Надежды противника на активное действие английского флота не оправдались. Английские мониторы[19] сделали попытку бомбардировать береговые форты Кронштадтской крепости из Копорского залива, но она была скоро прекращена огнем береговой артиллерии.

В свою очередь, некоторые суда Балтийского флота были привлечены для обороны подступов к столице.

Все эти мероприятия сказались на устойчивости сопротивления VII армии. Начиная с 18 октября наступление противника стало встречать упорное сопротивление, тем не менее к 21 октября противнику удалось выйти на фронт, указанный на схеме № 17, при чем он сделал только теперь попытку перехватить Николаевскую жел. дорогу в районе Колпино,но она уже запоздала во времени и не удалась. Наступление противника на Колпино было остановлено резервами УП армии, которые там собирались.

Красное командование само готовилось к переходу в наступление. Предполагалось, сковывая противника на фронте, нанести ему удар фланговыми группами. Главная роль в этом наступлении выпадала на левофланговую колпинскую группу в количестве 7 470 штыков и сабель при 12 орудиях. В свою очередь командование XV армии организовало удар тремя дивизиями (две из них были те, которые оторвались от VII армии) по тылам северо-западной армии, имея в виду захват гг. Ямбурга и Гдова.

Контрманевр VII армии начался 21 октября и первоначально развивался медленно. Противник упорно боролся за сохранение почина в своих руках и вел упорные контратаки; линия фронта колебалась, Павловск и Детское Село несколько раз переходили из рук в руки. Особенно упорно боролся противник за сохранение в своих руках г. Гатчины, для чего он ослабил даже на одну дивизию свой южный заслон, перебросив ее в г. Гатчину. Упорно обороняя гатчинский узел с 27 октября по 2 ноября, противник еще раз при содействии эстонской армии (1-я эстонская дивизия) пытался перейти в наступление своим левым флангом в направлении на Красное Село, но попытка овладеть им не удалась. В это время начало уже сказываться воздействие на ход операций наступления правого фланга XV армии; 31 октября противник был выбит из г. Луги, 3 ноября советские войска заняли ст. Мшинскую. Занятие ст. Мшинс-кой являлось непосредственной угрозой тылу гатчинской группы противника, что принудило его начать общее отступление.

14 ноября было сломлено последнее сопротивление противника в районе Ямбурга. Северо-западная армия была прижата к эстонской границе, перешла ее и была интернирована в Эстонии, согласно условий мирного договора между Эстонией и РСФСР.

Эпизод осеннего наступления северо-западной армии на Петроград в общем ходе гражданской войны имеет не стратегическое, а тактическое значение. Являясь жестом отчаяния со стороны противника, он в дальнейшем в силу крайнего неравенства сил обеих борющихся сторон не мог развиться в сколько-нибудь крупную операцию. Оперативное же взаимодействие северо-западной белой армии с южными белыми армиями исключалось в силу значительности расстояния между ними. Первоначальные успехи наступления зависели от растяжки фронта VII армии и малой боевой устойчивости некоторых ее частей. В этом отношении картина быстро изменилась как только она оперлась на сознательные и передовые слои петроградского населения в лице его рабочего класса.

Проигрыш решительного сражения «вооруженными силами юга России» окончательно развязал те силы, которые подтачивали их тыл изнутри и положил начало господству частных интересов вопреки общему среди них. Частям генерала Слащова в районе Екатеринославщины приходилось вести упорную борьбу в тылу с бандами Махно; на Тереке шли ожесточенные бои между местными добровольческими частями и терскими казаками, с одной стороны, и горцами Дагестана — с другой. На Черноморье, по самому побережью, действовали многочисленные отряды «зеленых», пополняющиеся дезертирами. Кубань глухо волновалась под влиянием кровавой расправы, учиненной генералом Деникиным над некоторыми членами Кубанской Рады. В довершение всего эпидемия тифов опустошала ряды белых армий.

В рамках этой общей обстановки продолжалось моральное распадение Добровольческой армии. По определению нового командующего этой армией, генерала Врангеля, на фронте оставалось не более 3–4 тысячи человек; все же остальное были громадные по численности тылы, развращенные до последних пределов; спекуляция всех видов процветала как в тылу, так и на фронте.

В таком положении и состоянии «вооруженных сил юга России» продолжался откат их от первоначально полученного удара со все возвращающей инерцией.

В задачу красного командования входило, таким образом, энергичное преследование этих сил, не давая им возможности оправиться и устроиться. Главные силы Добровольческой армии, угрожаемые глубоким вклинением конницы Буденного между ними и Донской армией, быстро катились к югу, отрываясь от своей группы на правобережной Украине. Советское командование, преследовало цель; скорейшим занятием Донецкого бассейна окончательно разобщить Добровольческую армию от казачьих областей, почему в этот район и направляло XIII, VIII армии и конную армию Буденного, возлагая на XII армию действия на киевском, а на XIV армию действия на одесском направлениях. Армии Юго-Восточного фронта должны были развивать свое преследование вдоль железнодорожной магистрали Лиски — Миллерово с целью выхода к Новочеркасску и Ростову на/Д; X и XI армии того же фронта, действуя между Волгой и Доном, должны были овладеть Царицыном, а затем развить, преследование противника вдоль железнодорожной линии Царицын — Тихорецкая (схема № 18).

Намерение советского командования отделить Добровольческую армию от казачьих областей отвечало тайным намерениям Врангеля, который тогда уже замышлял свергнуть власть Деникина и продолжать гражданскую войну, опираясь на Крым, силами исключительно одной Добровольческой армии. Но ее слабость, по-видимому, лишала его возможности выразить явно эти намерения. Действительно, потери в боях и от болезней настолько ослабили Добровольческую армию, что ее пришлось переформировать в корпус. Группировка сил Добровольческой армии при отступлении свидетельствовала об этих намерениях ее командования самому оторваться от Донской армии и уйти в Крым. Врангель держал сильно выдвинутым вперед свой левый фланг на харьковском направлении, быстро оттягивая назад и ослабляя свой правый фланг. Этот маневр был замечен донским командованием, и по его представлению Деникин круто изменил направление отхода Добровольческой армии, свернул опасным фланговым маршем ее главные силы на Ростов. Для прикрытия крымского направления была оставлена только группа Слащова 3 500 штыков и сабель при 32 орудиях. Подготовка Врангеля к свержению Деникина, по-видимому, явилась также одной из причин переформирования Добровольческой армии в корпус с подчинением его донскому командованию и с увольнением от своих обязанностей Врангеля.

Тем временем советские армии Южного и Юго-Вострчного фронтов успешно справлялись с возложенными на них задачами. 6 января 1920 г. войска Южного фронта, выйдя к Мариуполю и Таганрогу, окончательно отделили группу Слащова от «вооруженных сил юга России». Войска Юго-Восточного фронта 25 декабря 1919 г., овладев Царицыном, в начале января 1920 г. появились в окрестностях Новочеркасска и Ростова. 7 января 1920 г. красные войска заняли Новочеркасск, а на следующий день пал Ростов на-Дону.

Здесь в операциях обеих сторон на подступах к Северному Кавказу установилось временное затишье. Перед советским командованием стояла теперь последняя задача овладеть Кубанью, — последнею базой «вооруженных сил юга России». В связи с этим Юго-Восточный фронт 18 января 1920 г. был переименован в Кавказский. Пока обе стороны готовились к последней борьбе на Кубани, операции армий Южного фронта проходили под знаком не прекращающихся успехов.