– Здравствуй, Агапия! Мирдаль, покажись нам.
И вдруг, из ниоткуда возник грифон, тот самый, которого я видела на Неве, все такой же величественный и печальный.
– Кто Вы? – почти прошептала я, но она уловила смысл слов, сорвавшихся с губ. Посмотрела своим непостижимым взором глубоко синих очей, и мне показалось, что в них можно узреть Вселенную.
– Я – живое воплощение русского Севера, видимое олицетворение души Петербурга, сама его сущность. Пальмира. Северная Княжна.
Звуки вальса растворились. Мирдаль внимательно посмотрел на меня горящими изумрудными глазами. И десятки чарующих голосов тихо запели: «Послушай сказ старины, дитя. Услышь голос прошлого. Открой свое сердце, и ты найдешь ответы в глубине времен». Я смотрела в его глаза и видела прошлое, а голос Мирдаля гремел по зале:
– Могучая воля призвала Его из небытия, вдохнула жизнь. Петр Великий возжелал создать несокрушимую империю, могущественную и величавую. Чужеземцы трепетали от грома и славы русского оружия. Многоцветные флаги чужестранных государств развивались на кораблях, искавших гостеприимства в Невских водах. Око государя не могло увидеть тонкий мир эфира, мир волшебный, сказочный, что населен мифическими созданиями, как окрестили нас в народных толках жизни.
Призрачные видения давно минувшего окружили меня, и я видела неприглядные болотные топи, гуляющий по ним вихрем необузданной стихии ветер, Петра, с картами местности и подзорной трубой в руках. Он что-то чертил, а глаза пылали. Его призывало Провидение, подсказывая в воображении государя очертания набережных, проспектов, улиц. Стая орлов взвилась в небе над главным ключом города, крепостью Петра и Павла.
Я вижу град Петров чудесный, величавый
По манию царя воздвигнутый из блат,
Наследный памятник его могущей славы,
Потомками его украшенный стократ 4 …
Бессмертные строки князя Вяземского, казалось, наполняли собою воздух.
– Увидев в небе стаю орлов, основатель принял сих вестников, как добрый знак, благоволение судьбы и покровительство высших сил. История не терпит случайностей. Двуглавый орел осенил новую столицу и был явлен символом России. Империя обрела жизнь.
Рассыпается богатство
По твоим, Нева, брегам.
Бедны пред России оком
Запад с югом и востоком 5 .
Смутная вереница образов истории сменяла одна другую, и я невольно пригнулась, когда увидела огромную хищную птицу о двух головах, что рассекала воздух крыльями.
– Петербург – самый непостижимый город. Чаяния и мечты, несокрушимость духа и велемудрие, томление по величию и дар чувствовать незримые силы Провидения позволили создать Его. То, что находилось в сознании людей, стало материально. У всякого города есть душа, но не каждый имеет видимый ее облик.
Теперь на моих глазах разгорался огонь, но это был не простой огонь, в нем таилась какая-то сила. Сила жизни. Огонь творчества, что обретает свое начало в грезах, и зиждется на людских, наших благородных желаниях, смутных догадках, вечных надеждах, стремлениях к красоте и воззваний к справедливости. Он явил Пальмиру. Огненная симфония взвивалась к самому небосводу, в мощном столпе стихии формировался облик, после чего все стихло и мир встречал Ее приход пением птиц и распускающимися бутонами цветов. Она шествовала, обходя свои скромные на тот момент владения. Длань времен не смогла исказить черт Княжны и поныне. Рефреном торжества плыли строки Вяземского: «Искусство здесь вело с природой брань и торжество свое везде знаменовало».
– У Петербурга особая судьба – быть источником красоты, культуры, знаний. Он порожден вдохновенной волей, оттого имеет власть дарить прозрение своим избранникам: служителям Искусства.
Прошло сто лет – и юный град
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво 6 .
За столь краткий миг, длиною в два века, Пальмира крепла верою людей в свое Отечество, их любовью к традициям и державе русской, бесчисленными победами во благо Отечества, вдохновением поэтов и писателей подлунного мира. Всем государствам до Нее требовалась многовековая почва предыдущих, некогда разрушенных империй, но не Ей. Россия уникальна. Сохранив огонь Веры, коим крестил Великий Владимир древнюю Русь, Она не забыла заветы старины, сберегла их и вдохнула в них новую жизнь – так родилась Великая Империя. Свершился союз земного и небесного. «Кто видит, всяк дивится, сказав, что скоро Рим пред нами постыдится»7.
Теперь я слышала раскаты победных маршей, видела счастливую Пальмиру, что ступала по своим законным владениям. Вся Она – светилась теплым светом благости. Золотое платье, узорно убранное рябью морских волн, блистало всевозможными переливами топазов, рубинов, диамантов, жемчугов, изумрудов, коими оно было оторочено. Поверх развивалась царская порфира. На главе – корона из многочисленных бриллиантов. В граненых камнях преломлялся свет всполохов небесных светил. Я чувствовала великую силу Любви. Лишь она способна вырвать из оков небытия и подарить вечность. Любовь пронизывала Петербург, оттого все имело благообразный вид. Вдруг мое сердце пронзила острая боль. Я искала этого благообразия повсюду, но не могла обрести и уязвленная, предпочитала сбегать в мир ярких сновидений, гася тоску.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
