— Помнишь, когда он был моложе? — сказал Кевин с теплотой в голосе. — В моём замке он постоянно говорил что-то вроде: «Ты не можешь взять свои вещи, которые, очевидно, для тебя важны, потому что я так сказал, а я — огромный опасный ублюдок».

— Точно уверен, что никогда такого не говорил, — сказал я, но они меня проигнорировали. — И мы были у тебя в замке две недели назад!

— Очень скоро он захочет жить один, — расстроено произнёс Гэри. — О, Кевин. Что мы будем делать, когда он захочет съехать?

— Что вообще сейчас происходит?

— Ш-ш-ш, — Кевин тёрся мордой о Гэри. — Всё в порядке. Ты был для него хорошей матерью. Вот увидишь. Он будет хорошим человеком. А если нет, мы будем рядом, чтобы вернуть его на правильный путь, потому что так поступают родители.

Гэри начал плакать и прижался лицом к моему.

— Послушай меня, хорошо? — сказал он, громко сопя мне в ухо. — Следуй за своим сердцем, потому что однажды оно приведёт тебя домой. Ты был таким хорошим сыном.

— Вы что, накурились? — спросил я их. — Типа, супер чертовски накурились?

Гэри начал всерьёз плакать, Кевин низко заурчал и лизнул мою щеку.

— Тигги! — крикнул я. — Помоги мне! Они сошли с ума. Спаси меня!

Тигги выглядел растерянным, Гэри всхлипывал мне в ухо, а Кевин гладил его по спине и бормотал успокаивающие слова.

— Нам грустно? — спросил Тигги.

— Не…

— Да, — запричитал Гэри. — Сэм повзрослеет, переедет, будет устраивать оргии и принимать наркотики, и во всём буду виноват я.

Потом Тигги начал плакать и обнимать меня, умоляя не устраивать оргии и не принимать наркотики.

— Нет, Сэм, — сказал он, вытирая своё лицо о моё. — Никаких грибов и групповух.

Люди на Старой Дороге обходили нас стороной, как бы я ни умолял их меня спасти.

Двадцать третье утро.

Я углубился в Тёмный Лес на достаточное расстояние, чтобы отлить и не слышать разговора Гэри и Кевина о планах усыновить по меньшей мере четырёх шпицев. Я думал, что нашёл идеальное дерево и уже подумывал о том, чтобы вытереть его после того, как помочусь, как вдруг случилось это.

— Ага! — Выкрикнул Тёмный волшебник, выскочив из-за дерева. — Держу пари, ты не ожидал увидеть меня.

— Эм. Я не знаю, кто ты. — Эрекции как не бывало. Боги. Неужели я так много прошу, всего лишь провести время с Сэмом-младшим?

Тёмный выглядел слегка обиженным.

— Серьёзно?

— Извини. Вы для меня все на одно лицо.

— Как грубо. Это расизм.

— Не-а, не расизм. Мы с тобой одной расы. Если бы ты оседлал единорога, то это был бы расизм.

— Почему это? — спросил он.

— Потому что это жестоко, — объяснил я.

— Но это даже не основание для… — Он замолчал и глубоко вдохнул. — Знаешь что? Нет. Я слышал о тебе. Ты начинаешь говорить, и все начинают путаться, люди хотят заняться с тобой сексом и превращаются в шезлонги.

Я вздохнул.

— Это должны были быть садовые стулья. И полагаю, что истории обо мне сильно преувеличены.

— Так ты убил или не убил четырёх моих братьев в Локс-Сити?

— О. Ну. Это правда.

— Послал стаю огненных гекконов за ещё двумя моими братьями?

— Да. Это был я.

— И ты убил или не убил Лартина Тёмный Лист?

— Нет. Не убивал.

— В смысле?

— Я его не убивал.

— Убил, — настаивал Тёмный.

— Нет, не убивал.

— Тогда кто?

— Мой лучший друг полувеликан.

— Ох. Ну, разницы никакой.

— Разница есть, как бы.

— Меня зовут…

— Мне всё равно, — отрезал я.

Он на меня уставился.

— Не будь грубым.

Я вздохнул.

— Извини. Продолжай.

— Меня зовут Ван Тёмный Охотник, — заявил он, расправив плечи.

Я ждал.

Тёмный пялился на меня, явно ожидая реакции.

Я подождал ещё немного.

— Итак, — произнёс Ван, — это имя должно было внушить тебе страх. Ты не выглядишь испуганным.

Я пожал плечами.

— Я не знаю, кто ты.

Действительно не знал. Никогда не видел и не слышал о нём раньше. Вероятно, Тёмный на пару лет старше меня. Он по-дьявольски красив, его тёмная козлиная бородка была идеально подстрижена, ни один волосок не выбивался. Руки были в татуировках, и я узнал тёмные знаки, признак более высокого уровня, чем те Тёмные, с которыми я сталкивался. Ну и пофиг.

— Серьёзно? — переспросил Ван. — Никогда обо мне не слышал?

— Не-а.

— Отстойно. Я думал, что уже в всех на слуху.

— Эх. И что ты можешь?

Ван закатил глаза.

— Конечно же, ты об этом спрашиваешь. Ведь все знают, кто ты такой.

— Я не виноват. Мама говорит, всё дело в моём лице.

— Что это значит?

— Наверное, у меня просто одно из запоминающихся лиц.

— Так ты говоришь, что моё лицо недостаточно хорошее?

— Да нет. Ты очень милый. — Честно. Жаль, что злой.

Тёмный покраснел.

— Заткнись. Я не милый.

— Милый-милый. Мне нравится твоя козлиная бородка. Она очень… аккуратно подстрижена.

— Спасибо, — поблагодарил он, слегка поклонившись. — Сам отрастил. — Затем поморщился. — Ого, это прозвучало как-то неловко.

— И правда довольно неловко, — согласился я. — Хотя и очаровательно.

— Ну. Что ж занимательная беседа. Может, мы… — Ван закрыл глаза. Сделал вдох. Снова открыл глаза. — Как, чёрт возьми, ты это делаешь?

— Сам не знаю. Странно, да?

— Люди меня боятся.

— Я нет.

— Большинство боятся.

— О! Круто. Так ты собираешься толкать речь?

Он нахмурился.

— Речь.

— Злодеи обычно толкают речь, когда меня похищают.

— Я тебя ещё не похитил.

— Справедливо. А собираешься?

— Лартин был моим другом, — продолжил Тёмный, двигая пальцами. Я почувствовал, как собирается его магия.

— Правда? — спросил я, приподняв бровь. — Снова этот волшебник, чувак. Что в нём такого особенного? Все вы, Тёмные, похоже, им очарованы.

— Он был милым, но любил долго обниматься и шалить ручками, — ответил Ван. — Он был одним из первых Тёмных. Его отец не…

— О нет!

— Что?

— Я только что понял, что мне всё равно. Ты уже закончил? Сам сказал, что не собираешься толкать речь.

— Я не толкаю речь.

— Даже от чужого имени это всё равно речь, — объяснил я.

— Как ты дожил до сегодняшнего дня? — спросил он недоверчиво. — Я знаю тебя всего пять минут, а уже хочу убить.

— Грубо. Не ври. Ты хочешь кусочек меня.

Ван снова покраснел.

— Ха! Нет, спасибо.

— Честно, ты только и делаешь, что болтаешь. Не понимаю, что в тебе такого. Возможно, ты меня не знаешь, но меня поддерживают Тёмные волшебники Тёмного Леса. Те, кто меня знают, боятся моего имени. Я охотник, а ты — добыча. Твоя голова будет моей.

— Я — охотник, а ты — добыча, — передразнил я. — Боги. Прозвучало просто ужасно.

— Эй! — крикнул Ван. — Это грубо. Я на потратил много времени на речь.

— Заметно. Такая банальщина.

— С классикой шутить нельзя.

— Ты здесь из-за Тёмных?

— Ну да, — сказал он, сверкнув глазами.

— Угадай, что у меня есть, — произнёс я, широко улыбаясь.

— Что?

— Дракон, — ответил я и крикнул: — Кевин! Сейчас!

Я усмехнулся и приготовился к тому, что мои друзья (которые, очевидно же, подслушивали и ждали, когда я произнесу новую коронную фразу, что я и сделал, словно босс) прорвутся сквозь деревья и объединятся против Тёмного. Кевин заревёт и выдохнет огонь. Тигги будет крушить, а Гэри с ног до головы покроется блёстками. Будет потрясно.

И, конечно же, ничего не произошло.

Ван уставился на меня настороженно.

— Что?

— Извини. Кажется, задерживается. Подожди минутку.

Мы подождали минуту. По-прежнему тишина.

— Давай попробуем ещё разок, — предложил я.

— Что попробуем?

— Момент, когда я говорю, что у меня есть дракон. На этот раз сработает.

— У тебя есть дракон, — повторил Ван с сомнением.