В столице остановился там же, где в прошлый раз останавливался с маркизой. Кстати, как она там? Уехала, и ни ответа ни привета… Когда девушки все разъехались, мне стало как-то тоскливо и одиноко. А тут еще эта поздняя осень с дождями и слякотью навевает грусть, спасаюсь только тем, что полностью погружаюсь в работу.

На балу должна быть баронесса, Ольма де Тайрин в девичестве, и ее муж. Он так интересовался моими историями, вернее, их распространением – что же, постараюсь его удивить. Захватил несколько экземпляров сказок в подарочном исполнении.

В книгах были даже красочные рисунки, у нас работал самый настоящий художник, правда, спившийся. Которого случайно нашел на рынке города Ларт, где этот художник за небольшую плату, довольно похоже рисовал несколькими штрихами портреты желающих. Молодой здоровый парень, но вот в связи с жизненными проблемами пристрастился заливать вином все неурядицы. По прибытии в замок я осмотрел этого опустившегося человека и приказал вымыть его в бане, которую построили и для населения замка. Его вымыли и переодели, после чего мы с ним совершили прогулку к таргам.

– Смотри, Тимор, увижу хоть раз тебя пьяным, отдам на съедение вот этим зверюшкам. А с завтрашнего дня тобой еще кентийцы займутся, будем выгонять из тебя последствия пьянки.

И началось для нашего художника веселое время – после разминки он приползал к своей кровати еле живой, отлеживался часа два и только после этого полз в помещение, выделенное под печатный пресс, где разрабатывали шрифты и готовили образцы для отливки. Так продолжалось две недели, после которых он заметно окреп и уже не так уставал. И вот тут я ему вручил один экземпляр сказок и поручил прочитать и разработать рисунки для книги.

И ведь не ошибся Ларт, увидел потенциал в человеке. Теперь по утрам Тимор бежал на разминку, после которой тут же усаживался за стол в выделенном ему помещении и что-то рисовал на доске, потом переносил это на бумагу. Через неделю он принес мне три десятка прекрасных рисунков, по три к каждой сказке, а также уже готовый рисунок для обложки книги.

Ну а теперь надо сделать образцы для отливки клише, и я начал объяснять ему, что мне от него надо. Обсуждали почти час, после чего он ушел очень задумчивый. Через неделю он уже принес мне цветные оттиски почти десятка картинок, остальные еще не отлили. Качество было прекрасным, да парень несомненный талант, его только в руках держать надо уж слишком он слабохарактерный.

В общем, книги у нас вышли на загляденье, в кожаном тисненом переплете, на отличной белой бумаге, напечатанные красивым шрифтом и с просто великолепными рисунками. Такой, знаете ли, приличный фолиант, тут подобного еще никогда не было, нравиться мне народ удивлять.

Подковы на сапогах я заменил на шпоры, изготовленные по моим рисункам из бронзы, которые при ходьбе издавали довольно приятный мелодичный звон. И мне мои белошвейки пошили мундир Преображенского полка времен Александра Второго. Я его немного доработал, он был у меня однотонным, лишь белый кант подчеркивал увеличенные манжеты рукавов и воротника, по которым шло золотое шитье, а также два ряда позолоченных пуговиц. Не было никаких эполет и аксельбантов, стиль «дорогой аскетизм».

В строго назначенное время прибыл во дворец в своей карете и с подарками королю. Фейерверк я, правда, не взял, по такой погоде отсыреет все что угодно, так что можно и оконфузиться. А вот огромное хрустальное блюдо с высокими бортами, названное мною «ваза для фруктов», и книга со сказками присутствовали, а также письменный прибор с чернильницей и емкостью для песка, выточенный из кварца с вкраплениями золота, я тоже прихватил. И еще я привез то, что обещал – книгу, на титульном листе которой было написано – «Рецепты забытых блюд кентийской кухни». Тоже довольно красочно оформлено и переплетено. Отдам я ее королю, а он сам решит, как с ней быть.

Кроме всего этого, было и несколько ящиков спиртных напитков – ликеры и коньяк, изготовленные по самой настоящей технологии моей родины. Больше всего, конечно, пришлось повозиться при изготовлении с очисткой от сивушных масел, но я справился, и ликеры теперь пахли малиной или земляникой, а не самогоном, и коньяк пах коньяком, как ему и положено. Все было разлито в хрустальные бутылки с притертыми пробками и залитыми воском, с яркими красочными этикетками.

На входе во дворец человеку, что отмечал прибывших, я назвал себя и сообщил, что привез подарки его величеству, пусть это заберут и отнесут куда надо. Сам же проследовал с сопровождающим в зал для гостей. При входе в зал меня объявили, и большинство присутствующих с интересом меня разглядывали. Ну еще бы, какая невидаль – кентийский граф купил маркизат и живет себе, в ус не дует, говорят что-то там еще делает, хотя что могут делать эти варвары! Наверное, такие мысли мелькали у некоторых особей, судя по выражению их лица.

– Господин граф, рад вас здесь видеть, – услышал я за спиной и, повернувшись, увидел улыбающегося Артана де Либера, начальника королевской канцелярии.

Я тоже улыбнулся в ответ и пошутил:

– А как я рад, что вы рады!

– Как… как вы сказали? – еще сильней заулыбался де Либер. – Надо запомнить! – И протянул мне руку для пожатия. – Говорят, вы там производите какие-то великолепные вещи и еще у вас вроде бы была стычка с бароном де Винер. Развейте мои сомнения.

– Да, князь, была стычка с бароном, а так как идти ему на уступки в его вопросе я был не намерен, пришлось его огорчить до смерти.

– Граф, вы просто великолепны, ваши высказывания надо записывать… Это же надо – «огорчить до смерти»!

И Артан де Либер заржал, как застоявшийся жеребец, так что на нас стали обращать внимание.

– А по поводу вещей – ну, делаю кое-какие… Кстати, князь, хочу сделать вам презент.

Я подозвал слугу и отправил его к своей карете с просьбой передать пятый сверток. Слуга убежал и так же бегом вернулся, передав мне предмет, завернутый в белый шелк, я даже не успел ни одного анекдота де Либеру рассказать, вот скороход. Развернув шелк, я протянул де Либеру булатный кинжал, озвучив его особенности. Тот с недоверием смотрел на клинок, отливающий голубым цветом.

– И вы говорите, им можно перерубить металлический предмет и лезвие не затупится? – спросил он и начал шарить взглядом по залу.

Через мгновение он поклонился мне и, извинившись, сказал, что ему надо срочно удалиться, и пошел быстрым шагом к выходу.

Тут объявили выход короля, и все пришли в движение, выстраиваясь по обе стороны от предполагаемого прохода, по которому будет двигаться его величество. Наконец король появился и не спеша двинулся в направлении трона сквозь проход из придворных и гостей. По ходу движения он с кем-то раскланивался, с некоторыми здоровался за руку, кому-то просто кивал. Я в первые ряды не попал, более опытные меня оттерли, но, имея рост самое меньшее на полголовы выше чем присутствующие, и так все прекрасно видел.

Поравнявшись с местом, где я стоял, король посмотрел на меня и вдруг так с усмешкой произнес:

– А ты чего там спрятался, иди сюда, ты мне нужен! Господа, пропустите, пожалуйста, моего друга, а то он очень стеснительный, – и улыбнулся. Пришлось идти, люди расступились, и король, подхватив меня под руку, потащил за собой. У самого пьедестала, на котором стоял трон, он повернулся к присутствующим и произнес:

– Господа, давайте веселиться! На улице грязь и слякоть, а у нас тепло и светло, на столах отличные вина, рядом с вами прекрасные дамы и хорошая музыка.

И тут же заиграла музыка – только сейчас я заметил на балконе музыкантов. Музыка была лучше, чем в замке в день моего туда приезда, но все равно не то. После того как все задвигались, король снова потащил меня куда-то в угол, а там уже стояли два кресла и бокалы с вином.

– Алекс, я даже твои подарки не посмотрел, спасибо тебе за прошлые и за нынешние. Давай немного посидим, а потом уйдем ко мне в кабинет и там поговорим.

Наша беседа была прервана самым невероятным образом.