Командование вооруженными силами Юга России для своего вторжения в центр лагеря революции располагало четырьмя операционными направлениями приблизительно равноценными в смысле длины и достижения важных целей. Восточные из них представляли для него ту выгоду, что сближали в пространстве ударный кулак его армий с контрреволюционными силами Восточного фронта, что могло повести к установлению оперативного взаимодействия обоих белых фронтов.
Однако, генерал Деникин первоначально пренебрег этой выгодой, избрав для приложения своих главных усилий более западные операционные направления.
Операционные направления на Западном театре в тот период гражданской войны, который мы описываем, имели исключительно местное значение, направляясь к местным крупным политическим и промышленным центрам.
Географические условия Северного театра определили выбор одного и того же операционного направления командованием обеих сторон, проходившего вдоль линии Архангельской железной дороги.
Учтя все условия местности и стратегическое положение; советское командование остановилось на Восточном театре на тех операционных направлениях, которые выводили его в наиболее доступную часть Уральского хребта и вместе с тем на тылы пермской группы белых.
На Южном театре советское командование могло воспользоваться теми же четырьмя операционными направлениями, которые представлялись и для противника. Но в противоположность им западные операционные направления, шедшие через Донецкий бассейн представляли для советской стратегии большую выгоду по классовому признаку, так как, являясь более короткими, они проходили по территории, населенной крестьянством и пролетариатом; однако, в кампанию 1919 г. первоначально предпочтение было отдано более восточному направлению, проходившему по линии наибольшего сопротивления для советских войск через казачью территорию Донской области, что в дальнейшем потребовало перенесения центра тяжести советских сил на харьковское направление.
В пользу советской стратегии в начальный период войны пошла пространственность театров, дав ее силам, формировавшимся внутри страны, необходимый выигрыш времени для своей организации вне непосредственной близости от линии фронтов.
В отличие от всех прочих войн вооруженные силы обеих сторон образовывались и развивались не предварительно, а во время самой войны.
Красная армия не могла использовать полностью ни старого военного аппарата в силу его малой приспособленности к новым условиям, ни старой армии в силу ее разложения и последовавшей демобилизации; лишь отдельные отряды последней приняли некоторое участие в операциях начального периода войны.
Поэтому творчество вооруженных сил революции должно было охватить собою не только создание живой вооруженной силы, но и аппарата ее управления.
В этих двух направлениях и развивалась работа народного комиссариата по военным делам, приобретая тем больший размах, чем более сложные задачи перед ней выдвигала боевая обстановка.
В процессе своего роста Красная армия прошла через период добровольчества к организации на началах общеобязательной военной службы, сохранив в обоих случаях свой классовый характер.
Начало Красной армии было положено декретом Совнаркома от 15 января 1918 г., при чем в основу ее комплектования положено Начало добровольчества и создана «Всероссийская коллегия по формированию Рабоче-Крестьянской Красной армии».
Параллельно и почти одновременно, а именно 26 января 1918 года революционная ставка (бывшая ставка верховного Главнокомандующего мировой войны) издает свою инструкцию по формированию Красной армии.
Революционная ставка центр тяжести работы переносит на местные советы, наделяя их весьма широкой самостоятельностью, но не предусматривая увязки их работы в общегосударственном масштабе и законченных организационных форм вооруженной силы (основной единицей устанавливалась рота в 150 человек).
Плодом творчества Местных советов и ревкомов, проявивших большую самодеятельность, и в организационном отношении являются те разнотипные войсковые соединения, которые, перемешавшись с таковыми же, возникшими из развалин старой армии, образовали «завесы», обеспечившие формирование первых регулярных частей Красной армии.
Необходимое единство в дело вносится образованием 1 марта 1918 г. Высшего Военного Совета, назначением которого является организация борьбы на внешнем фронте против наступающих германцев и общее руководство организацией Красной армии.
ВВС[1] упорядочил, прежде всего, организацию «завес», введя штатную организацию существовавших отрядов и приступил к реформе местного военного управления. Она выразилась в создании новых органов учет-но-административного характера в виде окружных, губернских и т. д. до волостного военных комиссариатов. В задачи этих комиссариатов входила также организация вооруженных сил и ответственность за допризывную подготовку населения (декреты Совнаркома от 8 и 20 апреля 1918 г.).
Попутно создан типовой штат высшего организационного соединения в виде трехбригадной дивизии с необходимым количеством прочих родов войск.
В течение лета 1918 г. закладываются ячейки центральных оперативного и административно-хозяйственных; военных аппаратов (Оперативный отдел при наркомвоене, Всеро-главштаб, Центральное управление снабжения и пр.).
Когда нарастающее напряжение гражданской войны потребовало от страны новых усилий, во главе всех этих органов стал образованный декретом ВЦИК от 30 ноября 1918 г. «Совет рабоче-крестьянской обороны». Он объединял работу всех ведомств в области продовольственной, транспортной и военно-промышленной, что повлекло за собой в сущности милитаризацию этих отраслей государственной жизни. Работа по организации оперативных органов управления была завершена образованием 2 сентября 1918 г. «Революционного Военного Совета Республики», объединившего в себе административные и оперативные функции по управлению всеми вооруженными силами республики; исполнительным оперативным органом последнего являлся «Полевой Штаб РВСР», образованный 1 ноября 1918 г.
Все указанные мероприятия создали те прочные рамки, в которые должны были влиться первые укомплектования армии на основе обязательной военной службы.
Потребность в переходе к обязательной военной службе назрела тогда, когда начал выясняться тот размах, который должна была принять гражданская война. Добровольчество не могло удовлетворить всех ее потребностей. Формирование армии на добровольческих началах подвигалось медленно и далеко не равномерно.
Отсутствие твердых организационных рамок и малая сколоченность добровольческих частей отражались отрицательным образом на их дисциплине и боеспособности; под видом добровольцев в Красную армию вступало значительное количество деклассированного элемента, чуждого каких-либо высоких идейных побуждений и политической сознательности, и смотревшего на войну как на Источник личной выгоды.
Все это являлось привходящими обстоятельствами, которые могли бы быть устранены последующей работой, но главной причиной являлось несоответствие сил, выставленных страной по добровольческому принципу, тем задачам, которые перед ними намечались уже летом 1918 г.
Действительно, опыт полугодичного формирования Красной армии по добровольческому признаку к июлю 1918 г. дал только 116 000 (за округлением) пехоты, 7 900 (за округлением) сабель. Первым опытом перехода на общеобязательную воинскую повинность был призыв под знамена декретом ВЦИК всех рабочих и не эксплуатирующих чужого труда крестьян в 51 уезде Приволжского, Уральского и Западно-Сибирского военных округов, а также рабочих Петрограда и Москвы.
26 июня 1918 г. наркомвоен тов. Троцкий вошел с представлением в Совнарком об установлении всеобщей воинской повинности трудящихся и о привлечении соответствующих возрастов буржуазных классов в тыловое ополчение, чем сохранялся классовый признак в армии, организуемой на началах общеобязательной воинской повинности. Декретом от 29 июля все военно-обязанное население страны в возрасте от 18 до 40 лет было взято на учет и установлена военно-конская повинность.
