– Ты не шутишь, милая? – спросил мистер Такер.

– Нет, конечно! – Элизабет не могла поверить, что родители предполагали, что столь ужасное происшествие всего лишь шутка.

Миссис Такер откинулась на стул. Её голова запрокинулась.

– Матушка, что с вами? – Джеймс кинулся к окну.

Элизабет бросилась к буфету за нашатырём. За спиной слышался дрожащий голос отца.

– Дорога, не волнуйся так. Это просто совпадение.

Миссис Такер перенесли на софу. Понадобилось некоторое время, прежде чем она достаточно пришла в себя. Элизабет помогла ей подняться в спальню и лечь в постель. Женщина отказалась от доктора, а в ответ на вопросы лишь отшучивалась. Но взгляд то и дело устремлялся в окно, словно миссис Такер высматривала кого-то.

Когда Элизабет спустилась на первый этаж, там остался только Джеймс. Он сидел в отцовском кресле и курил. Сигарета, зажатая между двумя пальцами, мелко дрожала.

– Я уговорила маму поспать, – Элизабет посмотрела на брата. – Ты тоже нервничаешь из-за Джейн или дело в другом?

Джеймс ещё раз затянулся.

– Не обращай внимания. Просто мелкие неприятности, – даже если бы Элизабет не подслушала вчерашний разговор, она бы уж точно не поверила этой вымученной улыбка. И вообще никто не поверил, у кого есть глаза.

– Эти мелкие неприятности, наверно, такие же мелкие, как у нашего отца?

Джеймс сжал челюсть.

– Ты знаешь?

Элизабет прошла к дивану и села.

– Я не глупая, и всё вижу. Мама может сколько угодно делать вид, что всё хорошо, но меня не обманешь.

– Родители не хотели, чтобы ты знала. Они мечтают о беззаботной юности для тебя, какой не было у них.

– И у тебя, – добавила Элизабет, внимательно рассматривая брата. Морщины проступили на лице, взгляд беспокойный, из-за чего Джеймс выглядел старше своих сорока двух.

– Что произошло, Джеймс? – Элизабет наклонилась и взяла брата за руку. – Расскажи мне.

По лицу Джеймса прошла судорога, и маска пала, обнажив гримасу боли.

– Я не хотел. Понимаешь, Матильда, она привыкла к шикарному образу жизни, а дела у банка шли не очень, но я не хотел её расстраивать, поэтому решился играть на бирже. И мне везло. Ты даже не представляешь, как мне везло, а потом обвалились акции WijnandWaanda. Я просто не успел их скинуть, – Джеймс закрыл лицо руками. – Я потерял всё. Дом, жену, а когда в банке узнают, что я залез в счета клиентов, меня посадят.

– Что? – Элизабет не могла в это поверить. Её брат, который никогда не терял головы, украл.

– Элизабет, – Джеймс вдруг упал на колени. – Помоги. У меня есть покупатель на дом. Он заплатит даже больше рыночной. Я всё верну в банк, и никто не узнает. Вы с родителями переедете ко мне в Лондон. Матильда останется со мной. Да, я уверен, что останется. Пожалуйста, сестрёнка.

Карие, как у неё самой, глаза наполняла надежда. Элизабет хотела сказать «да», но в последний момент отдёрнула себя. Такие решения нельзя принимать сгоряча. Нужно всё взвесить, иначе вся семья пропадёт.

– Я подумаю, – Элизабет аккуратно вытащила ладонь из руки брата.

– Что? Как это ты подумаешь? – Джеймс вскочил на ноги.

Элизабет поднялась и ничего не сказав вышла из гостиной. Ей нужно было подумать и, желательно не в доме.

Промозглый осенний ветер пробирал до костей. Следовало вернуться за шалью, но Элизабет боялась новой встречи с Джеймсом. Пока ей не удалось взвесить аргументы за и против, она была слишком уязвима для его уговоров.

Тропинка через сад петляла между деревьев, под которыми скопились горки пожухлой листвы. Её просто некому убирать. Элизабет хотела сама это сделать, но мать запретила, «ибо не пристало леди в земле копаться».

На нос ботинка опустился сухой яблочный лист. Элизабет с раздражением сбросила его. Выскользнув через калитку, она поспешила обычной дорогой в деревню. Надо же последние новости узнать. На опушке леса Элизабет заметила людей в чёрной униформе и шлемах,точь-в-точь как у констебля Бигера. Один из них им и оказался.

На земле лежало что-то большое и длинное прикрытое дырявым ватным одеялом. Элизабет приблизилась к верёвке, обтянутой вокруг толстоствольного тиса. Это дерево наверняка росло здесь ещё, когда дедушка был мальчуганом. Кора его потрескалась и была покрыта шишками, словно мозолями. Ветки то и дело падали, перекрывая тропу, но та, к которой привязана верёвка, оказалось крепкой.

– Мисс Такер, – констебль Бигер с улыбкой направился к ней. – Вышли на прогулку? Моя матушка говорила, что нет ничего лучше свежего воздуха.

– Здравствуйте. Что здесь случилось?

– Ох, – он округлил глаза и принялся чесать затылок. Весь вид не упускавшего полакомиться выпечкой констебля говорил о растерянности. Элизабет решила ему помочь.

– Неужели именно здесь повесилась бедная Джейн? – спросила она.

– Тише, пожалуйста, – взмолился Бигер и бросил испуганный взгляд через плечо.

– Это тайна? Вся деревня говорит…

– Не тайна, – Бигер понизил голос. – Дело-то серьёзное. Мне не доверят. Прислали инспектора из Ситфолка. Он очень этим недоволен. Я когда ему докладывал, так смотрел. Как волк на овцу.

В этот момент из-за дерева прогулочным шагом вышел мужчина. Одет он был совсем не как местные, но и не по Лондонской моде. Рубашка и жилет обтягивали внушительный животик. Тускло-каштановые волосы аккуратно уложены так, чтобы прикрывать плешь.

– Кто это, Бигер? —инспектор словно собаку окликнул.

– Мисс Элизабет Такер из Вудхауса. Я вам рассказывал, – Бигер поспешил к инспектору.

Следовало уйти, но как отказать от возможности узнать что-то из первых рук? Но инспектор как-то не торопился подходить к ней. Элизабет почувствовала себя глупо, ожидая неизвестно чего, тем более становилось всё холоднее. Она несколько раз бросила взгляд на тропинку, пересекавшую поле уже собранного ячменя, и заметила фигуру, быстрым шагом приближавшуюся к ним. Сначала человек виделся не очень отчётливо, потом Элизабет уже могла различить светлые волосы. Когда оставалось несколько шагов, она узнала Фрита. Точнее не его, а его курчавые волосы.

– Что случилось? Лису загнали или кабана? – Он улыбался и выглядел весьма довольным жизнью. Хотя щеку украшал красный след от пощёчины.

– Не совсем, – Элизабет постаралась сохранить нейтральное выражение, но внутри ей хотелось закричать: «Вот он! Ловите убийцу!», хотя надо было признать, что ни один суд не признал бы Фрита убийцей, ведь Джейн покончила собой, но всё равно Элизабет знала, что он виноват. А чего тут гадать? У Фрита был роман с Джейн. Он её бросил, и бедняжка, не выдержав удара по гордости, наложила на себя руки. Правда, тут была нестыковка: миссис Тонк говорила, что Фрит только недавно вернулся в деревню. Неужели сердце ледяной Джейн так быстро оттаяло?

Все эти размышления пролетели в голове у Элизабет за минуту, так что она даже успела заметить следующий вопрос Фрита.

– Так что же произошло?

– Девушка из деревни покончила собой. Джейн Гарби. Вы её знали?

Он нахмурился.

– Не думаю. А не родственница ли это миссис Тонк?

Элизабет кивнула. Фрит рассмеялся и потёр щёку.

– Вот значит, почему старая крыса… – мужчина осёкся и поднял на Элизабет свои небесно-голубые глаза, а потом послал ей улыбку, обворожительную, как он наверняка считал. Элизабет не была в это уверена, но щёки у неё всё же загорелись.

– А вас как зовут? – спросила Элизабет, чтобы скрыть смущение.

– Теодор Фрит, а вы…? – Он протянул руку. Элизабет привычно вложила ладонь вего, ожидая поцелуя.

– Элизабет Такер.

Теодор Фрит выпучил глаза, да так и стоял, держа её руку в своей. Это зрелище показалось Элизабет таким забавным, что она не удержалась от смеха. Фрит тут же встрепенулся и разжал пальцы.

– Вот значит как. Думаю, ваш отец уже имел разговор с Джеймсом? – отчеканил он.

Элизабет перестала смеяться и прищурилась. Откуда этот человек знает Джеймса? И что ещё важнее, откуда он знает про разговор Джеймса и отца?