– Я в жизни совершил только одну ошибку – старался оправдать чужие ожидания, быть удобным! И теперь понятия не имею, кто я и чего хочу! – Он умолк, зло уставившись в пол.

Не веря своим ушам, я вскочила с места. Маг оклеветал меня и собирался отправить на костёр. Именно он развязал противостояние между нами, что сыграло на руку врагам королевства. Всё произошедшее – его вина!

– Выходит, то, что ты обвинил меня в ведовстве, ошибкой не считается?!

– Вообще-то, нет! Ты и правда ведьма, забыла? – Алестат скрестил руки на груди и, слегка покачиваясь на стуле, произнёс с вызовом: – Я сказал, что совершил одну ошибку, но не уточнил, сколько раз! Мне было поручено защитить короля от ведьмы, и я старался делать то, чего от меня ждали. Кто же мог подумать, что колдуний окажется больше одной?

Неприятно было это признавать, но смысл в его словах был. Вся заготовленная речь вылетела из головы, и я устало опустилась обратно на стул. Маг во всём виноват. Он всё погубил, но… он старался как лучше!

Перед глазами стояло улыбающееся лицо Майры. Королева погибла во время войны отступниц. С того времени Алестат возненавидел ведьм. Что тогда произошло? Пытался ли волшебник спасти любимую? Может, он так настороженно относился ко мне, потому что однажды уже оплошал?

– Знаю, ты не хочешь спасать королевство и короля, но как же принц Авин? Думаешь, Майреана обрадовалась бы тому, что ты оставил её сына в объятиях болотницы?

Алестат дёрнулся, как от удара, и впервые посмотрел на меня с сожалением. Я поняла, что задела за живое, но извиняться было поздно, да и незачем. Если ради спасения Брандгорда придётся безжалостно разбередить старые раны, я готова взять такой грех на душу.

– Да, Майра тоже пришла бы за помощью. И я бы не отказал, но… я не могу!

– Так дело во мне? – его слова на удивление больно ранили. Хотя это было далеко не худшим из того, что маг говорил мне.

– Дело во мне! Я бессилен…

– Нет же! Ты единственный можешь справиться с болотницей. Я помогу скорее восстановиться и…

– Ты не слышишь?! Пойми, я бессилен! В прямом смысле слова! После нашей битвы я лишился Сил. Думаешь, стал бы великий маг сидеть без тепла и нормальной еды в этом проклятом краю вечной зимы? Да я ненавижу мороз, снег, строганину и сушёный багульник! Не-на-ви-жу!

У мирно вылизывающегося Вальдара шерсть встала дыбом. Кот хлопнулся со стола, снова обратившись, подошёл к Алестату и заглянул ему в глаза. Совершенно потерянный маг даже не отстранился. Наконец, обретя дар речи, я несмело переспросила:

– Ты… ты шутишь, Алес?

– Разве таким шутят? – безнадёжно бросил он.

– Значит, лжёшь!

В голове не укладывалось, что такое возможно! Нет, он просто хочет, чтоб я отстала. Не может быть! Чародей как-то странно посмотрел на меня.

– Фейри не могут лгать! Ты даже этого не знаешь?

«Такие, как Алестат, не лгут. Или ты даже этого не знаешь?!» – эхом всплыли у меня в сознании слова Леэтель, сказанные в башне, перед тем, как она подставила меня и сдала солдатам. Так вот что имелось в виду! Она знала!

– Фейри не лгут! – эхом повторила я и посмотрела на Вальдара.

Встретившись со мной взглядом, альраун коротко кивнул.

– Не понимаю… Как я могла навредить тебе? Ты гораздо сильнее, опытнее. Ты верховный маг целого королевства!

– Бывший верховный маг! – припомнил Алестат мою неосторожную фразу. – Понятия не имею, что ты сотворила. Недооценил!

Если чародей надеялся меня пристыдить, не вышло. Можно подумать, я на него во время чаепития напала. Нашёл крайнюю! Кто же знал, что моя уловка боком выйдет?

– Мне нужно тебя осмотреть.

– Любоваться можно, но руками не трогать! – осклабился волшебник.

– Больно надо!

Я несколько раз обошла вокруг мага, осматривая его со всех сторон. Алес из-под ресниц внимательно следил за каждым моим шагом. Ну, помятый, ну, измождённый. Это можно списать на горячку и похмелье. Никаких заметных повреждений не видно.

– Раздевайся! – скомандовала тоном, не терпящим возражений.

– Вот так сразу? А как же комплименты, нежные признания, цветы?!

– Могу поставить тебе фингал трёх разных цветов. Сойдёт?! – Его дурашливый настрой злил и сбивал с толку.

– Как скажешь, бывшая невеста принца!

Пропустив ядовитую фразу мимо ушей, я упёрла руки в боки, дожидаясь, пока он снимет рубашку. Взглянув на спину волшебника, вздрогнула. Всю её покрывала сеть застарелых шрамов. «Кто?..» – но я не успела задать вопрос. Ясно без слов. Его отец – Элиас. Каждый раз, когда он являлся мне во снах, я неизменно просыпалась в холодном поту. Высоченный, широкоплечий и злой, как целая стая змееволков, он бил сына за любой промах.

– Так себе зрелище, да?! Ты и об этой части моей биографии осведомлена? Осталось ещё хоть что-то, куда ты не успела сунуть свой курносый носик? – тихо произнёс Алес.

Я ничего не ответила. Надо сосредоточиться. Коснувшись его шеи, пробежала пальцами по позвоночнику. Мага передёрнуло. Он попытался отстраниться, но я одной рукой вцепилась ему в плечо, удерживая на месте, а вторую остановила между лопаток. Прикрыв глаза, призвала всё своё умение целителя. Ладонь нагрелась. Даже сквозь смежённые веки я видела золотистый свет. Сердцебиение чародея отдавалось во всём теле так, словно у нас одно сердце на двоих. Я опустила руку и отстранилась. Ни проклятий, ни болезней, ничего из того, с чем привычно было иметь дело.

– Ума не приложу, что с тобой!

– Не все недуги можно определить на глаз, травница.

Спасибо, хоть ведьмой не обозвал. Я села напротив и в упор уставилась на мага. Что не так? Ну, что?! В памяти услужливо всплыл диалог в темнице.

– Алес, ты знаешь что-нибудь о способах казни, принятых у фейри Неблагого двора?

Волшебник удивлённо вскинул брови.

– Ты не знаешь даже, что фейри не умеют лгать, но в курсе, какие пытки в ходу в одном из дворов?!

– Посол Ноттиарн рассказал, что палачи неблагих проникали в сознание приговорённых и оборачивали против них их собственные плохие воспоминания. Что, если я ненароком сделала что-то подобное?

– Ничего не знаю о таком… но по описанию похоже, – нехотя процедил он. – И чем это мне грозит?

Я постаралась никак не выдать свой ужас. «Магия покинет его, а вместе с ней уйдёт и сама жизнь!» – козлоногий фейри знал, о чём говорил. Погубила! И королевство, и Алестата!

– Временной потерей Сил, – выпалила я с самым невозмутимым видом.

– Звучит не так уж страшно. И надолго это?

Маг не выглядел испуганным или взволнованным, а вот меня била дрожь. Я быстро встала и принялась подбирать пустые бутылки, чтоб хоть как-то скрыть своё состояние.

– Скоро восстановишься. Наверное… – никогда ещё я не была так счастлива, что в отличие от Волшебного народца могу врать.

– Ясно! – Алестат покосился на меня и поднялся, прихватив со стола непочатую бутылку.

– Куда?! – Я оказалась рядом с ним как раз вовремя, чтоб выхватить бутыль раньше, чем чародей успеет отхлебнуть.

– Ясно, что я обречён! Лгать ты не умеешь!

Он снова потянулся к бутылке. Вместо того чтоб отдать ему склянку, я резко выдохнула и сделала солидный глоток браги. Горло обожгло. Выпучив глаза, выплюнула остатки пойла в печь. Яркое пламя взметнулось вверх, чуть не опалив мне брови.

– О, Великая, да эта штука медведя с одного глотка свалит. Как ты это пил? – Сердито глянув на чародея, я открыла дверь и выбросила бутылку в сугроб.

– Этот напиток не принято заморажи…

Договорить Алестату не дала моя звонкая пощёчина:

– Хочешь погубить себя? Отлично! Но только после того, как спасёшь Брандгорд.

Прижимая руку к горящей щеке, Илдис гневно зашипел:

– Может, будешь поласковее с тем, кого обрекла на смерть? Уже не страшно бить мага, лишившегося Сил?

– Да ты себя в зеркало видел, северный олень?! Ты выше меня на две головы и силён как бык даже без этой хвалёной магии. Может, хватит становиться в позу жертвы, попробуем вместе исправить ситуацию?