По мере их неспешного продвижения все реже стали попадаться людские поселения, все реже они проезжали обработанные поля. В какой-то момент дорога исчезла совсем, потерявшись в цветущем разнотравье. Наконец, проехав жиденький лесок, они выехали на вершину очередного холма. Иллит замерла. Вдали, насколько хватало взгляда, до самого горизонта тянулась Степь. Теплый ветер беспрепятственно гулял по этим безграничным просторам, поднимая волны разнотравья. Над головой щебетали разнообразные птицы, какие-то пернатые перекрикивались из густого травяного моря, пахло сеном, солнцем и цветами. Вокруг оглушительно стрекотали кузнечики, порхали разноцветные бабочки и жужжали насекомые.

Муга спрыгнул с коня, встал на колени и со слезами на глазах поцеловал укрытую травами землю.

– Здравствуй, мать. Твой сын заблудился, но смог найти путь домой.

Это не был поклон раба. Это был поклон сына, исполненного любви и уважения к своей матери.

Степь никак не ответила. А может быть, очередной порыв ветра, зашелестевший трущимися друг о друга стебельками трав, и был ему ответом. Так или иначе, полуорк поднялся с земли и вновь вскочил в седло.

– Весна, не так давно прошли дожди, – произнес он, с упоением вдыхая приносимые ветром ароматы. – К тому же, недалеко протекает река. Дальше Степь будет не такой яркой.

После этих слов его конь ступил в травяное море, утонув в нем по самый живот. Девушка, которой передалось меланхоличное настроение Муги, направила свою лошадь следом.

– Судя по карте, до ближайшего племени три дня, – произнесла она, удерживая одной рукой свиток.

– Четыре, госпожа. В это время года орки гонят стада пастись как можно дальше от зимнего стойбища, чтобы не вытравливать зимние поля. Этот раб знает путь к племени, но радостно нас там не встретят.

– Муга, если ты и дальше будешь называть себя рабом, а меня – госпожой, то за тобой точно никто не пойдет!

– Прости, – спокойно ответил здоровяк, всматриваясь в бесконечный горизонт. – Напоминай мне.

– Какой смысл напоминать? Если ты хоть раз заговоришь подобным образом среди степняков – нас порвут. Поздно уже будет напоминать!

– Ты права, – полуорк все также задумчиво смотрел на озаренную солнечными лучами степь. – Тогда этот раб не хочет идти к оркам. Этот раб должен идти к отцу.

– К элементалю? – Иллит была удивлена. – Как далеко он?

– Дальше, чем ближайшее племя, но ближе, чем хотелось бы. Туда доберемся за декаду.

Девушка задумалась. Откладывать исполнение приказа своего сюзерена не хотелось, с другой стороны, именно Муга был козырной картой в этом плане. Все зависело только и исключительно от его желания. Заполучив свободу, полуорк мог прямо сейчас умчаться в Степь – и ничего ему Иллит не сможет сделать. Но он этого не делал. Он следовал за ней, как и поклялся.

– Тебе настолько важно его увидеть?

– Этот раб – не орк, пока не чувствует себя орком, а чувствует себя рабом. Раб не сможет помочь тебе, госпожа. Этот раб сейчас недостоин своего имени. Быть может, отец даст ему другое, повернув судьбу в иную сторону.

– Тогда поехали к твоему отцу, Муга. Нужно кончать с твоими комплексами.

Но сразу они туда не отправились. Первым делом Муга достал из седельных сумок несколько пустых бурдюков, после чего, проехав пару сотен метров, спрыгнул с коня и наклонился над практически неразличимым ключом, бившим из-под земли.

– В Степи не всегда есть, где набрать воды, потому нужно иметь с собой большой запас на людей и коней. Кое-где на нашем пути Степь будет переходить в небольшие пустыни, покрытые лишь колючками и опасными кактусами. Кактусы наполнены влагой, но она не несет ничего, кроме пустых иллюзий, способных довести до позорной смерти даже самого могучего из воинов. Потому бурдюки всегда нужно держать наполненными. И даже если истрачена всего половина одного бурдюка, встретив воду, нужно наполнить его. Иначе может случиться так, что именно этой половины не хватит, чтобы выжить. Это закон Степи. Тем более, что моя память о колодцах и родниках устарела на век. Все могло измениться. Колодцы могли пересохнуть, а родники уйти в землю. Нам придется быть особенно внимательными.

– Понятно, – произнесла Иллит. Она могла в любой момент создать ледяную сосульку, вот только тая, эта сосулька не превращалась в воду, а рассеивалась магической энергией, из которой и была создана.

– Пищу я добуду в пути. Степь богата своими дарами, так что много еды брать нет необходимости.

Девушка во всем полагалась на полуорка. В этом месте он знал все, а она не знала ничего.

Следующие несколько дней были похожи один на другой, сливаясь в бесконечную вереницу. Как и обещал Муга, вскоре разнотравье сменилось довольно однообразным пейзажем. Трава все еще была высокой и густой, только больше не было видно цветов и жужжащих насекомых в таких же количествах, как в самом начале их путешествия. Земля здесь была более сухой, а стебли трав более жесткими. Тем не менее, их кони поглощали эту растительность с большим аппетитом.

Пару раз на них нападали довольно большие, но не ядовитые змеи, которых Муга уничтожал со сноровкой, свидетельствовавшей о немалом опыте. Для него тридцатиметровый удав, способный заглотить лошадь целиком, противником не казался. В итоге дальнейший путь они питались мясом этих самых удавов, закопчённых полуорком в самодельной коптильне. А также иной разнообразной дичи, встречавшейся по пути. Собственно, он просто выкапывал яму, укладывал на какие-то особенные травы мясо, делая вокруг него своеобразный шалаш, который тоже засыпал землей, оставив лишь два просвета. У одного он зажигал костер из пахучих трав, прикрыв его сверху пучком все тех же трав, направляя дым в отверстие. Дым проникал с одной стороны, окуривал мясо и выходил с другой. Процесс длительный, Муга запускал его во время ночной стоянки и к утру мясо было готово. При этом у него был такой вкус, что даже соли не требовалось. Девушка только удивлялась, как много всего можно сделать из травы.

Еще ее удивляло, что зоркий глаз полуорка умудрялся отыскать в густой траве какого-нибудь зайца или птицу, легко сшибаемую прихваченным из оружейной Мефа луком. Сама Иллит не увидела бы всей этой живности, находись она прямо перед носом!

А спустя девять дней вдалеке показалось зарево пожара.

– Отец, – тихо произнес Муга. Он старался скрыть свое нервное состояние, но Иллит все равно видела, что полуорк боится этой встречи, но одновременно с этим жаждет ее.

Следующий день они скакали в полной тишине. Муга окончательно закрылся в себе, а Иллит не решалась его беспокоить. В этот день они впервые пропустили совместную тренировку. Здоровяк просто не мог ни о чем другом думать, кроме предстоящей встречи.

К вечеру стало отчетливо видно немалых размеров пожар. Он простирался на многие километры, пожирая каждый миг все новые и новые участки Степи. Постепенно становилось жарко. С неба падал крупный черный пепел, уносимый ветром в неведомую даль. Они продвигались вперед.

В какой-то момент им пришлось оставить коней и продолжить путь пешком. Пожар еще был довольно далеко, так что пройти предстояло немало.

– Если хочешь, я могу подождать здесь, – предложила Иллит, замедляя шаг. Она даже не чувствовала испепеляющего жара. Степной пожар не был способен растопить поселившийся в ее теле холод Бездны.

– Нет. Моя жизнь принадлежит тебе. Ты должна присутствовать.

Иллит только послушно вновь поравнялась со здоровяком.

Элементали делились по рангам. Если опустить подкатегории, то они бывали низшего уровня – это бестолковые, не имеющие собственного сознания создания, ведущие образ жизни перекати-поля. Далее были представители младшего уровня. Это уже разумные существа, по характеру часто напоминавшие маленьких детей.К ним можно причислить болотные огоньки, например. Дальше были духи среднего уровня – это уже способные к материализации и полноценному контакту с другими разумными сущности. К таким можно относить различных водяных дев, саламандр, леших и тому подобных существ. Но были еще и другие стихиали. Они стояли совершеннейшим особняком и во всех мирах признавались разумными за богов. Собственно, они и были богами своих стихий. И именно таковым был отец Чиумугана.