Сабрина продолжала прикидываться обычной деревяшкой, хотя не отвернуться, когда к самому твоему лицу вплотную приближается настолько обрюзгшая, нелицеприятная рожа, было довольно трудно.

– Кукла в мешке? – с разочарованием в голосе протянул хозяин харчевни. – Негусто… – он ткнул узловатым пальцем в ее волосы: – Прическа, как… как огонек свечи. – Он обернулся к своим громилам. – Не знал, что Свечники стали набирать в банду кукол.

– Думаешь, этот хмырь в пальто как-то связан с рыжими, дядя? – спросил племянник Безносого.

– Не исключено, Пиглет. Хотя никого из рыжих в Слякоти давненько не видали… В любом случае пора бы вскрыть ящик. Надеюсь, там нас ждет что-то посущественнее.

Послышался треск досок – один из громил взялся за ломик.

– Ну вот… – огорченно выдохнул трактирщик, когда крышка упала в сторону.

– Что это, босс? – удивленно спросил курносый.

Сабрина навострила уши. Сейчас тайна содержимого Гуффиновского ящика откроется! Жаль, Джейкоб ее уже не узнает…

– Ты не знаешь, что это, Гоббс? Ну ты и бестолочь!

– А я знаю, что это, дядя! – вставил Пиглет. – Только чего ж оно такое маленькое?!

– А мне почем знать? – проворчал Безносый. – Может, денег не хватило на большое…

«Ну давайте же! – отчаянно подумала Сабрина. – Скажите, что там!»

Но эти типы не спешили пускаться в разъяснения специально для нее. По раздраженному фырканью Безносого, она поняла лишь то, что хозяин «Мокрицы» явно ожидал увидеть внутри нечто другое. Содержимое ящика, очевидно, не представляло для него никакой ценности.

Трактирщик повернулся к шуту.

– Эй, плесните в него чем-нибудь, – велел он. – Пора потолковать и узнать, где чужак прячет самое ценное. Должно же у этого хмыря что-то быть! Нищие доходяги на воздушных шарах не летают! Обдайте его как следует из ведра с помоями!

В тот же миг Гуффин открыл глаза, и стало ясно, что он какое-то время назад уже пришел в себя и просто прикидывался, подслушивая разговоры Безносого и его прихвостней.

– Только попробуйте плеснуть! – воскликнул он. – Я сам на вас плесну, если вы понимаете, о чем я!

Громила с мешками под глазами уже начал было примеряться, чтобы опустошить дощатое ведро, полное зеленой слизи, но хозяин его остановил, вскинув руку.

– Мы можем обойтись без купания, приятель, – ехидно заметил он. – Если ты скажешь нам, где шмуггель.

– Что еще за «шмуггель»? – состроил невинные глазки Гуффин и тут же сам разоблачил свое мнимое неведение: – И, вообще-то, правильно говорить «шмуггер».

– Это где ж так принято? – встрял курносый громила. – В Блошини все говорят «шмуггель».

– А вот и нет. В той части Блошиного района, откуда я, говорят «шмуггер», и только так правильно…

– У вас там все языка что ль не знают? Не «шмуггер», а «шмуггель», у нас тут любая жаба это знает.

– А вот и нет!

Терпение Безносого лопнуло, как пузырь на глади болота.

– А ну, заткнулись! Оба! Ты, хмырь, что-то слишком уж языкаст! Думаешь, можно меня отвлечь своей болтовней? Где контрабанда?

– Какая еще контрабанда? Я ни в чем таком замечен не был…

– Как и остальные шмугглеры, пока их не схватили за жабры. Но мы прекрасно знаем, что возят сюда на воздушных шарах. Дурман, желудевые карты, газ «Эйрин» и тому подобное. Где ты прячешь шмуг… свой груз?

– Я не шмугглер. И ничего у меня нет.

– Так мы и поверили. Не заставляй меня отправлять тебя в погреб к Финчеру!

– Что еще за Финчер? – удивился Гуффин.

– Это один из старейших обитателей «Мокрицы», – ответил хозяин харчевни. – Будешь строить угря и изворачиваться – познакомишься с ним.

– Зря вы меня схватили, – злобно прошипел шут. – И лучше бы вам меня отпустить, пока не стряслось с вашими головешками чего…

– Он еще и угрожает, – ухмыльнулся хозяин харчевни. – И с чего же нам бояться такого жалкого типчика?

– Вам стоит не меня бояться, а того, кому я везу эту куклу.

– И кому же?

– Его шутовской темности Талли Брекенбоку. Слыхали о таком?

О, эти типы слыхали. Они тут же, не сговариваясь, изменились в лице. Громилы испуганно переглянулись, а мальчишка шумно сглотнул. И все же Безносый был не робкого десятка.

– Если мы скормим тебя сомам, Брекенбок ничего не узнает, так ведь? Обыщите его, парни.

Двое громил схватили Гуффина и профессионально полезли в карманы пальто шута. Раздался щелчок, и курносый тут же с визгом выдернул руку – на его пальцах висела мышеловка. Типа с мешками под глазами ждал сюрприз ненамного лучше. Он с отвращением извлек руку из шутовского кармана – та вся была покрыта зелеными соплями: Гуффин, считая, что носовыми платками пользуются лишь дурачье да снобы, сморкался в руку, а потом складировал сопли в карман.

Шут самодовольно скривился.

Обиженные громилы вцепились в ворот его пальто.

– Босс, может, просто выпотрошим его?

– Да, позвольте нам выбить из него всю дурь!

Но Гуффин угроз не боялся. Его больше интересовал мальчишка или, вернее, то, что тот сжимал в руке.

– Эй ты, карлик! – завопил шут. – А ну, положи, пока пальчики не обжег. Это вообще-то не игрушка для глупых детей!

– Никакой я не глупый! – оскорбленно ответил Пиглет. – Это, вообще-то, я заметил, как ты прилетел на шаре! Так что мне тоже причитается доля от шмуггеля. Это теперь моя шутиха! И я ее зажгу!

– Не смей!

– А вот и зажгу!

– У тебя даже не выйдет! Ты слишком глупый ребенок для этого!

– А вот и нет!

Мальчишка выхватил из кармана пиджачка спички.

– Не делай этого, Пиглет! – закричал Безносый, догадавшись, что задумал пленник, но было слишком поздно: мальчишка поджег фитиль.

Огонек с шипением пополз по бечевке, а затем… в воздух вырвался искрящийся столб слепящего зеленого пламени.

Все присутствующие завороженно уставились на фейерверк. Изумрудные искры разлетались снопами, закручивались спиралями, а затем собрались в небе над харчевней в виде скалящейся шутовской рожи в колпаке.

Безносый ожидал взрыва, но тот так и не последовал. Это была просто шутовская шутиха. Зеленая рожа исчезла, фейерверк отгорел довольно быстро. Искры рассыпались дождем и осели на заднем дворе, с шипением погасли на поверхности луж, на растущих повсюду грибах и на сваленных грудами чемоданах.

Карл Боттом залился смехом. Прихвостни последовали его примеру, а племянник так и вовсе согнулся пополам.

– И ты этим собирался отогнать Блютэгеля? – хохотал курносый громила.

– Да его подобное лишь раззадорило бы сильнее, – добавил обладатель мешков под глазами.

Безносый резко вскинул руку, и всеобщее веселье мгновенно умерло.

– Вернемся к нашим делам. Берг, принеси-ка мне мои ножницы.

– Соминые которые? Для плавников?

– Эти самые. Отчекрыжим нашему приятелю пару пальчиков. Думаю, он сразу станет сговорчивее…

Громила направился к черному ходу харчевни.

– Да говорю же, нет у меня никакого шмуггера! – Лицо Гуффина исказилось – тут уж он испугался по-настоящему. – Я просто должен доставить куклу в переулок Гро. Мы ставим новую пьесу! Если отпустите, я раздобуду для вас пару билетиков…

– Нам и без Брекенбоковских затей неплохо живется.

– Ну же, мистер Безносый, будьте благоразумны!

Куда только делась вся шутовская спесь. Пальцы ему, видимо, еще были нужны.

Громила тем временем вернулся с ножницами.

– С какого пальца прикажете начать, босс?

– Выбери сам, – великодушно махнул рукой хозяин харчевни.

Курносый схватил шута, а его приятель, плотоядно ухмыляясь, клацнул ножницами у самого Гуффиновского носа.

– Ладно! – воскликнул шут. – Я все расскажу! И о картах, и о газе «Эйрин»!

– Так бы сразу, – кивнул Карл. – Спрятал груз в болотах?

– Да! Все спрятал!

– Кому вез? Меррику? Или Кроу?

– Мамаше Горбин.

Громилы с недоуменным видом повернулись к боссу.

– Так что советую вам меня отпустить, – добавил Гуффин, но хозяин харчевни лишь покачал головой.