— Ты нас вызвал.

— Правда?

— Да.

— О. Ну, тогда. Должно быть, это важно. Где ты?

— В нескольких днях пути от Меридиан-Сити. Направляемся в Таркер Миллс.

— И что ты выяснил в Старой Просеке?

Я заколебался.

— Ничего связанного с драконом.

Рэндалл на мгновение замолчал. Это молчание не было хорошим, потому что Рэндалл думал. Я мог слышать, как двигаются шестерёнки в его голове, пока он пытался понять сказал ли я правду. Но Рэндалл меня удивил.

— Ну, по крайней мере, это хорошая новость. Значит, территория дракона не так далеко, как мы думали.

Гэри странно на меня посмотрел, и я понял, что позже предстоит разговор.

— Хорошие новости, — повторил я.

— И как скоро ты доберёшься до Таркер Миллс?

— Недели через три. Может меньше, если повезёт.

— Кажется, что удача всегда тебе улыбается.

— Правда?

Рэндалл засмеялся, хотя в голосе не было веселья. Сухой, раскатистый смех, от которого пробежали мурашки.

— Ты жив, так ведь? При первой нашей встречи я и не думал, что ты доживёшь до этого дня.

— Это… успокаивает.

— Неужели? Я не хотел. Простая констатация факта.

— И всё равно приятно, Рэндалл.

— Я бы так не сказал. Была большая вероятность того, что ты взорвёшь себя до пятнадцатилетия.

— Почти получилось. Несколько раз.

— Я до сих пор помню день, когда Морган рассказал мне о тебе. Тогда у меня впервые появилась язва.

— Ты поддерживаешь связь с парой, которую венчал? — невинно спросил я. — Наверняка они с любовью вспоминают церемонию. Или я сую нос не в своё дело?

— Ты только что пошутил о том, что превратил его нос в член? — чуть ли не смеясь спросил меня Райан.

— Боги, — пробормотал Гэри. — На это отвратительно смотреть.

— На что? — спросил Тигги.

— Расскажу позже, — ответил Гэри.

— Вообще-то, да, — жёстко произнёс Рэндалл. — Потребовались годы, чтобы они смогли смотреть на меня без ужаса, но мы справились. Тем более, они думают, что виновного тридцать раз ударили кнутом, а потом обмазали мёдом и в одних трусах бросили посреди Тёмного Леса.

— А почему мёдом? — спросил я, неожиданно для себя.

— Чтобы привлечь медведей, — ответил он.

— Изощрённо.

— Фантазии о мести обычно всегда продумываются.

— У тебя были фантазии обо мне? Рэндалл! Контролируй себя. Я был ребёнком, старый, ты, извращенец.

— Рыцарь-коммандер, — сказал Рэндалл.

— Да?

— Я приказываю тебе достать меч и пронзить Сэма Безграничного. Куда угодно, но лучше в лицо.

— Ты то похож на любителя подставлять лицо, — пробормотал я.

— Что ты сказал? — резко спросил Рэндалл.

— Ничего. — Я посмотрел на Райана, он потянулся за мечом. — И что, по-твоему, ты делаешь?

Он выглядел смущённым.

— Сэм. Это Рэндалл. Он легенда.

— И поэтому ты собираешься меня зарезать?

— Нет, — ответил Райан, хотя на самом деле имел в виду возможно.

— Если ты попытаешься ударить меня мечом, я снова обращу тебя в камень, — пригрозил я.

— Снова? — спросили Гэри, Тигги и Рэндалл.

— Долгая история, — ответил я, наблюдая за Райаном, пока он убирал руку с меча.

— У них есть история, — шепнул Гэри Тигги.

— Долгая история, — прошептал в ответ Тигги.

Я уже собирался проклясть их обоих, когда Рэндалл сказал:

— Морган думает, что ты что-то скрываешь.

— Чёрт побери, — выругался я.

— Значит, правда.

— У волшебников есть секреты.

— Ты ещё не волшебник, — напомнил мне Рэндалл.

— О-о-о, — протянули Тигги и Гэри.

— У людей есть секреты, — поправил я себя.

— Да. Но не у учеников. Тем более от наставников.

— Никаких секретов, — сказал я.

Очень много секретов.

— Сэм.

— Рэндалл.

— Ты же знаешь, что я вытащу из тебя правду, как только ты придёшь?

— Можешь попробовать.

Рэндалл вздохнул, а затем сказал самое ужасное, что он мог только сказать:

— Послушай. Если это связано с краеугольным камнем, то я понимаю. Правда. Возможно, даже лучше, чем ты можешь себе представить. Тяжело, когда человек, которого ты хочешь, не может быть краеугольным камнем, который тебе нужен.

Я застыл перед кристаллом, пытаясь сказать что-нибудь, что угодно, чтобы заставить Рэндалла заткнуться, потому что рядом стоял Райан и смотрел на меня так, словно у него появился миллиард вопросов, и я не знал, как мне ответить ни на один из них. Потом я вспомнил, что ни Гэри, ни Тигги не знали, кто мой краеугольный камень. Внезапно во мне вспыхнул гнев, смешанный с яростью. И в голову полезли мысли. О том, сколькими способами я могу превратить нос Рэндалла в член, чтобы кастрировать его дважды.

Чтобы исправить ситуацию, я произнёс:

— У-гу, — словно ребёнок.

Гэри нахмурился.

Тигги выглядел удивлённым.

Райан стоял в замешательстве.

— Упс, — выпалил Рэндалл, ничуть не сожалея.

— Твой что? — опасливо спросил Гэри.

— Ты знать? — сказал Тигги.

— Что, чёрт возьми, такое краеугольный камень? — спросил Райан.

— О нет! — громко вскликнул я. — Уже поздно. Пора выдвигаться. Нам предстоит долгий путь. Принцев спасать. Драконов побеждать. Слишком поздно, чтобы тратить время на бессмысленные разговоры о вещах, не имеющих никакого отношения к нашему приключению.

— Будто это тебя когда-нибудь останавливало, — заметил Рэндалл.

— На тебе нет часов, — услужливо подсказал Гэри.

— Я могу определить время по солнцу, — произнёс я сквозь стиснутые зубы.

— Ещё не полдень, — сказал Тигги.

— Он просто стесняется, — пробормотал Рэндалл.

Я собирался превратить все его части тела в пенисы, чтобы кастрировать несколько раз. Столько раз, чтобы люди начали спрашивали: «Чувак, зачем так много? Уже достаточно». А я поворачивался бы и отвечал: «Никогда не будет достаточно».

— Что ж, Рэндалл, — произнёс я. Хотя это прозвучало немного более убийственно, чем я намеревался. На самом деле, если верить лицам остальных, всё во мне, видимо, кричало об убийстве. — Этот разговор был очень познавательным. Я обязательно поблагодарю тебя должным образом, когда прибуду в Замок Морозный Сад.

— Прозвучало как угроза, — заметил Рэндалл. Он ничуть не звучал запуганным.

— С чего бы? — спросил я. — В конце концов, я всего лишь ученик.

— Только посмотрите! — неожиданно вскрикнул Рэндалл. — Как здесь оказался туннель? У меня нет выбора, придётся через него пройти. Связь сейчас прервётся. Очень плохое соединение. Не… плохо… почти… не… слышно…

Кристалл потемнел.

— Он снова сбросил? — спросил Гэри.

— Ага. Так-с! Пора выдвигаться. У нас есть двадцать минут, чтобы наверстать упущенное. Думаю, нам стоит пробежаться. Молча, потому что бегать и разговаривать одновременно сложно. — Я возненавидел эти слова, как только их произнёс, потому что я только что добровольно предложил бег. Глупое занятие, никак не помогающее стать здоровее. Скучное и отстойное, но так хотелось убежать как можно дальше. И как можно быстрее.

— Ты ненавидишь бегать, — напомнил Гэри.

И единорогов, но я ведь ничего об этом не сказал, правда?

— Начинаю с чистого листа.

— Ого? Перевернул лист полный лжи? — спросил он.

— Что? Это… бессмысленно.

— В моей голове это звучало лучше, — признался Гэри. — Уничтожающе, что ли. Честно говоря, я ожидал твоих отчаянных слёз.

— Я не в отчаянии.

— Позже что-нибудь придумаю, — пообещал он. — Выпотрошу тебя эмоционально, заставлю плакать, а я буду злорадно смеяться.

— Сама мысль, что ты потратишь время на придумывание способов заставить меня плакать, беспокоит.

— Это не так уж и сложно. Ты плачешь по любому поводу.

— Неправда!

— Голодные щенки в трущобах, — начал Гэрри. — У них очень большие глаза. Малыши очень хотят пойти с тобой домой, но ты не можешь их нести, потому что в пятнадцать лет потерял руки во время несчастного случая на фабрике.