Забили вновь ритмично барабаны,

К ним подключился снова нежный звон,

И взгляды всех упали на Вхарата,

Который впал под ними в странный сон:

Он видел себя в небе. В сердце радость.

Ему приятно было и легко,

Не ощущалось страха и тревоги.

Витало тело очень высоко.

Нет звёзд вокруг и видимых созвездий.

Вернее все они, конечно, есть,

Но только, как животные в природе:

Медведица и Лев стояли здесь,

И заяц и петух, даже корова…

Собака вилась рядом, словно друг.

Стоящие, желали его ласки,

Но не могли издать при этом звук.

Мир прибывших сражал разнообразьем.

Но, вот пред ним огромнейший Дракон,

Поднявшийся с распахнутою пастью.

Он вверх тянулся, как высотный дом.

Вхарат пред ним был мошкой, но внезапно,

Он начал на глазах у всех расти.

Дракон рычал, мотая головою,

И лапами с когтями стал трясти,

Что вовсе капитана не пугало.

Он молча и уверено стоял,

Смотря уже на монстра исподлобья.

А тот при этом телом задрожал,

Рассыпавшись мгновенно на частички.

Вхарат держался крепко на земле.

Ему лишь разглядеть не удавалось

Созвездий на небесной стороне.

Животные стояли, ожидая,

Что кто-то им осветит в небо путь.

И взглядами страдальчески просили:

„Ну, сделай так, чтоб нас туда вернуть!“

И тут Вхарат очнулся. В нём горело

Желание беспомощным помочь,

И именно сегодня, непременно,

Когда наступит полнолунья ночь.

Проникновенный взор седого старца,

От мыслей на мгновение отвлёк.

Что виденное было нереальным,

Вхарат в душе был, кажется, далёк.

И тут поднялись двое, что у чаши

Сидели к капитану ближе всех.

Они его спокойно приподняли.

От них распространялся дивный свет.

Хранитель мест качнул лишь головою,

И те свои колени, приклонив,

Вручили факел в руки капитану,

И отошли, то действо совершив.

Волнительный момент… Не всем давалось

Зажечь огонь от пламени сердец.

Вхарату было то необходимо,

Ведь с ним и должен быть в ночи храбрец!

Он подошёл не быстро, а степенно,

Что было так не свойственно ему,

К той чаше, что светясь, не нагревалась —

Огонь не грел, незнамо почему.

Все замерли в особом ожиданье,

Как будто бы не ясен был итог

Его прикосновенья к чудо – чаше.

Неужто, факел воспылать не мог?

Стоящий уже сам засомневался.

Ведь пламя состояло из огня,

Которым щедро каждый поделился,

Отдав для света капельку себя.

Но факел при касании легчайшем

Мгновенно, словно солнце засиял!

И слёзы полились из глаз стоящих,

От счастья, видя эдакий финал.

Храбрец, как и они, заулыбался,

В руках его лежало волшебство.

Он только лишь не знал куда поставить,

Чтоб сохранить к полуночи его.

Все люди встали, провожая чашу,

Которую из зала понесли.

В ней пламя волшебством своим искрилось,

И продолжало, радуя, цвести.

Дарящие лучи, вмиг растворились.

Хранитель мест покинул пьедестал

И, подойдя к довольному Вхарату,

«Иди за мною» – вкрадчиво сказал.

Возможно, в этом храме было много

Сокрытых и невидимых дверей.

Пока глазами виделись лишь стены,

Но это был обман в бликах теней.

Как только подошли они поближе,

В стене образовался вдруг проход,

Который вёл, похоже, в подземелье.

Ступени вниз, потом был поворот,

И снова зал, но маленький, уютный.

А в нём та чаша – полная огня!

На стенах редко факелы висели,

Где ниша была каждому своя.

Одно отверстье только пустовало,

В котором можно что-то закрепить.

«Поставь его, а ближе к полнолунью

Ты сможешь факел снова получить.

Таких предметов видишь здесь немного.

Об этом можно много рассказать,

Ведь каждый был зажжён из этой чаши,

Что разрешила пламени пылать.

Семь факелов должно гореть на стенах,

С твоим, как раз достаточно сейчас.

Нам важно, чтоб огонь его сегодня,

При страшном испытанье не угас.

Тогда наш остров снова будет сильным,

И станет процветать во всех веках.

Здесь свет любви, свободы, силы, веры,

Надежды, мудрости, бесстрашия в сердцах.

Жизнь острова от многого зависит.

Пока огонь семи внутри горит,

Никто нас никогда не одолеет,

Зло доброту вовек не победит.

Теперь пойдём, проверим всё ль готово.

Я думаю, уже приплыл Рустам.

Ему необходимо торопиться.

Дракон корабль отправит к праотцам».

Они пошли, а в голове Вхарата

Всё стало становиться на места.

Он понял, что огонь его – есть «храбрость»,

И действия те были неспроста.

И чтобы круг из факелов замкнулся,

Он должен непременно устоять!

Тогда огонь, что он зажёг сегодня,

Поможет чаше пламенем сиять!

Для храбреца понятны стали слёзы

В глазах, сидящих в храме том, людей.

В сердцах их вновь затеплилась надежда.

Не струсить бы при чудище теперь!

Корабль уже был виден чётко в море,

Как, впрочем, и родные паруса.

Что времени почти не оставалось —

Закатом подтверждали небеса.

Рустам стремился к берегу на лодке.

На сердце стало легче. Вот он – друг,

Который сам прошёл через такое,

Что лишь при одной мысли бил испуг!

Как говорят: «Достаточно увидеть,

Кто у тебя находится в друзьях!

То будет твой портрет, почти что точный».

Рустам был, как и он – храбрец в боях!

Они уж рядом. Оба живы, целы.

Обнялись, передав своё тепло,

И тут же отошли от всех в сторонку,

Чтоб поделиться, что произошло.

И каждому уж было в чём открыться:

Один ночным был гостем у Луны,

Другой общался запросто с царевной,

И на доске стоял в прилив волны.

Рустам отдал Вхарату рукавицы,

Сказав, что далеко не уплывёт,

Он скроется за островом на время,

Но сразу же, на зов его придёт.

И в этом капитан не сомневался.

Ведь он и сам бы также поступил.

Что делать, им нельзя пока быть рядом —

Дракон ещё на землю не ступил.

А знаком, что возможно возвращенье,

Явиться должен яркий лунный свет.

Как только луч направлен будет с неба —

Преграды для участья больше нет!

На том они по-дружески расстались.

Рустам на лодке к кораблю поплыл,

Решив определиться уж по карте,

Где скрыться им, пока луч не забил.

Вхарату же в последние минуты,

Хотелось посмотреть, как там сейчас

В заливчике. Разлито ли всё масло —

Спасительная жидкость рабских масс.

Хранитель мест, ведь было это рядом,

Тотчас же капитана проводил,

И тот увидел, что заливчик этот,

Как озеро в кувшинках чудных был.

Да, чаши были формы необычной,

Казалось, что в воде росли цветы,

Где каждый размещался на подносе,

Что походил на круглые листы.

И если бы смотреть на это сверху —

Вокруг произрастала благодать.

Дракон к Вхарату будет благосклонней,

Что тот цветами честь хотел воздать.

Стемнело быстро. Солнце уже скрылось.

До встречи оставался ровно час.

Внутри стучало сердце от волненья,

Оно ведь не железное у нас!

Вхарат сидел на берегу, у края,

Под тихо восходящею Луной.

Всё было, как пред бурею – спокойно.

Ласкал своею песнею прибой…

И, вдруг храбрец от дум своих очнулся.

Его в плечо настойчиво клевал,

Тот самый третий, белый, чудный голубь,

Которого он к девушке послал.

И как он мог забыть! А вот те – нате!

На шее прикреплённое письмо.

И стоило ли подвергать сомненью,

Что весть предназначалась для него?

Короткое, чудесное посланье,

Написанное нежною рукой,

Гласило: «В час большого испытанья,

Я буду сердцем рядом, дорогой!»

И всё. Вам показаться может – «Мало!»

Друзья, я уверяю вас, что нет!

Письмо собою душу согревало.

Отправив птицу, он не ждал ответ,

А тут такое счастье прилетело!

Теперь ему не страшно ничего.

Желанная, что ночью появлялась,

Всё время вспоминала про него!

Вхарат голубку взял, чтобы обратно

С ответом тут же в небо запустить

И попросил чернила и бумагу,

Черкнув: «С таким посланьем и не жить?

Любимая моя, где б ни была ты,

Тебя я непременно разыщу,

И, заключив в горячие объятья,

Поверь мне, ни на шаг не отпущу».

Вхарат, скатав письмо, тончайшей трубкой,

Записку на голубке закрепил,

Затем прижал пичугу нежно к сердцу,

И в небо, ввысь обратно отпустил.

А время приближалось. Всё готово.

Осталось только факел в руки взять,

Ступить ногами в лодку – плоскодонку,

И с чудищем свиданья ожидать.

Хранитель мест повёл его в зал малый,

Где факелов сияло ровно семь,

Где посредине бил огонь из чаши,

И тёплый свет стекал рекой со стен.

Вы спросите: «Чего ж не передали?

Зачем ему спускаться самому?»

А дело в том, пока огонь пылает,

Он будет подчиняться лишь ему.

Коснись другой – шесть факелов не дрогнут,

А чаша станет сразу же пустой.

Она, как сердце пламенно сияет,

Когда со всеми светится седьмой.

Про то, что он от рук чужих потухнет,

Вхарат об этом, как и вы, не знал,

Однако с уваженьем относиться

К законам мест сих не переставал.

Итак, мы отвлеклись совсем немного.

Храбрец стоял пред чашею сейчас.

В руках его сиял огромный факел,

И близился уже заветный час!

«Вдохни огонь из чаши и не бойся.

Дух острова находится с тобой,

При виде зла припомни, всё, что было,

Во сне и что ты делал там, герой.

Не забывай, одетый не напрасно

Звенящий, отвлекающий браслет.

Иди. Пора. Настало время, мальчик.

Ты юн ещё, в сравненье моих лет».

Вхарат стоял высокий и бесстрашный

На лодке. За спиной была доска.

Осталось только дело за царевной.

Успела ли управиться она?

Но думать не пришлось об этом долго.

Пред капитаном море поднялось.

Стеною, как во сне, что снился в храме,

Из вод являться стал ужасный гость.

Весь вид его с зубастой страшной пастью,

Не затмевало, что он золотой.

Он был настолько внешне неприятен,

Что трудно совладать было с собой.

Невольно у Вхарата задрожала,

Свет огненный держащая рука,

Браслетом непривычно зазвенела,

И этим самым отвлекла врага.

В секунды эти, капитан собрался.

Теперь уж мысли правильно пошли.

Он стал припоминать, что было в небе:

Созвездия животными пришли…

Пред ним стоял Дракон такой же страшный.

И тут, случилось так, как в забытьи,

Вхарат душой своею, раскрываясь,

Стал на глазах у чудища расти.

И вот они размерами сравнялись,

Храбрец смотреть стал только в небеса,

Как будто освещая путь к созвездьям,

Тем самым продолжая чудеса.

В минуту наступленья полнолунья,

Раздвинулись над ними облака.

Меч пойман был волшебной рукавицей,

В которой была правая рука.

Дракон ещё смотрел с надеждой в небо,

Желая видеть место для себя.

Читая мысли прямо у Вхарата,

Он видел путь священного огня.

И то, что рядом весело проплыли

Дельфины, продвигая вдоль «цветы»,

Дракону показалось возвышеньем.

Сбывались его давние мечты.

В ответственный момент под ними море,

Обещано вдруг стало отступать,

Вхарат подумал, как же он дощечку

Сумеет незаметно с себя снять?

Минуты для раздумий оборвались.

Луна прошлась лучом по существу,

А море подхватило тут же лодку,

Вхарата поднимая на волну.

И целиться особенно не нужно,

Настолько хищник был собой велик!

Одним лишь махом хвост его отрублен

Был капитаном, просто в один миг.

Чудовище зловеще зарычало,

Почувствовав, что стало каменеть,

Вступать в борьбу оно уже не стало,

А в море понеслось, ведь суша – смерть!

Меч огненный исчез, как не бывало.

Вхарат был так велик, что он стоял

На лодочке, как будто б на дощечке,

Напрасно, видно, он переживал.

И лишь увидев рядом, как дельфины

Из чаш хвост монстра стали поливать,

Он начал уменьшаться до размеров,

Таких, чтоб никого не напугать.

А море рядом билось, волновалось.

То не оно, там каменел Дракон!

Ему хотелось мстить, но было поздно —

Не мог уже владеть собою он.

Да это было, в принципе, не важно.

На месте, где лежал огромный хвост,

Стояли маслом смазанные люди,

Не веря, что побег настолько прост.

Но море не отхлынуло навечно.

Спасённых нужно срочно забирать

На берег Чин иль Мо, где их вновь к жизни

Земной, обычной станут возвращать.