— Ты нас вызвал.
— Правда?
— Да.
— О. Ну, тогда. Должно быть, это важно. Где ты?
— В нескольких днях пути от Меридиан-Сити. Направляемся в Таркер Миллс.
— И что ты выяснил в Старой Просеке?
Я заколебался.
— Ничего связанного с драконом.
Рэндалл на мгновение замолчал. Это молчание не было хорошим, потому что Рэндалл думал. Я мог слышать, как двигаются шестерёнки в его голове, пока он пытался понять сказал ли я правду. Но Рэндалл меня удивил.
— Ну, по крайней мере, это хорошая новость. Значит, территория дракона не так далеко, как мы думали.
Гэри странно на меня посмотрел, и я понял, что позже предстоит разговор.
— Хорошие новости, — повторил я.
— И как скоро ты доберёшься до Таркер Миллс?
— Недели через три. Может меньше, если повезёт.
— Кажется, что удача всегда тебе улыбается.
— Правда?
Рэндалл засмеялся, хотя в голосе не было веселья. Сухой, раскатистый смех, от которого пробежали мурашки.
— Ты жив, так ведь? При первой нашей встречи я и не думал, что ты доживёшь до этого дня.
— Это… успокаивает.
— Неужели? Я не хотел. Простая констатация факта.
— И всё равно приятно, Рэндалл.
— Я бы так не сказал. Была большая вероятность того, что ты взорвёшь себя до пятнадцатилетия.
— Почти получилось. Несколько раз.
— Я до сих пор помню день, когда Морган рассказал мне о тебе. Тогда у меня впервые появилась язва.
— Ты поддерживаешь связь с парой, которую венчал? — невинно спросил я. — Наверняка они с любовью вспоминают церемонию. Или я сую нос не в своё дело?
— Ты только что пошутил о том, что превратил его нос в член? — чуть ли не смеясь спросил меня Райан.
— Боги, — пробормотал Гэри. — На это отвратительно смотреть.
— На что? — спросил Тигги.
— Расскажу позже, — ответил Гэри.
— Вообще-то, да, — жёстко произнёс Рэндалл. — Потребовались годы, чтобы они смогли смотреть на меня без ужаса, но мы справились. Тем более, они думают, что виновного тридцать раз ударили кнутом, а потом обмазали мёдом и в одних трусах бросили посреди Тёмного Леса.
— А почему мёдом? — спросил я, неожиданно для себя.
— Чтобы привлечь медведей, — ответил он.
— Изощрённо.
— Фантазии о мести обычно всегда продумываются.
— У тебя были фантазии обо мне? Рэндалл! Контролируй себя. Я был ребёнком, старый, ты, извращенец.
— Рыцарь-коммандер, — сказал Рэндалл.
— Да?
— Я приказываю тебе достать меч и пронзить Сэма Безграничного. Куда угодно, но лучше в лицо.
— Ты то похож на любителя подставлять лицо, — пробормотал я.
— Что ты сказал? — резко спросил Рэндалл.
— Ничего. — Я посмотрел на Райана, он потянулся за мечом. — И что, по-твоему, ты делаешь?
Он выглядел смущённым.
— Сэм. Это Рэндалл. Он легенда.
— И поэтому ты собираешься меня зарезать?
— Нет, — ответил Райан, хотя на самом деле имел в виду возможно.
— Если ты попытаешься ударить меня мечом, я снова обращу тебя в камень, — пригрозил я.
— Снова? — спросили Гэри, Тигги и Рэндалл.
— Долгая история, — ответил я, наблюдая за Райаном, пока он убирал руку с меча.
— У них есть история, — шепнул Гэри Тигги.
— Долгая история, — прошептал в ответ Тигги.
Я уже собирался проклясть их обоих, когда Рэндалл сказал:
— Морган думает, что ты что-то скрываешь.
— Чёрт побери, — выругался я.
— Значит, правда.
— У волшебников есть секреты.
— Ты ещё не волшебник, — напомнил мне Рэндалл.
— О-о-о, — протянули Тигги и Гэри.
— У людей есть секреты, — поправил я себя.
— Да. Но не у учеников. Тем более от наставников.
— Никаких секретов, — сказал я.
Очень много секретов.
— Сэм.
— Рэндалл.
— Ты же знаешь, что я вытащу из тебя правду, как только ты придёшь?
— Можешь попробовать.
Рэндалл вздохнул, а затем сказал самое ужасное, что он мог только сказать:
— Послушай. Если это связано с краеугольным камнем, то я понимаю. Правда. Возможно, даже лучше, чем ты можешь себе представить. Тяжело, когда человек, которого ты хочешь, не может быть краеугольным камнем, который тебе нужен.
Я застыл перед кристаллом, пытаясь сказать что-нибудь, что угодно, чтобы заставить Рэндалла заткнуться, потому что рядом стоял Райан и смотрел на меня так, словно у него появился миллиард вопросов, и я не знал, как мне ответить ни на один из них. Потом я вспомнил, что ни Гэри, ни Тигги не знали, кто мой краеугольный камень. Внезапно во мне вспыхнул гнев, смешанный с яростью. И в голову полезли мысли. О том, сколькими способами я могу превратить нос Рэндалла в член, чтобы кастрировать его дважды.
Чтобы исправить ситуацию, я произнёс:
— У-гу, — словно ребёнок.
Гэри нахмурился.
Тигги выглядел удивлённым.
Райан стоял в замешательстве.
— Упс, — выпалил Рэндалл, ничуть не сожалея.
— Твой что? — опасливо спросил Гэри.
— Ты знать? — сказал Тигги.
— Что, чёрт возьми, такое краеугольный камень? — спросил Райан.
— О нет! — громко вскликнул я. — Уже поздно. Пора выдвигаться. Нам предстоит долгий путь. Принцев спасать. Драконов побеждать. Слишком поздно, чтобы тратить время на бессмысленные разговоры о вещах, не имеющих никакого отношения к нашему приключению.
— Будто это тебя когда-нибудь останавливало, — заметил Рэндалл.
— На тебе нет часов, — услужливо подсказал Гэри.
— Я могу определить время по солнцу, — произнёс я сквозь стиснутые зубы.
— Ещё не полдень, — сказал Тигги.
— Он просто стесняется, — пробормотал Рэндалл.
Я собирался превратить все его части тела в пенисы, чтобы кастрировать несколько раз. Столько раз, чтобы люди начали спрашивали: «Чувак, зачем так много? Уже достаточно». А я поворачивался бы и отвечал: «Никогда не будет достаточно».
— Что ж, Рэндалл, — произнёс я. Хотя это прозвучало немного более убийственно, чем я намеревался. На самом деле, если верить лицам остальных, всё во мне, видимо, кричало об убийстве. — Этот разговор был очень познавательным. Я обязательно поблагодарю тебя должным образом, когда прибуду в Замок Морозный Сад.
— Прозвучало как угроза, — заметил Рэндалл. Он ничуть не звучал запуганным.
— С чего бы? — спросил я. — В конце концов, я всего лишь ученик.
— Только посмотрите! — неожиданно вскрикнул Рэндалл. — Как здесь оказался туннель? У меня нет выбора, придётся через него пройти. Связь сейчас прервётся. Очень плохое соединение. Не… плохо… почти… не… слышно…
Кристалл потемнел.
— Он снова сбросил? — спросил Гэри.
— Ага. Так-с! Пора выдвигаться. У нас есть двадцать минут, чтобы наверстать упущенное. Думаю, нам стоит пробежаться. Молча, потому что бегать и разговаривать одновременно сложно. — Я возненавидел эти слова, как только их произнёс, потому что я только что добровольно предложил бег. Глупое занятие, никак не помогающее стать здоровее. Скучное и отстойное, но так хотелось убежать как можно дальше. И как можно быстрее.
— Ты ненавидишь бегать, — напомнил Гэри.
И единорогов, но я ведь ничего об этом не сказал, правда?
— Начинаю с чистого листа.
— Ого? Перевернул лист полный лжи? — спросил он.
— Что? Это… бессмысленно.
— В моей голове это звучало лучше, — признался Гэри. — Уничтожающе, что ли. Честно говоря, я ожидал твоих отчаянных слёз.
— Я не в отчаянии.
— Позже что-нибудь придумаю, — пообещал он. — Выпотрошу тебя эмоционально, заставлю плакать, а я буду злорадно смеяться.
— Сама мысль, что ты потратишь время на придумывание способов заставить меня плакать, беспокоит.
— Это не так уж и сложно. Ты плачешь по любому поводу.
— Неправда!
— Голодные щенки в трущобах, — начал Гэрри. — У них очень большие глаза. Малыши очень хотят пойти с тобой домой, но ты не можешь их нести, потому что в пятнадцать лет потерял руки во время несчастного случая на фабрике.