаю.

Конечно, я не вправе вас учить.

Я от души лишь вас предупреждаю».

Хозяин дома всех в деревне знал,

Скажу вам больше, он был уважаем,

За пазухой каменья не держал,

Да и в него никто не бросил камень.

Он улыбнулся: «Раз ты попросил,

Сокроем холст на время за иконой.

Пусть высохнет получше полотно,

Что было чуть не порвано вороной.

Господь с тобой! В спокойствии иди.

В дом наш не заберётся злая птица.

Защитников достаточно в семье.

Нам и гостей бояться не годится!»

Уверовав в подобные слова,

С душой спокойной мастер дом покинул.

Ему осталось только передать

Секретно холст, который стал картиной.

Исполнил он всё так, как обещал:

Вручил брелок заветный Серафиму,

И пожелав, прохладой подышать,

Гостеприимный дом в ночи покинул.

Старушка его, видимо, ждала.

Дверь в дом была заметно приоткрытой,

Чтоб в тишине ненужный громкий стук,

Не сделал тайный сговор с ним раскрытым.

Холст был прекрасен. Бабушка его

В особый короб бережно сложила,

Поставила коробочку в сундук

И тканями, с нарядами прикрыла,

Потом сказала: «Расскажи-ка мне,

Что в этот день с тобою приключилось.

Мне важно всё: общение с людьми

И даже то, что в доме „новом“ снилось».

Искусный мастер всё ей изложил,

Что вызвало мгновенно огорченье.

Хозяйка дома, слушая рассказ,

Прониклась, подключив воображенье,

И с сожаленьем вслух произнесла:

«Придётся вновь с лесной колдуньей биться.

Она воспряла духом от того,

Что к ней явилась местная девица.

Прошу тебя остаться, чтобы ты

Смог помощью стать юному мальчишке.

Он должен отстоять свою любовь,

Что трудно сделать при его умишке.

Ты хаживал по множеству дорог.

Боюсь, что приключится вскоре горе,

Чему мы не сумеем помешать.

А так ли или нет, узнаем вскоре.

И если это всё ж произойдёт,

Управиться с бедой поможет древо,

Что выросло совсем в других краях,

Где солнце постоянно землю грело.

Куда идти и как его достать,

Узнать возможно только на дороге,

Которую не каждому видать.

Она себя раскроет не для многих.

Так вот, если событья не обман,

И то, чего боюсь я, приключится,

Ты должен быть опорой пареньку

В пути. Ему придётся научиться

Освоить очень редкую резьбу.

Он мастер, но не всё ещё умеет.

Ты сможешь его мысли рисовать,

И он, дай Бог, спасти любовь успеет.

До времени ко мне не приходи.

Я сохраню от глаз чужих холстину.

И в час заветный, как последний штрих,

Вручу при возвращенье Серафиму.

Итак, дружочек мой, запоминай:

Где спать ложится солнце за деревней,

Растет высокий многолетний дуб.

Он, как и я, морщинистый и древний.

Вокруг него не видится дорог,

Хотя их, в самом деле, очень много.

Кому куда заказаны пути,

Как тайну он хранит довольно строго.

Не вздумайте под ним в ночи уснуть

И повредить хотя бы одну ветку.

Вам нужно у кореньев положить

Для тех, кто спит в земле одну монетку

И после в тишине спокойно ждать.

Не пропустив дозволенного знака.

Вам может показаться, что в ночи

Дитя печально рядом станет плакать.

Дождитесь непременно громкий стук.

Тут важно будет правильность подсчета.

Старайтесь ничего не упустить.

Потом же вам останется забота

Вокруг ствола спокойно обойти,

Круги нарезав, сколько постучали.

С последним приоткроются пути,

Что духи вам любезно указали.

Не вздумайте смеяться или там,

Не веруя, подумать про дурное.

Вы можете ни с чем тогда уйти,

И созерцать, как прежде только поле.

Теперь ступай. До времени молчи.

Откроешь тайну только Серафиму.

Родные при пропаже паренька

Погоню с суматохою поднимут,

Поэтому придётся поспешить.

Дорога, что появится у дуба

Не даст настигнуть никого из вас,

Подняв траву нехоженого луга».

Тут бабушка прервала разговор,

Художнику на выход указала,

Как будто бы услышала в тиши

Шаги того, кого к себе не звала.

Художник, догадавшись, промолчал,

Не смея задержаться – удалился.

И вовремя. Минуток через пять

Близ дома неизвестный появился.

Он вслушивался долго в тишину.

И не услышав шорохов – убрался.

Художник же успел прийти домой

И для ночлега на чердак взобрался,

Где, как убитый, сразу же уснул.

Сегодня день его был так насыщен,

Что вряд ли б что сумело помешать

В сон погрузиться в эдаком жилище.

Ночь пролетела пущенной стрелой.

Настало утро дня, когда злодейка

Должна «вползти» к своей подруге в дом,

Как скользкая и жалящая змейка.

В ту ночь к ней сон, конечно же, не шёл.

Она считала до зари мгновенья,

Когда в сосуде ложка сменит цвет

И яд впитает… Должное терпенье

Уже с трудом давалось проявлять.

И только первый луч проник в окошко,

Она, забыв про прочие дела,

Пошла смотреть какою стала ложка.

А та сменила прежний белый цвет

На редкостный: коричневый и красный.

Работа Серафима стала вдруг

Не просто дивной – сказочно прекрасной.

И если бы задумавшая зло

Причину красоты такой не знала,

Она бы инструмент не отдала,

А щи сама той ложкою хлебала.

Но нет! Нельзя! Известно, красота,

Маня к себе, живое убивает.

Спасается от этого лишь тот,

Кто в хитростях подобных понимает.

Достав предмет заветный из «горшка»,

Злодейка его солнцем просушила,

Затем в тончайший, вышитый платок,

Что выглядел нарядно, положила,

Собравшись духом, наконец, пошла,

Стараясь при волнении не выдать

Хоть чем-нибудь неискренность и фальшь,

Надеясь, что притворство не увидят.

И ей всё удалось, ведь от неё

Красавица дел злых не ожидала.

Она с восторгом ложку приняла

И, радуясь подарку, засияла,

Достала нарисованный портрет,

Конечно указав, что это тайна,

Затем его обратно убрала,

Пока родные не вошли случайно,

Делилась о весёлых вечерах,

Что девушка недавно пропустила,

Стараясь ничего не позабыть,

Что важным для подружки её было.

А та уж маску радости надев,

Улыбку на лице изобразила,

Про каждый ей упущенный момент,

«Как жаль, что не была!», смеясь, твердила.

Общенье пролетело словно миг,

Красавица пошла за угощеньем,

Чтоб чаем ароматным напоить

Подругу с пирожками и вареньем.

Скажу вам, тех минут для воровства,

Злодейке роковой с лихвой хватило,

Чтобы достать и выставить портрет

В окошко, где сейчас нелюдно было.