Я возмутилась.

– Вот так раз! То есть мои проблемы неважны, раз я студентка и живу с родителями? Я между прочим уже могу водить машину и покупать сигареты. Где там закон про неважность подростковых проблем?

Отец рассмеялся.

– Мы это еще обсудим, – потом замолчал на мгновение. – А ты не хочешь приехать ко мне на каникулы?

– В Токио?

– Да, я думаю, тебе будет полезно развеяться. И я по вам очень соскучился. Приезжай, я сейчас посмотрю билеты.

В трубке раздался шелест пальцев по клавиатуре. Я постучала, друг о друга замерзшие ноги и натянула шарф на лицо. После непродолжительного ожидания раздался огорченный голос отца.

– Ты знаешь, только на середину января есть. Когда у тебя заканчиваются каникулы?

– Пятнадцатого, но ты погоди, – я перебила его. – Я попробую договориться на кафедре, не убьют же они меня за неделю прогула, в конце концов. Скажем, эмм по семейным обстоятельствам улетела. Ты же семья, значит обстоятельства семейные!

– Ага, экстренные, – расхохотался отец.

– Самые что ни на есть экстренные! Умираю от скуки.

– Вот это уже мне совсем не нравится. У тебя есть чем заняться. Давай договоримся, что я резервирую тебе билет, а ты бросаешь все силы на подготовку к заваленному экзамену?

– Ээ. Ммдаа, – с неохотой выдавила я из себя.

– Вот и отлично. А, кстати, как там твой парень?

– Он был полгода назад.

Возникла неловкая пауза.

– Понятно, – хотя ничего не было понятно. Мне самой в первую очередь.

Недавно я смотрела какой-то артхаусный фильм. В нем девушка принимала снотворное и с ней проводили ночь мужчины. С бесчувственным телом. Делали, что вздумается кроме полового акта. Фильм якобы символизировал наплевательское отношение к своей жизни, которое процветает среди молодежи. И вот я думаю сейчас, мне наплевать на мою жизнь?

Наверное, все же нет. Я переживаю, беспокоюсь о близких, и все такое. Но я не делаю ничего, что могло бы серьезно изменить мою жизнь.

В принципе если бы меня заменили киборгом на радиоуправлении я бы жила точно так же. Ничем не выделяясь.

Есть же люди с целью в жизни. Самоотверженно учатся на хирургов, руководят студенческими движениями, делают качественные новости. Редактируют Википедию, в конце концов. Коллекционируют любовников.

Я беспричинно почувствовала себя очень несчастной. Крохотным ничего не значащим винтиком.

Значит Япония?

До этого все мои поездки за границу ограничивались двухдневными турами в приграничный китайский город. Туда мы ездили в основном обновить гардероб и поверить, что это другая страна было трудно. Город был похож на магазин, много надписей на русском, снующие туда-сюда земляки.

Поэтому Япония для меня представлялась чудесной и привлекательной. Аниме? Суши? Бытовая техника? Мои знания о стране восходящего солнца были немногочисленными и обрывочными. Я кажется, никогда не видела японца. Ну, во всяком случае, от китайца точно не отличу.

Я вернулась домой, постучала ботинками о полосатый коврик, стряхивая снег. Мама шуршала пакетами на кухне.

– Нина, ты? Вынеси мусор, пожалуйста.

Я возвращалась, погруженная в свои мысли. Серебристый автомобиль остановился рядом со мной у самого подъезда. За рулем был симпатичный светловолосый парень. Стрижка у него была точь в точь как у длинноносого петрушки из моего детского кукольного театра. Но сам нос был очень даже в порядке.

– Девушка, вы не подскажете, где здесь дом 28А, полчаса уже езжу вокруг, ничего не понимаю? Здесь 28, там 30, где 28А?

– Это вообще не здесь, у нас дурацкая нумерация, – мне неожиданно стало стыдно за путаницу с номерами домов в нашем квартале. – Проедете до светофора и там за магазином кирпичное здание.

– Ок, спасибо. А то друзья трубку не берут, достали. Тебя подвезти? – внезапно перешел он на ты.

– Нет, я тут живу, – я взмахнула рукой, показывая на подъезд, и попала ведром по боковому зеркалу машины. От неожиданности у меня даже дыхание перехватило. Идиотизм ситуации довершила дужка ведра. С лязгом она выпала из креплений, и ведро покатилось мне под ноги.

Секунду или две мы молчали, я, сгорая от стыда. Потом он фыркнул от смеха и высунулся осмотреть зеркало, к счастью там не было видимых повреждений.

– Это. Какая ты дерзкая. Спасибо, что не в окно!

– Пожалуйста.

– С новым годом, – сказал он и, давясь от смеха уехал.

Я, проклиная ведро, мусор и прочие радости жизни, вернулась домой.

– Мам, у на в семье все такие умные, в кого я такая бестолочь, а?

– Господи, чем тебе мусорный бак то не угодил? – мама устанавливала в крепления пластиковую елку. Я поспешила сменить тему.

– А можно в следующем году у нас будет живая елка? Я все понимаю, но эта до сих пор пахнет полиэтиленом.

– Ну, давай живую, хорошо. Только иголки я за ней убирать не буду. Сама будешь выбирать, убирать и выбрасывать. Ты посмотри, какая у нас елочка ровная и аккуратная, а что на рынке продают, ты видела?

Я пожала плечами.

– Вот! А я видела. Купить то купишь, а потом будем гадать, к какой стенке ее лысым боком поворачивать.

– Я тоже хочу настоящую!

Рома появился из спальни, не отрываясь от PSP, прошествовал в кухню и захлопал холодильником.

– Это бунт, – с улыбкой подытожила мама. – Купите завтра сосновых веток, будет компромиссный вариант.

Я ушла к себе. У нас довольно просторная трехкомнатная квартира, мы с Ромкой занимаем по комнате, а родители спят на диване в зале. Спали, пока папа не улетел. Я вспомнила о звонке, но маме решила пока не говорить, папа наверняка ей позвонит, когда будет бронировать билеты. Лежа на кровати под постером фильма Начало, я представляла себя в Японии. Почему-то придумалось кимоно. Я же знаю, что они в кимоно толпами не ходят, с чего бы мне его надевать? И, вообще, европейка в кимоно, это странно.

Что мне взять с собой? Я погрузилась в приятные размышления, обдумывая детали поездки. Предвкушение чего-то нового и приятного охватило меня. Год, кажется, начнется неплохо

Письмо, написанное мамой, послужило мне индульгенцией за пропуски.

У меня самые лучшие родители на свете, вместо того, чтобы компостировать мне мозг по поводу сессии они отправляют меня в Японию и обманывают деканат.

Я недоверчиво вчиталась.

– Депрессия, вызванная разлукой с отцом? – мам ты серьезно, кто на это купится?

–Всем безразличны причины твоего отсутствия, вот увидишь, ну или попроси их мне позвонить.

– Да, они позвонят, а ты дрожащим голосом будешь умолять их подарить Добби носок!

Но звонить ей никто не стал, мои каникулы продлили на неделю.

Новый год прошел более чем стандартно. И бессмысленно. На вечеринке я танцевала с очень милым темноволосым старшекурсником.

Мы разговаривали про скрытые подтексты в мультсериалах типа Симпсонов или Футурамы. Он сказал, что у меня "потрясные глаза". Все могло бы даже закончиться романтично, но принц перебрал домашнего вина, испортил содержимым желудка, чьи то сапоги и заснул в ванной. Я так смеялась, что даже не было обидно. По моим романтическим приключениям скоро можно будет писать книгу – как делать не нужно.

Пятого января Рита стояла у меня на пороге, виновато сверкая глазами. Пришлось позвать ее в комнату, чтобы не устраивать сцен на глазах у мамы. Я закрыла за нами дверь и молча уставилась на нее.

– Что? – она воскликнула, но сразу же зашептала. – Ну не злись, подожди, я тебе все расскажу, и ты не будешь на меня обижаться.

Она села на кровать, по-турецки скрестив ноги.

– Да я олень! Я могла раньше рассказать, я просто не могла, не хотела ни с кем делиться. Короче, я влюбилась.

– И что? Может тебе это пойти обсудить с какой-нибудь подругой, я то при чем?

– Я не хотела никому говорить и хотела, чтобы все думали, что я иду в клуб. А на самом деле мы были с ним!

– Ты укурилась что-ли? Сама слышишь вообще, как это звучит?