Сказка, сказка, сказка…
Третье желание. Третье желание. Третье желание было самым важным.
В сказках джинн, ведьма, или волшебный кот… предлагают вам исполнить три желания.
Три желания…
Она остановила пробегающую мимо ведьму и взглянула в лицо Аннаграмме, которая уставилась на нее в ужасе и попыталась съежиться.
— Пожалуйста, не заколдовывай меня! Прошу тебя! — закричала Аннаграмма. — Я же твоя подруга, правда?
— Ну если ты этого хочешь, но это была не я и мне сейчас гораздо лучше. — ответила Тиффани, зная, что она лжет. Это была она и это было важно. Нельзя забывать об этом. — Быстрее, Аннаграмма! Какое бывает третье желание? Быстрее! Когда ты загадываешь три желания, что обычно желают в конце?
Лицо Аннаграммы скривилось в недовольной гримасе, которая появлялась у нее, когда она сталкивалась с чем-то, что имело наглость оказаться непонимаемым. — Но почему…?
— Не раздумывай, пожалуйста! Просто ответь!
— Ну… эээ… да хоть что угодно… стать невидимой или… или блондинкой… или… — затрещала Аннаграмма, чей разум дал трещину.
Тиффани покачала головой и отпустила Аннаграмму. Она подбежала к старой ведьме, наблюдающей за суматохой.
— Пожалуйста, это очень важно! Каким бывает третье желание в сказках? Не спрашивайте меня ни о чем, пожалуйста! Только вспомните!
— Эээ… счастье. Счастье, не так ли? — ответила старушка. — Да, несомненно. Здоровье, богатство и счастье. А сейчас, я бы на твоем месте…
— Счастье? Счастье… благодарю вас. — ответила Тиффани и в отчаянии стала искать кого-нибудь еще. Третьим желанием был не счастье, она знала это в глубине своей души. Нельзя стать счастливым с помощью магии и это была еще одна подсказка.
Между палатками торопливо пробиралась мисс Тик. Времени для полумер не осталось, поэтому Тиффани развернула ее к себе и закричала: — ЗдрасьтеМиссТикКакДелаУМеняВсеХорошоКакоеЖеланиеЗагадываютТретьимБыстроЭтоВажноПожалуйстаНеСпрашивайтеИНеСпорьтеНетВремени!
К чести мисс Тик, она помедлила лишь секунду-другую. — Загадать еще сто желаний, да? — предположила она.
Тиффани поглядела на нее и затем сказала. — Спасибо. Нет, но это подсказка.
— Тиффани, здесь… — начала мисс Тик.
Но Тиффани уже увидела Бабушку Ветровоск.
Она стояла посреди поля в центре квадратной площадки, огороженной веревками. Казалось, что никто ее не замечает. Она наблюдала за ведьмами, окружившими роителя. Из суетящейся толпы время от времени вылетали магические искры и разряды. У Бабушки был спокойный, отстраненный вид.
Тиффани отбросила руку мисс Тик, поднырнула под веревку и кинулась к бабушке.
— Бабушка!
Голубые глаза устремились на нее.
— Да?
— В сказках, когда джинн, волшебная лягушка, или крестная фея предлагают вам три желания… какое желание третье?
— Ах, сказки, — ответила бабушка Ветровоск. — Это просто. В любой сказке, которую стоит рассказывать и которая хоть что-то знает о мире, третье желание исправляет вред, нанесенный первыми двумя.
— Да! Вот оно! Вот оно! — завопила Тиффани и слова, прятавшиеся за этим вопросом, вырвались на свободу: — Он не злой! Он не может быть злым! У него нет собственного сознания! Это все три желания! Наши желания! Это как в сказках, где они…
— Расслабься. Сделай глубокий вдох. — сказала Бабушка Ветровоск. Она взяла Тиффани за плечи и развернула ее лицом к мечущейся в панике толпе.
— Ты испугалась на миг и теперь он идет за тобой и он не отступит. Он в отчаянии и ему некуда отступать. Роитель даже не замечает толпу, она ничего для него не значит. Ты — вот за кем он идет. Ты — вот кто будет противостоять ему. Ты готова?
— Но предположим, что я проиграю…
— Я никогда бы не стала тем, кто я есть, если бы предполагала, что проиграю, барышня! Ты победила его однажды, победишь и еще раз!
— Но я могу превратиться во что-нибудь жуткое!
— Тогда на твоем пути стану я. — ответила Бабушка. — Стану я, на своей земле. Но такого не произойдет, правда? Тебе надоели сопливые дети и вздорные мамаши? Тогда вот тебе… нечто совершенно иное. Уже полдень. Поры бы уже начать Ведьминские Пробы, но, ха, кажется об этом все просто забыли. Так вот… Можешь ли ты быть ведьмой в посреди бела дня, вдали от своих холмов?
— Да! — другого ответа бабушке Ветровосе и быть не могло.
Бабушка Ветровоск низко поклонилась и сделала несколько шагов назад.
— Что ж, поступайте по своему разумению, мадам. — ответила она.
Желания, желания, желания, растерянно повторяла про себя Тиффани, перебирая в карманах вещицы для запутки. Он не зло. Он дает нам то, что нам, по нашему мнению, хочется! А о чем люди всегда просят? Они просят еще больше желаний!
И нельзя оправдаться, что в твою голову проникло чудовище и заставило тебя так поступать. Ты хотела, чтобы эти деньги были твоими. Роитель лишь перехватил твои мысли.
Нельзя оправдываться: — Но на самом деле, деньги взяла не я! Роитель пользуется лишь тем, что находит — наши маленькие, тайные желания, мечты, приступы ярости — все то, что люди научились игнорировать. И он не позволяет им игнорировать их!
Тиффани вертела в руках вещицы, пытаясь собрать из них запутку, но яйцо выскользнуло у нее из рук и, влекомое притяжением земли, разбилось о носок ее ботинка.
Она уставилась на него, мрак безысходности затмил полуденное солнце. Почему я за нее взялась? Ни разу мне не удалось сплести работающую запутку, так почему же я начала ее делать? Потому что я верила, что на это раз у меня получится, вот почему. Как бывает в сказках — раз, и все хорошо.
Но я не в сказке и яиц больше нет…
Высоко в небе закричала птица, сердце Тиффани трепыхнулось и она почувствовала себя дома. Это был ястреб-канюк, летящий со строны солнца. Он становился все больше и больше, снижаясь над полем.
Пролетев над головой Тиффани, птица стрелою взмыла в небо и с его когтей с воплем «Кривенс!» сорвалось что-то маленькое.
Роб Всякограб камнем падал на землю, но неожидано над ним хлопком вздулся купол из такни. Вернее два купола, или, говоря проще, «параштаны», одолженные Робом Всякограбом у Хаммиша.
Падение замедлилось и Роб, отпустив завязки, упал прямо в запутку.
— Ты что ль думала, мы тя кинули? — закричал он, хватаясь за нити. — Ковы на мне! Давай плети!
— Что? Я не могу! — ответила Тиффани, пытаясь вытряхнуть его из запутки. — Только без тебя! Я убью тебя! Я всегда разбиваю яйца! И что за оковы?
— Неча перечить! — вскричал Роб, прыгая в нитках. — Плети! Али ты не карга холмов наших? Ведомо мне, что карга!
Мимо пробегали люди. Тиффани подняла голову. Она подумала, видит очертания роителя, покрытого пылью.
Она взглянула на переплетение нитей и на ухмыляющегося Роба.
Время настало.
Ведьмы улаживают все, сказал ее Второй Помысел. Перейди через «не могу».
Тааак.
Почему запутки раньше не работали? Потому что в этом не было никакой необходимостиь. Не было мне нужно, чтобы запутка работала.
А сейчас мне нужна помощь запутки. Нет. Мне нужна моя собственная помощь.
Итак, думай об этом. Не обращай внимания на шум, не обращай внимания на роителя, скользящего к тебе по истоптанной траве…
Она вплела в запутку то, что было у нее при себе, как и полагается. Успокойся. Не торопись. Посмотри на запутку. Обдумай происходящее. В запутке все ее памятки из дома…
Нет. Не все. Далеко не все. На этот раз она смогла предугадать в запутке очертания того, что еще не вплела в нее…
… и, рывком сорвав с себя ожерелье, опустила лошадку в сплетение нитей.
Внезапно ее мысли стали холодными и прозрачными, как лед, чистыми и ясными, такими, как и требовалось. Посмотрим… это больше подходит сюда… а вот это надо потянуть вот так…
Движение вдохнуло жизнь в серебряную лошадку. Она плавно повернулась, проходя через нити и Роба Всякограба, который только и сказал: — Не больно ни чуточки! Давай дальше!
