Трудно ответить на вопрос, отличались ли социальные статусы славян (в том числе — но отношению к фиску) и протоболгар. Источники начала IX в. не делают различий в правоспособности подданных хана по этническому признаку, Превращение массы протоболгар к середине IX в. в оседлых жителей и их славянизация позволяют полагать, что и рядовые протоболгары не были изначально освобождены от натуральных и отработочных повинностей. Какие-то льготы, сравнительно со славянами, особенно живущими вне автономных Славиний, рядовые протоболгары, возможно, имели: они несли службу в коннице, требующую больше затрат на экипировку и снаряжение. Более значительными, вероятно, были отличия юридического статуса высшей славянской и протоболгарской знати. Члены правящего рода Дуло и близких к нему родов пользовались, несомненно, высшими привилегиями: в их руках оказались основные органы центральной власти, важнейшие, еще слабо дифференцированные функции гражданского и военного управления. В таких условиях одной из главных проблем внутренней политики хана было обеспечение равновесия между двумя разноэтничными слоями господствующего класса, все более решительно преобладавшую, хотя и менее привилегированную часть которого составляла славянская аристократия.

С. А. Плетнева отмечает проявлявшуюся в раннее средневековье закономерность — высокую политическую активность межплеменных объединений, возникших в результате подчинения сплоченной кочевой ордой масс земледельческого населения. В качестве примера приводится «Гуннская держава», Аварский и Хазарский хаганаты^[251]. Имело место как бы искусственное форсирование недостаточно развитых внутри каждого из объединившихся обществ разделения труда (земледелие и скотоводство) и общественных функций (управление — и производство материальных благ, воинская служба — и снабжение армии).

Мы не думаем, однако, что Болгарию VII–VIII вв. и названные выше три объединения можно уподобить друг другу: первые два вообще не могут квалифицироваться в качестве государств. Весьма примитивным в VII–VIII вв. и медленно развивающимся государством оставался и Хазарский хаганат, в котором даже господствующий слой долго сохранял в отличие от масс подданных полукочевой быт.

По зрелости своей общественно-политической структуры ранняя Болгария выгодно отличалась по крайней мере от «Гуннской державы» и Аварского хаганата именно потому, что ее экономической базой была производственная деятельность славянского общества, испытавшего существенное влияние высокоразвитой позднеримской (ранневизантийской) цивилизации и ускоренно развивавшегося на издревле культивировавшихся землях еще до прихода Аспаруха на Балканы^[252].

В условиях данного объединения политически доминировавшие кочевники не могли превратиться всей ордой в господствующий слой, избавленный от производительных функций. Помимо налаженных веками форм кочевого и полукочевого коневодства и овцеводства, безусловно, положительно отразившихся на экономике Болгарии, трудно назвать отрасль хозяйства, в которой к моменту объединения протоболгары значительно превосходили бы славян и автохтонов. Вклад протоболгар был весьма важен, но он проявлялся главным образом в военной и административной сфере. С приходом Аспаруха нашла решение проблема создания всеобщего политического центра и органов центральной власти; заметно повысился воинский потенциал нового объединения — стала реальностью независимость и от империи, и от аваров.

В связи с проблемой создания и упрочения Болгарского государства нередко поднимается вопрос о так называемой «дружине Кувера», протоболгарского вождя, пришедшего во главе многотысячного объединения из Аварского хаганата в империю в 80-х годах VII в.

Известия об этом содержатся в «Чудесах св. Димитрия». Наиболее достоверной датировкой этого факта считают 682–684 гг. (L., II, р. 161) или 686 г. (ИБ, 2, с. 107). Кувер (возможно, один из сыновей Кубрата, ушедший к аварам после падения Великой Булгарии) пользовался расположением хагана и получил под командование, помимо соотечественников — протоболгар, также сермисиан, т. е. потомков ромеев (переселенцев — пленников из области Сирмия — Сермия) (L., II, р. 138). Сообразуясь с помыслами подчиненных, Кувер восстал и увел свое воинство из хаганата, разбив преследовавших его аваров. Он вступил в сношения с императором и разместился на Керамисийском поле, причем драгувиты были обязаны снабжать прибывших продовольствием. Иначе говоря, Кувер формально, может быть, стал федератом империи. Однако он мечтал об овладении Фессалоникой. Его ближайший соратник Мавр разыграл ссору с Кувером и перешел со своими людьми к ромеям, найдя прием в Фессалонике. Император поставил под его начало всех ушедших от Кувера протоболгар и сермисиан. Получив значительную военную власть в городе, Мавр готовился к его захвату. Но в канун операции сюда прибыл военный флот империи. Потомки плененных аварами ромеев разбегались от Кувера, сохранив перенятую от родителей приверженность к христианству и мечту о возвращении в отеческие места. Бежавшие от Кувера, а также и сам Мавр с приверженцами были доставлены в Константинополь. Здесь сын Мавра открыл императору замыслы отца и Кувера. Мавр попал под стражу.

Полагают, что неудача Кувера и Мавра не привела к ликвидации этого протоболгарского объединения: признав сюзеренитет империи, оно в течение 30–40 лет сохраняло автономию^[253]. Однако сведения о ходе событий в этом регионе в 680–720-х годах отрывочны и неясны; их интерпретация вызывает острые споры^[254]. Вполне вероятно, что Кувер был действительно братом Аспаруха, что его движение в Македонию находилось в связи с созданием Болгарского государства и что, стремясь к овладению Фессалоникой, Кувер (или Мавр) ставил цель основания нового государства (L., II, р. 143–152). Однако значение протоболгар Кувера трудно сопоставимо с той ролью в формировании Болгарского государства и болгарской народности, которую сыграли протоболгары Аспаруха. Решающим фактором становления народности являются, как известно, не чисто этно-антропологические признаки населения, а его самосознание. Роль протоболгар в формировании болгарской феодальной народности признана постольку, поскольку они занимали видное место в государстве, получившем само свое наименование от их этнонима. Официальная политическая традиция протоболгар была усвоена и славянами: именно поэтому термин «болгары» из этнонима только части населения стал означать сначала также подданных всей страны, а затем и всех представителей новой народности — болгар как ветви южного славянства. Протоболгар Кувера было гораздо меньше, чем протоболгар Аспаруха (в войске Кувера было много потомков пленных ромеев). Куверу не удалось достигнуть политического преобладания в регионе, а следовательно — и сыграть роль, сходную с ролью Аспаруха^[255]. Местная славянская знать, ослабленная поражением в 678 г., не увидела в Кувере возможного союзника, в противоположность знати «Семи родов», помогавшей Аспаруху (L., II, р. 161).

От времени Аспаруха ведет начало составление первой части знаменитого «Именника болгарских ханов», в котором этот хан назван первым из правивших «по сю сторону Дуная» и остающимся «князем и поныне». «Именник» (сохранившийся лишь в старославянском переводе времени Симеона) являлся официальной летописью; она прославляла правящую тюркскую династию, служила целям усиления ее власти и укрепления протоболгарского этнического самосознания. Этот официальный документ должен был одновременно упрочивать господство Аспаруха, возводя его род к Аттиле, также над славянской знатью^[256].

В дальнейшем изложении (вплоть до падения Первого Болгарского царства в 1018 г.) факты внешнеполитической истории будут затрагиваться только тогда, когда они имеют отношение к раскрытию проблемы эволюции государственной системы Болгарии. Тервель продолжал политику Аспаруха по укреплению центральной власти, международного престижа и границ государства. В 705 г. Тервель за помощь Юстиниану II в возвращении престола получил титул кесаря (второй светский ранг империи после императорского), что, несомненно, повысило международный авторитет Болгарии. Сохранилась печать Тервеля, на которой он изображен в кесарской короне с крестом и подписью: «Богородица, помоги Тервелю кесарю»^[257]. Конечно, христианские атрибуты играли лишь престижную роль. Юстиниан II уступил Тервелю и область Загору, примыкавшую с юга к Балканскому хребту, с преимущественно славянским населением.