Сказавши так, Ситшалотшалвана взял одну миску и стал есть. И мальчики тоже стали есть — они уважали Ситшалотшалвану, да и возражал ему только Сикулума, а он ведь говорил первый раз в жизни, что он мог знать?

Насытившись, мальчики уснули, и спали они очень крепко. Один только Сикулума не спал, а сидел рядом с ними бодрствуя. Все мальчики спали, и Ситшалотшалвана спал. Тут кто-то вошел в дом. Сикулума разглядел, что это была женщина. Она сказала:

— Йо-йо-йо-йо! Кто здесь? Кто съел мою еду? Всю еду, все двенадцать мисок! А! Да тут для меня подарочек! Я, пожалуй, начну с этого мальчика, потом съем того, затем того, того, того, того и еще того и закушу вот этим!

Сикулума сидел тихонько и все слышал, а мальчики все спали и спали. Сикулума стал их щипать, тормошить, пихать. Он очень испугался.

А та женщина вышла из дому, да, она вышла.

Сикулума будил товарищей:

— Вставайте, вставайте! Беда! Пришла хозяйка дома и желает знать, кто съел ее еду, все двенадцать мисок! Она сказала, что съест вас всех и закусит мною. Нельзя больше спать, возьмите палки и пойдем!

Мальчики согласились. Они сказали:

— Как мы тебе благодарны, что ты заговорил!

Но младший брат, Ситшалотшалвана, потянулся и сказал:

— Уйти отсюда! Ты опять принялся за свое! Что говорит Сикулума? Он ничего не понимает! Он только учится говорить! Кто эта хозяйка, о которой он рассказывает? Только Сикулума видел ее! Только он слышал, что она говорит! Но мы-то, мы не видели ее!

Мальчики сказали:

— Нет, мы уйдем!

— Ну что ж, пошли, раз вы этого хотите. Отправились они в путь и спустя какое-то время вышли на большую дорогу, большую белую дорогу, и увидели в отдалении деревню со многими домами. Но в той деревне никого не было! Ни в одном доме ни единого человека! Ни собаки, ни быка, ни овцы, ничего — только пустые жилища. Лишь в одном доме, казалось, кто-то жил. Это был белый дом, стоявший на окраине деревни. Над крышей вился дымок, значит, там кто-то был. Ситшалотшалвана сказал:

— Давайте пойдем по этой дороге и зайдем в этот дом. Хочется пить.

Опять возразил Сикулума:

— Нет, Ситшалотшалвана, нельзя нам ходить по этой дороге! Это опасно. Ребята умрут, если пойдут по ней. Неспроста в деревне нет никого. Кто-то погубил людей в деревне! И тот, кто погубил всех, находится в этом доме!

— Спасибо, вождь! — воскликнули мальчики.— Ты верно говоришь!

Однако младший брат, Ситшалотшалвана, заупрямился:

— Свернуть с дороги? Какой вздор! За что вы благодарите его? Что он понимает? Да ничего! Продолжим путь! Пойдем!

Сказавши так, упрямец пошел по дороге, а мальчики — вслед за ним. И Сикулума пошел с ними. Но едва они прошли немного, случилось нечто ужасное: один из мальчиков умер. Упал бездыханный и остался лежать на дороге. Остальные пошли дальше, никто не разговаривал. Казалось, мальчики теперь поняли, что участь их предрешена — всех ожидает смерть. Вскоре упал бездыханный и второй мальчик. Они оставили его посреди дороги, а сами продолжили путь. Умер третий, затем четвертый. Ситшалотшалвана волновался все больше и больше. Теперь он понимал, что рано или поздно придет и его черед и он тоже умрет,— всякий, кто ступал на эту дорогу, умирал странной смертью!

Прошли еще немного — умер пятый мальчик. Они и его оставили на дороге. Они сами не знали, куда ведет эта дорога, не знали, вернутся ли домой, потому что потеряли направление. Птиц больше не было, они улетели. Мальчики были одни. Они брели и брели в темноте, не различая местности. Они заблудились! Но все же продолжали путь. Умер шестой мальчик. Они шли дальше, а вскоре умер седьмой. Вот уже совсем близко тот дом на окраине деревни. Теперь дети не сомневались, что в нем кто-то есть. Умер восьмой, следом за ним — девятый. Осталось в живых только трое, но через несколько шагов упал бездыханный десятый. Только двое продолжали путь — Сикулума и Ситшалотшалвана. Только двое из двенадцати уцелели. Подошли они близко к дому, и Ситшалотшалвана сказал:

— Сикулума, я один войду в этот дом. Хочу увидеть, кто убивает людей, что он делает такого, чтобы дорога была убийственной для людей! Пусть даже я сам умру при этом.

— Нет, сын моего отца, не ходи туда,— отвечал Сикулума.— Мы и так, считай, на шаг от гибели. Уж лучше умереть на дороге. Не надо только выводить его из дома!

Возразил младший брат:

— Видишь, опять ты говоришь глупости! Даже теперь, на краю гибели, ты несешь вздор! Я войду один! Оставайся, если хочешь, на дороге, а я желаю его увидеть!

Сказавши так, младший брат вошел в дом. Он вошел, а тот, кто жил в этом доме, спал в комнате, его сон сторожило странное существо с одной рукой и одной ногой. Это была женщина. При появлении мальчика она воскликнула:

— Ох-ох-ох-ох! Это что за человек? Бывал ли прежде в этой стране хоть кто-то похожий на него? Не бывал!

Ситшалотшалвана ответил свирепо:

— Эй! Дай мне воды! Я хочу пить! Она сказала:

— О достойное дитя, зачем ты сюда пришел? Я боюсь смотреть, как умирают люди! Выйди за дверь, тогда я дам тебе воды.

— Я не выйду! Дай мне воды немедля!

Женщина набрала воды, подала ему, и он выпил, а потом спросил:

— Вон тот, что спит здесь, он и есть губитель людей?

Мальчик ткнул палкой в спящего. Тот проснулся, вскочил и одним ударом переломил мальчику хребет. Переломил и бросил наземь. Умер Ситшалотшалвана.

Едва Сикулума понял, что убит его брат, он пошел прочь, подальше от этого дома. Пошел не оборачиваясь. При первой возможности свернул с белой дороги на тропинку.

Вот идет он по тропинке и чувствует, что хочется пить. Поискал воду тут, поискал там, но не смог найти. Потыкал палкой туда, потыкал сюда — нет воды! Вдруг из болотца доносится голос:

— Сикулума! Сикулума! Ты причиняешь нам боль своей палкой! Подымись повыше, там есть вода.

Он бережно понес палку в руке, не касаясь ею даже земли. Поднялся повыше, там и впрямь была вода. Он напился, затем встал и пошел дальше, а сам диву дается: «Кто это там говорил в болотце?»

Так ничего и не поняв, он брел по тропинке дальше. Вдруг видит: бежит ему навстречу его собака, та самая собака, которую он оставил дома. Она появилась неожиданно, мокрая и голодная, и бежала, высунув язык и тяжело дыша. Собака подошла к нему, помахивая хвостом. Сикулума пошел за собакой, потому что знал: раз собака его отыскала, то она же его и приведет домой.

Солнце зашло. Он уснул, усталый. Собака легла рядом. На рассвете они опять тронулись в путь — впереди собака, следом за ней Сикулума. Так шли они целый день. Солнце село, и он уснул. Собака спала рядом. Утром — снова в путь, и вдруг Сикулума увидел: да это ж родные места!

Правда, еще далеко до дома, но теперь они с собакой шли по родной земле — это было ясно.

Наконец мальчик пришел в свою деревню, но он не стал заходить в дом. Встал на пороге и громко заплакал. На его плач вышла бабушка и спросила, почему он плачет. Она спросила его знаками — она ведь не знала, что Сикулума уже умеет разговаривать.

Но внук в ответ произнес:

— Нет больше, бабушка, в живых тех, с кем я отправился в путь, нет их больше в живых! Все они погибли по вине Ситшалотшалваны. Он и сам погиб. Никто не вернулся — только я один. Позови всех наших соседей, пусть отцы узнают, почему их дети не возвратились.

И он умолк. Больше ни слова не произнес. Созвали всех соседей, созвали отцов погибших детей, а когда они собрались, кто-то сказал:

— Пусть вождь говорит! Пусть расскажет, как было! Сикулума встал и начал свой рассказ:

— Однажды мы, мальчики, отправились вдогонку за птичьими стаями. Нас было двенадцать. Теперь, кроме меня, никого не осталось в живых, моего младшего брата тоже нет в живых. Он умер последним. В начале третьего дня мы увидели огонь очага, и Ситшалотшалвана предложил: «Пойдем туда!» В тот день я и заговорил. Я сказал, что туда нам нельзя идти, иначе все мы умрем...

И Сикулума рассказал все как было. Тут послышались всхлипы женщин, рыдания матерей. Все были здесь, и всеми овладела глубокая скорбь, и начался великий плач по умершим.