— Принцесса, мне нужно, чтобы ты никуда не высовывалась из замка, ни с кем не разговаривала, пока я не вернусь. Лучше всего — оставайся в своих покоях, читай книги, разговаривай с чародеем, попроси Вассу помочь тебе с праздником. Он нам сейчас будет просто необходим.

Она активно закивала, позволяя увести себя дальше по коридору. Спустя несколько поворотов Ладвиг выпустил ее, и тут же на ее предплечье сомкнулась хватка другой — гигантской — руки.

— Эд? — окликнула она и чуть не вскрикнула, когда из темноты на нее уставились два светящихся желтых глаза. Вторая ладонь зажала ей рот, глуша рвавшиеся наружу возгласы. Эдвин увлек ее в ближайшую незапертую комнату и только там выпустил. — Что за…?

— Заткнись, и слушай, — прошипел он, нависая над ней, нарушая все мыслимые правила приличия. — Как только мы уедем, собирай свои вещи, своего прихвостня, и убирайся отсюда, если жизнь дорога.

— Что? Ты мне угрожаешь?

— Тебе все угрожает, принцесса. Ты здесь чужая, ты никому не нужна. С тобой никто считаться не будет. Так что избавь всех от ненужных жертв и убирайся, пока не запахло жареным, — рыкнул он и скрылся за дверью. Сердце колотилось где-то под челюстью. Доминика прислушивалась к суматохе в коридорах, а затем отошла к окну. Из-за плотно задернутых штор лилось слабое зеленое свечение. Доминика слегка отодвинула штору и увидела, как потемневшее небо исполосовали сияющие зеленые, пурпурные и синие линии. Они шевелились, как водоросли, подхваченные волнами.

— Дом! — в комнату сквозь приоткрытую дверь протиснулся Куно. — Ты видела? Это первородная магия!

Принцесса, воровато озираясь, задернула штору, схватила чародея за руку и вкратце пересказала события последнего часа. Куно внимательно слушал ее, но в его чертах не было переполнявшего Доминику страха, только восторг.

— Я о таком только в книгах по истории магии читал. Выходит, на Севере сохранилась самая древняя и сильная магия, — захлопал в ладоши он. — Дождемся, когда все стихнет, и пойдем смотреть.

— А если это опасно?

— Когда это тебя останавливало, а, Дом?

***

Ладвиг и Эдвин неслись сквозь заснеженный лес. Над головами вилось причудливыми небесными змеями сияние — прекрасное само по себе, если не слышать стоны древних духов, жалобные стенания, разливавшиеся по всему небу и выворачивавшие душу наизнанку. Мужчины неслись вперед, туда, где на снегу теплились следы, где с разодранной шеей лежал обычный медведь, ничем не заслуживший жестокой смерти. Из хребта торчало несколько пушистых стрел. Ладвиг подошел к зверю и внимательно изучил раны. Нанесенные яростно, почти бездумно, они словно отпечатались на его собственной коже. Эдвин посторонился, но взгляд его буквально прикипел к истерзанному зверю и к другу, на плечи которого словно в один миг упала целая скала.

— Ты же еще не рассказал ей?

— Тут становится опасно, — поцокал языком Ладвиг. — И она не склонна верить.

— Увидит — поверит, — хмыкнул Эдвин. — У нас нет времени, ты предложил рисковую затею, так что либо иди до конца, либо сдайся сейчас.

— Я знаю, — рыкнул Ладвиг.

— Или ты хочешь, чтобы у вас все было полюбовно? Не надейся, считай, ты оказываешь ей услугу. И всему миру, потому что от этой женщины одни неприятности. Стоило ей появиться, и у нас сразу все пошло по…

— Эд! — рявкнул князь. Эдвин опустил голову, скрежетнул зубами, сдерживая ответный рык. — Не ставь под вопрос мои решения. Я займусь этим, когда вернусь. Сейчас мы ищем того, кто убил медведя. Все остальное — потом.

— Как скажешь, старый друг.

***

Сияние в небе исчезло также неожиданно, как и появилось, но шторы на всякий случай оставили задернутыми. Куно успел сделать пару набросков из окна своей лаборатории, недавно выделенной ему Ладвигом, после чего они с Доминикой развели огонь в камине и сидели, слушая потрескивание дров, иногда перекидываясь шутками, как в старые добрые времена.

Ладвиг выделил Куно небольшую башню в самом дальнем, нежилом крыле замка. «В соответствии с требованиями пожарной безопасности», — сказал дворецкий. Фактически, лаборатория занимала один этаж, а еще три были отведены под склад всякого барахла: там была мебель, проеденные молью шторы, картины, посуда. Что-то Ладвиг отправил туда пылиться, чтоб головорезы не добрались, а что-то — просто чтобы не тревожить память. Наверху, под самой крышей, была голубятня. «Гадские птички», как их называл Куно, курлычили день и ночь, а гадили как будто все разом и вместо помета у них были артиллерийские снаряды — иначе юноша не мог объяснить стоявший на верхнем этаже грохот. Естественно, за птицами никто не прибирал, и как они не подохли — неизвестно, но брать на себя роль феи чистоты Куно отказывался. Лаборатория вызывала в нем смешанные чувства. С одной стороны, он всегда хотел собственное рабочее пространство, в котором он сможет ставить опыты, проводить эксперименты и не следовать дресс-коду. С другой стороны, дорога к лаборатории была терниста, проходила через завалы хлама, неосвещенные лестницы, да и кухня была далековато.

Несмотря на постоянные жалобы, Куно с любовью начал приводить рабочее место в порядок. Из своего бездонного ящичка он достал книги, фиалы, банки, декантеры и перегонный аппарат. Он даже успел (с разрешения Ладвига) совершить набег на княжескую оранжерею, чтоб нарвать себе необходимых трав для работы, а еще — пару букетов просто для красоты. Доминика не сомневалась, что скоро в своем стремлении к уюту Куно так разгуляется, что не заметит, как голубятня тоже начнет сиять чистотой.

— Я еще хочу расширить мастерскую на нижний этаж и там работать над костюмами, — с гордостью сказал чародей.

— Зачем?

— Затем, что мне же не только работой заниматься, — закатил глаза юноша. — Ну серьезно, мне же нужно какое-то занятие, чтобы справляться со стрессом от навалившихся обязанностей.

— У тебя уже есть два хобби — выпивка и секс, — напомнила Доминика.

— Мне нужно что-то, что не грозит преждевременной смертью.

— А как… я не хочу этого знать, — помотала головой девушка. — Я не понимаю, что они скрывают.

— Видимо, тут с сохранностью гостайн все хорошо, — хохотнул чародей, но, заметив выражение лица подруги, подался вперед и взял ее за руки. — Слушай, может, не стоит торопить события. Доверься судьбе и…

— «Не смотри в глаза диким животным», — едко усмехнулась прицесса.

— Что?

— Один человек мне это сказал, странный такой, — Доминика пересказала ему в подробностях встречу с Лансом. Куно слушал, не перебивая, уточнял детали, но в конце лишь пожал плечами и назвал причудливого старика городским сумасшедшим.

— Ты становишься мнительной, Дом, — только и хмыкнул чародей. — Так и до паранойи недолго.

— И что ты мне предлагаешь? — Спать побольше, суетиться поменьше… — он не успел договорить, Доминика схватила его за грудки и крепко встряхнула.

— Это не работает!

— Тогда вино, — пропищал чародей.

— Кто-то сказал «вино»? — из приоткрывшейся двери появилась голова Вассы.

Когда несколько людей пьют вместе по принципу «по одной — и разошлись», но разойтись все никак не получается, шансы, что кто-то проснется не в своей постели, возрастают с каждой новой рюмкой. Как правило, путешествовал по чужим кроватям Куно, а Доминика занималась его выковыриванием из всевозможных передряг, но в этот раз ситуация вышла из-под контроля. Еще не открыв глаза, принцесса поняла, что находится не в своей спальне. Более того, рядом с ней лежал кто-то, прижимаясь своей задницей к ее.

Доминика осторожно приоткрыла глаза еще раз, чувствуя, что вино той ночью было явно лишним. От каждого движения на спине и затылке выступал липкий пот, а мысли цеплялись одна за другую. Сквозь полуприкрытые веки Доминика увидела темно-синий полог, резные столбики кровати, по холодному полу были разбросаны комья одежды. В одном ворохе она даже узнала свой халат и с ужасом запустила затекшую руку под одеяло. Ночная рубашка задралась до самой шеи, но все еще оставалась на ней.