В ворота въехал кентиец Верт эль Камит, представитель одного из самых бедных кентийских родов. Их род уже давно подрабатывал в королевствах: преподавали фехтование, служили в охране первых лиц государства, служили в дружинах знати и армиях королей. У нас это не считалось зазорным, но были определенные правила, которые не нарушались. Нельзя было сражаться с таким же кентийцем, если он находился с другой стороны – пусть войн не было, но стычки между дворянами происходили довольно часто. Нельзя было открывать секретные техники обучения, такие как ускорение, вьюга смерти и многие другие, но даже того простого, чему учили кентийцы, хватало за глаза. Правда, стоили такие учителя очень дорого. Да и все услуги кентийцев стоили очень и очень дорого.

Проехав в первый ряд всадников, столпившихся у крыльца и увидев меня, Верт улыбнулся и, спешившись, припал на одно колено.

– Приветствую тебя, принц, – громко сказал он на общем языке. И добавил на кентийском: – Прости, я не знал, что это ты, я вообще не знал, что тут будет кентиец. – И он нагнул голову, отдавая себя в мои руки.

Я подошел и положил руку ему на голову: это означало, что я не считаю его в чем-то виновным, вот если бы я промолчал, тогда все было бы наоборот.

– Встань, Верт, – сказал я на кентийском, – забирай этих молокососов и по дороге объясни, что бил я их только чтобы не убивать. Каждой матери жалко своего ребенка, родители ведь не виноваты, что порой дети растут дураками.

Верт встал и снова поклонился.

– Спасибо, принц, легкой тебе дороги.

Затем он вскочил на коня и повернул к выходу из усадьбы двора, я тоже повернулся и вошел в помещение. Через дверь было слышно, как стучали копыта лошадей, удаляясь.

Постояв еще немного, я отправился к себе в комнату, по дороге столкнувшись с Унгой. Ну, тут все понятно – шпионила, самим выйти и послушать неудобно, да и в первую очередь не по статусу им подслушивать, а вот простолюдинке можно. Сейчас побежит докладывать… Плохо, конечно, что Верт меня принцем назвал, однако, как говорится, слово не воробей. Надо выезжать: все готово, с повозкой хорошо тем, что не надо по десять раз разгружать и перегружать один и тот же груз.

Во время завтрака я намеренно сел отдельно от баронессы и ее хозяйки и даже не смотрел в их сторону. Обида и бешенство клокотали в моей крови. Ведь с первой минуты нашего знакомства она постоянно пыталась унизить меня, а я, как идиот, молча сносил придирки и насмешки, стараясь быть выше этого, но вчера ее слова были верхом оскорбления и презрения. Будь на ее месте мужчина, я бы не задумываясь убил его, несмотря ни на что. Хватит нянчиться с этой самовлюбленной, вечно недовольной малолеткой! Я дал слово ее доставить к герцогу, и я ее доставлю, даже если это будет мне стоить жизни, но не более того. Хватит пытаться расположить ее к себе, а также пытаться удивить, и – да что там греха таить, нужно забыть о желании влюбить ее в себя!

Поэтому вперед и только вперед, максимально увеличив скорость передвижения! Следующим на нашем пути будет город Биорн. Нанимаем или покупаем карету, если получится, с десяток охранников, и ни дня задержки.

После вчерашних и сегодняшних событий все были немного не в себе, и поэтому сборы прошли быстро и молча. Все, исключая принцессу, поглядывали на меня с любопытством, ведь помимо того, что они составляют свиту принцессе, теперь, оказывается, служат еще и принцу – получается, куда ни плюнь, тут же попадешь в отпрыска королевских кровей.

Часа через два после того, как мы покинули постоялый двор, сзади показались клубы пыли: кто-то, наверное, уж очень спешил, и, судя по размерам пылевого облака, не в единственном числе. Спустя некоторое время можно было различить десятка два всадников, погоняющих коней, и что-то мне подсказывало, что это по нашу душу. На расстоянии ста метров всадники с галопа перешли на рысь и стали охватывать наш караван с боков. Я оказался, к сожалению, прав: это был один из вчерашних молодчиков, а вот под его командой был какой-то сброд, и отдаленно не напоминающий дружинников – все одеты в какие-то лохмотья, с разномастным оружием.

– Рубите их всех! – заорал молодчик. – Никто не должен уйти живым!

И, выхватив меч, он первым бросился в сторону принцессы. К счастью, рефлексы меня не подвели, и я всадил арбалетный болт ему в лоб, тут же и грудь его украсилась еще одним болтом – это выстрелила Унга. И закружилась карусель из дикого ржания коней, свиста и звона мечей и криков сражающихся. Не успел я выхватить после выстрела меч, как на меня налетел один из нападавших и попытался зарубить горизонтальным ударом. Я резко припал к гриве Ветерка и, когда меч свистнул надо мной, распрямился и левой рукой вогнал противнику носовой хрящ в мозг.

– Ивар, прикрой повозку и детей! Ларт, не увлекайся, вспомни, чему я учил!

Но нападавшие точно знали, что им нужно, и повозкой не интересовались: они целенаправленно нападали на принцессу. Их было слишком много, и они даже мешали друг другу, да и воины из них были так себе, и мы пока удачно отражали нападение. Оттеснив принцессу и Ольму к повозке, я, Ларт и Унга заняли круговую оборону с другой стороны. Ивар крутил свой посох так, что даже мы слышали гул от его вращения. На какое-то мгновение схватка остановилась, нападавшие отскочили, и один из них, тяжело дыша, произнес:

– Отдай нам девок, и можете следовать дальше!

Я усмехнулся.

– Приди и возьми, сделай всего три шага, и тебе будет счастье. – И левой рукой снизу бросил кинжал, попав в глаз говорившему.

Пока остальные нападавшие были в ступоре, я рванул к ним, дав посыл Ветерку. Но нападавшие совсем не желали сражаться, и, развернув коней, остатки банды бросились наутек. В суматохе я все-таки успел свалить еще двоих, остальным удалось уйти, а преследовать их мы и не собирались. Немного успокоившись, проверили вьючных коней и повозку, и тут меня ждала неприятность: была убита Ясмина, удар меча рассек ей гортань. Я не видел, когда это произошло, наверное, в самом начале схватки она выглянула из кибитки и получила удар мечом…

Внутри сидели испуганные дети, тихонько плача, и, когда откинули полог, они кинулись ко мне, громко рыдая. Вот и первые потери. Жаль, конечно, Ясмину и, как теперь быть с детьми, ума не приложу, все-таки она им заменяла мать, а кто теперь все это будет делать. Унга – служанка принцессы, да и не буду я ее просить, надо в городе нанять в няньки какую-нибудь одинокую женщину.

Тем временем Ларт и Ивар копали могилу Ясмине, а Унга собирала оружие нападавших и чистила им карманы, складывая все это в повозку.

Снова тронулись в путь часа через два, похоронив Ясмину, остальные так и остались лежать на дороге, заниматься ими не было никакого желания. Вот же судьба! Не позови я Ясмину с собой, она, наверное, осталась бы жива, а вот теперь лежит бездыханная… Жалко, что так произошло.

Глава четырнадцатая

Принцесса ехала притихшая и испуганная. Понять ее можно, смерть реально заглянула в лицо, ведь всем ясно, что охотились именно за ней. Да и, думаю, она никогда не видела, как убивают человека и как он умирает. Брызги крови, хрипы и стоны умирающих веселья не прибавляют.

В Биорн въезжали уже в сумерках, спросив на воротах у стражников, где можно остановиться, и чтобы место было приличное. Меня направили почти в центр города, в ресторацию «Лев и Хризантема», которая сдавала приезжим и комнаты. Цены в ресторации были немаленькие, но и услуги они предлагали приличные. Я снял четыре комнаты – одну большую, для Ларта с Иваром и детьми, еще две комнаты – себе и принцессе с баронессой, и небольшую комнату Унге.

Завтра с утра небольшой шопинг, надо Ивара одеть и вооружить, а дети вообще в обносках ходят и босые. Утром чуть свет, оставив Ларта на хозяйстве, мы отправились на торг, прошлись по рядам, поглазели, затем я купил детворе по медовому прянику и заглянули в лавку портного. Обмеряли Ивара и заказали ему штаны из плотной холщовой ткани коричневого цвета и две рубашки, тоже из холстины, но более мягкой, серую и красную. Лесику – штанишки на вырост на помочах, рубашку и курточку, а Ирме – два простых платьица, синенькое и зеленое, и теплую кофточку. Затем заскочили к сапожнику. На Ивара нашлись короткие сапоги, а вот с детьми пришлось помучиться: очень мне не хотелось брать им что-то типа сандалий, но пришлось, потому что башмаки были только под заказ, а задерживаться я тут не хотел.