– Клан стальной черепахи, – сплюнул комендант. – Был им когда-то. Обратите внимание на щиты, энра. На них еще видно изображение черепахи, но его вытравили. Изгнанники гномов. Не знаю, да и знать не желаю, за что их прогнали сородичи, но поселиться те решили здесь. Империя изначально была не против, в этих горах тоже есть, что добывать и чем торговать. Какое-то время так и было. А потом изгнанники стали наглеть. Посчитали Эльзир своим городом, хотя в нем тогда проживали оба народа пополам. Естественно, Империя не согласилась. Это был бы позор – отдать мелкому клану кусок своей территории. Вот так все и началось. Гномы жаждут забрать себе Эльзир с окружающими его полями и лесами, а мы… им его не отдаем.

– Нужно убить шаманов, пока они не завершили ритуал. Если закончат – обрушат стену, – произнес Муга.

Комендант нахмурился.

– Не знал, что у орков есть такая магия.

– Это шаманство. Шаманы редко участвуют в охоте на людей. Будь с нами в тот день хоть один шаман, ваш маг не смог бы пленить этого раба. Я должен идти, госпожа.

– Я пойду с тобой, Муга.

– Нет! – хором ответили комендант и полуорк. Муга немедленно сморщился от боли, которую получил от ошейника в наказание за строптивость.

Иллит спешно отменила действие ошейника.

– Энра, вам нельзя! – комендант выглядел обеспокоенным. – Император меня наизнанку вывернет, если с вами что-то случится!

– Все со мной будет хорошо!

– Госпожа, – Муга встал на колени прямо на стене. Его было хорошо видно с холма шаманов, так что полулорк буквально шкурой чувствовал их презрительные взгляды. – Этот раб должен пойти один. Этот раб просит позволить ему.

Иллит молчала. Она смотрела на коленопреклонного Мугу, не зная, как ей поступить. Казалось, для Муги просто необходимо разобраться с шаманами самостоятельно.

– Там же гномы.

– Они пропустят. Они слушают шаманов. Без шаманов гномы не смогут сражаться, они просто разобьются о крепостные стены.

– Я бы точно не пропустил с такими доводами, – произнес комендант.

– Они – не люди. Они пропустят. В гномах есть честь. Пусть даже они лишены своего герба, но не чести.

– Иди, Чиумуган, – произнесла Иллит. – Если нужно, Хель тебя доставит к месту.

– Ни в коем случае, энра! У гномов арбалеты, способные с пяти сотен шагов пробить артефактную броню! Вивернам нечего делать над войском противника!

– Я дойду и так, – произнес Муга, после чего спрыгнул со стены.

Иллит же немного расстроено посмотрела вслед великану-Муге, целеустремленно рассекшему строй молчаливо наблюдавших за ним гномов. Девушка хотела на время этого боя снять с Муги ошейник. Но он слишком поспешил. Единственное, что ей оставалось, это наблюдать за происходящим с крепостной стены.

Муга шел к холму шаманов ровным уверенным шагом. Его спина была прямой, а глефа покоилась на плече, ожидая своего часа. Как и думал полуорк, шаманы приказали гномам его не трогать. Они позволили ему подняться на холм, после чего окружили.

– Много лет прошло, Чиумуган. Очень много лет с тех пор, как ты изгнал на смерть наш народ, – заговорил самый старший из шаманов. – И чем закончился твой славный путь, «великий воин»?

Последние два слова были сказаны с нескрываемым сарказмом.

– Прошло больше века, Чиумуган, – заговорил второй. – С тех пор, как от нашего народа остались только мы, старики. Из-за тебя.

– Все это время мы не смели возвращаться в Степь, боясь твоего гнева, – проговорил третий шаман. – Но что мы видим? Сломленного пса, стоящего на коленях перед людьми!

Шаман сплюнул, а остальные рассмеялись.

– Мы слышали, что ты погиб. Слышали, что ты в рабстве, а твою божественную сущность запечатали. Но мы не решались этому верить. Нам стыдно от того, что мы тебя боялись столько лет.

– Я докажу вам, что вы боялись не зря, нэрэ, – ответил орк, уважительно обратившись к шаманам. Нэрэ – мудрые. Он не уменьшал их достоинства. Они были шаманами. Глупо было бы не признавать их силы.

– Как ты докажешь? – произнес четвертый шаман. – На тебе ошейник, как на одной из собак, которые сторожат наш скот. Если это правда, то верно и то, что божественная сущность твоя запечатана. А если так, то у тебя нет над нами власти, полуорк, которого звали когда-то Чиумуган.

Это было страшнейшим оскорблением. Шаман прямо заявил, что Муга недостоин своего имени. Для любого орка такое заявление от шамана было несмываемым позором. Но это было также и правдой.

Шаманы, поняв, что Муга – обычный раб, совершенно не волновались. Разговоры о чести красивы, но иногда можно встретить бесчестье там, где не ждешь. Не будь они уверены в том, что полуорк действительно оказался рабом с запечатанной сущностью, то ни за что не пропустили бы его к себе. Но искушение отомстить лично, собственными руками, было просто непреодолимым.

– Видят предки, это моя вина. И мой долг.

Муга тихо вздохнул, после чего отпустил глефу, немедленно куда-то исчезнувшую. В следующее мгновение над орками уже возвышался огромный горящий волк. Действительно, его невозможно было спутать с теми псами, которых не так давно одолела Иллит. И дело не только в размерах. Шерсть волка-Чиумугана горела по-настоящему! От него расходились во все стороны волны такого невыносимого жара, что шаманы были вынуждены отступить.

«Я закончу ваш путь, нэрэ», – разнесся над крепостью ментальный голос волка, громом звучавший в головах каждого.

– У тебя нет больше прав это решать! – прокричал один из шаманов, выпуская на Мугу целый сонм огненных духов из навершия своего посоха.

Но Чиумуган был сыном стихийного духа. Сыном воплощенного степного пожара. Каждый огненный дух, взятый в Степи, принадлежал Чиумугану. Отчасти, именно поэтому ему когда-то удалось захватить власть. А иных духов шаманы подчинять не могли. Ведь их сила тоже шла от отца Чиумугана. Именно поэтому полуорк сказал, что с ними справиться способен только он. Совокупная мощь этих орков превышала силу Иллит, которой она обладала в данный момент. Но она обращалась в ничто против потомка того, кто был источником их силы.

– Поверить не могу, – произнес комендант, наблюдая за напавшим на шаманов волком. – Кажется, нам не придется вступать в бой с карликами.

Иллит взглянула вниз. Там гномьи «ежи» спешно выстраивались для обратного марша. Гномы умели понять, когда нужно отступить. Шаманы были очень убедительны. Если бы план сработал, то уже к утру крепость была бы взята. Но никто не мог предусмотреть, что люди призовут себе на помощь монстра, перед которым магия шаманов бессильна. Он еще не начал убивать стариков-орков, а гномы уже строились в свои боевые порядки. Не будь завален проход, отрезавший их от снабжения, они бы еще могли попытаться. А теперь это было бессмысленно.

Увидев это, девушка вернула свою собственную глефу в браслет. Казалось, она на самом деле не понадобится ей в ближайшее время.

– А здоровяк меня удивил, – неизвестно когда появившийся рядом с девушкой Сергей едва в ладоши не хлопал от такого поворота. – По всем моим расчетам тут должна была случиться кровавая баня. А вот не случилась! Даже немного жаль.

– А мне не жаль, энр Сегел, – проговорил комендант. – Это мои люди! И я рад, что им не пришлось сегодня умирать.

– Вот только вы уверены, что они ушли далеко?

Мастер Кеф некоторое время смотрел на парня, по виду годившегося ему во внуки, после чего обернулся к всегда находившемуся при нем посыльному.

– Где наш новый менталист? Следить за продвижением гномов! – рявкнул он, от чего совсем еще юный посыльный едва не отшатнулся. И уже более тихим голосом добавил. – Только пусть не сидит в птице долго. Пусть проверяет раз в полчаса, чтобы не получилось… Передай приказ не сидеть в птице дольше пяти минут!

– Так точно, комендант, – ответил посыльный, побежав в сторону домика.

Тем временем над последним еще живым шаманом склонилась оскаленная волчья пасть. Шаман не боялся смерти. Смерть в клыках потомка их бога была почетной. Вот только… Взгляд приготовившегося к смерти орка уперся в шею нависшего над ним огненного зверя. На этой шее виднелась широкая черная полоса рабского ошейника.