Рядом с Людмилиным есть стол Елены Владимировны Точилиной – монитор оживает, когда двигаешь мышку, и высвечивает имя. Я запоминаю имена лучше, чем СНиПы. На столе у Точилиной высокая кружка с фиолетовыми ирисами.

Марина однажды заглянула, увидела ирисы и сказала: «Здесь все люди милые, а вот кружка, видите, похожа на ведро». И засмеялась. Как-то жестоко Марина в этот раз засмеялась. Единственный раз, когда мне показалось, что она негативно оценивает человека через вещь.

Я сполоснула тряпку, повернулась – да, кружка действительно похожа на ведро.

И что же Марина имела в виду. Как понимать.

У меня иногда утром бывает паника. И тогда появляются плохие мысли.

Я думаю, что они все вот занимаются не совсем работой, когда рано так вот приходят и открывают свои браузеры. Они смотрят новости, свои соцсети. Или как Артамонова Оксана и Ленивкина Елена, и одна высокая девушка, которая приходит к ним каждое утро, всё время что-то обсуждают. Бездельничают.

Один раз с минуту стояла и наблюдала, как Гриша (с бородой, в очках) и Лёша (высокий обладатель «личного» совка) несли ростки в машину. Они их потом куда-то повезли. Это было красиво. Необычно.

Несут зелёную красоту бережно, потом её укладывают на сидение – это и вправду было как-то незабываемо.

Не знаю, в чём тут фокус. Я разглядывала тут всех. И увидела у них два качества: закрытость и, это покажется странным, исключительность.

Поэтому я их запоминала и думала о них. Такое можно увидеть только здесь, в институте, который занимается природой, землёй, травами, ростками, горизонтами, почвой, геологоразведкой, нефтью, газом, а не человеческими отношениями, как в любом другом институте (я шучу). Тут природа – важнее. Я, конечно, сейчас так думаю, потому что хочу себя просто развеселить.

Веселиться прямо такая необходимость, когда ничего не понимаешь.

В каждой руке по лотку. Высокие зелёные листья на солнце очень яркие. И я до сих пор не знаю, что они такое вырастили. Но что-то красивое. У Лёши было весёлое, спокойное и немного детское выражение лица, потому что, видно, старался не выронить.

Я видела его почти таким же, когда был день его рождения (это всё мои догадки, если что. Когда я убираю их помещения, моя мысль работает на них), он шёл с пакетами, улыбался и немного подпрыгивал.

В свободное время я думаю о всяком. Я замечаю, что те женщины, одна очень большая, другая низенькая и компактная, украсили свой кабинет после ремонта просто отлично. Им не дали новой мебели, но кабинет всё равно стал лучше.

Чем они занимаются, тоже не знаю. На столах старые справочники. Я читаю названия, но тут же их забываю, потому что (и тут лучше не спорить) – быт сильнее. Женщины поставили своих собачек из гжели на системный блок. Наверное, радостно поворачивать голову и видеть собачек, всех разом разного размера, – стоят и охраняют данные. На другом столе (у низенькой) весь стол в канцелярских мини-копиях: справа продуктовая коляска на колёсиках стоит полная стикеров, слева от стола большой горшок, а в нём маленькая огородная лейка прямо в земле. Всё придумали сами, заставили подоконник, вытерли шкафы, повесили портреты, установили зеркало. И кабинет теперь набит интересным.

Марина сегодня зашла ещё один раз. Увидела меня, прищурилась и сказала, что ищет бумагу. Я спросила, какую. Она подняла брови и раздражённо, как утром, сказала: «Ну, какую бумагу? бумагу. Не туалетную же».

Нельзя предугадать её настроение.

Однажды, когда я мыла туалет, она заходила и говорила: «А вы не слишком стараетесь?».

Я честно ей отвечала, что нет.

«А то придёт какая-нибудь хрюшка», – поворачивается и уходит.

Ушла. Переживает за меня.

До обсуждения главных тем мы с ней ещё не дошли. Дойдём ли.

А так хочется, чтобы она задала мне свой вопрос: «Вы мою библиотеку видели?».

Она профессор, доктор, она учёный.

Смешная, серьёзная. Смешная.

Единственная «живая» в её отделе, и потому беспокойная, – это Ира Шолуха. Всё время слушает в наушниках музыку. Ира человек настроения. Тоже геолог. Сказала раз нечто, давая оценку Пименовой, – короче, употребила слово «тётка», что мне, разумеется, не понравилось.

Я сейчас чувствую себя предателем, потому что Пименова мне интересна, а Ира – не очень. Но с Ирой мы пьём из одного кулера, а Марина набирает воду в туалете. Так с кем же я? На чьей стороне.

Почему-то надо выбирать сторону.

Мне иногда грустно от того, что я заостряю внимание на чём-то неважном. Я как будто не хочу поднять голову и увидеть картину целиком.

Ладно, всё будет нормально.

После уборки есть время посидеть в своей комнате, вперив взгляд в солнечный зайчик, в щеколду на двери или поговорить с самой собой: «Сегодня у меня, значит, было то-то и то-то. Марина не поздоровалась. Или – Марина поздоровалась и сказала что-то классное. Позвала снова к себе в 315-й кабинет».

Рассказываю, как в прошлую субботу я ездила на набережную и попала в ураган. Ураган – это красиво.

Воскресенье намеренно сделала ленивым, и мне стало казаться, что мама никогда не приедет. Но она приехала, и день закончился молчаливо и так же тихо. Я немного понервничала, когда услышала, как ключ проворачивается в двери. И тут же занемела щека, напряглась челюсть.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.