Лига Хилла, возможно, привнесла новый подход в баскетбол внутри города, но не все были довольны. Некоторые обвиняли Хилла в том, что он использовал свое влияние, чтобы направить лучших игроков в определенные средние школы, а затем в определенные колледжи. Хилл категорически отрицал это и потратил много времени, озвучивая доказательства обратного.

«Многие люди просто видели в нем ковбоя, который забирает детей из других лиг», – объяснил Вайс. «Но его критики не понимали, что он строил гордость Филадельфии и как важно было для Филадельфии иметь это собственное чувство гордости своими игроками».

Сонни Хилл вспоминал, что Мармелад вступил в Лигу Хилла восьмиклассником или девятиклассником, но не вписался. Хотя он и был высок и атлетичен, ему не хватало зрелости, чтобы там соревноваться, говорил Хилл. «Он вернулся в лигу примерно через год, когда повзрослел. Я думаю, что во многом это было из-за его отца».

Большому Джо нравились дисциплина и структура лиги, и даже после того, как оба его сына окончили ее, он продолжал работать там волонтером.

Именно в этих летних лигах Мармелад впервые встретил Мо Ховарда и быстро с ним подружился.

«Мы с Джоуи играли вместе в Лиге Нарберта, а также в Лиге Сонни Хилла, и мы еще играли в другой команде в другой лиге», – вспоминал Ховард. «Это было очень напряженное лето. И это не считая досуговых лиг и местных летних лиг. Так что мы очень много играли в мяч. Всегда были места, где можно было поиграть, игры были всегда».

Будучи старшеклассниками, Мармелад и Мо Ховард выиграли Лигу Сонни Хилла в команде, в которую также входил Андре Маккартер, который уезжал в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса к тренеру Джону Вудену.

Вскоре отец Мо Ховарда, Эдвард, познакомился с Большим Джо Брайантом, и отцы выяснили, что оба они из Джорджии. Близость возникла почти мгновенно.

«Это были два очень влиятельных отца, – сказал Джулиус Томпсон о Ховарде и Брайанте. – Они оба сняли бы с себя последнюю рубашку и отдали бы тебе».

«Не было двух мужчин, чьи груди выпячивались бы дальше, чем у Мистера Би и моего отца», – вспоминал Ховард со смехом, добавляя, что независимо от того, были ли они с Мармеладом в одной команде или в противоположных командах, «Мистер Би и мой отец сидели вместе и разговаривали о всякой фигне. Вот что они сделали, они вроде как падали друг другу в объятия. Мистер Би был крупным парнем. Он был высоким и крупным. Мой отец был невысоким и крупным парнем. Мой отец был водителем грузовика, и первым человеком, которого он искал, входя в спортзал, был Джо Брайант, Мистер Биг. Мы звали его Мистер Биг».

«Предыдущее поколение афроамериканцев никогда не имело таких возможностей заниматься спортом, как у их сыновей», – рассказал Ховард, вспоминая: «Для них это было похоже на “что бы ни происходило с вами, ребята, какую бы славу и известность вы бы ни получили, вы должны поделиться этим с нами”. То, что было сделано, – своего рода подтверждение того, кем были эти люди. Они были нашими отцами, и это давало им чувство гордости, которое, возможно, они никогда не испытывали в своей жизни. Здесь у них были два сына, которые были отличными баскетболистами».

«Это было дело Мистера Би и папы. Они любили друг друга, мой отец и Мистер Би. Я был бы неосторожен, если бы сказал, что когда вы говорите о детях, которые имеют определенный успех в спорте, и особенно если это черные ребята, то отец обычно выходит на сцену после того, как ребенок зарабатывает деньги. Наши отцы были там с самого начала. Наши папы покупали нам обувь, наши папы покупали носки, они давали нам деньги, чтобы мы покупали себе хот-доги после игры. Эти парни участвовали в наших жизнях. Эти ребята всюду ходили с нами. Говоря о поддержке, они верили, что если они не придут, то кто-то подумает, что они не заботятся о своих сыновьях. И я буду говорить вам до самой смерти, что все знали и все уважали моего отца и Мистера Брайанта».

Какими бы ни были проблемы, пронизывающие город, какие бы ловушки ни подстерегали его в ранние годы, Мармелад смог пройти через них, увлекаемый своим баскетбольным талантом и людьми, которые были готовы взрастить его. При нем всегда было его личное обаяние, но более важным для его баскетбольных наставников было то, как он играл.

Не было никаких сомнений в том, что колоритный Мармелад был продуктом игровых площадок. Ему нравилась свободная природа игр на свежем воздухе, и игровая площадка отвечала ему взаимностью. Именно там он научился блистать как в случайных играх, так и в городских досуговых лигах. Большой Джо приходил на игровую площадку только для того, чтобы посмотреть, что его сын будет делать дальше. Но он был не один.

«Когда у Джо шла игра, площадка была набита под завязку, – объяснил Вонтез Симпсон. – Порой ты даже не мог попасть на игровую площадку. Все любили смотреть на Джо».

«Он всегда улыбался, – вспомнил Пол Вестхед, который позже тренировал Мармелада. – Можно было слышать, как люди говорят: “Мы пойдем играть в баскетбол и повеселимся”. Это такой трюизм, звучащий немного абсурдно, но Джо был одним из тех немногих парней, которые действительно получали удовольствие от игры. Его физические данные и набор приемов сформировали у него определенный способ, как именно играть в эту игру».

«Своей игрой Джо доставлял людям много радости», – согласился Дик Вайс.

Навыки Мармелада оставались уникальными, поскольку он развивал их в случайных играх и матчах Бейкер Лиги. Сочетание его роста, атлетизма и умения обращаться с мячом помогло ему выделиться среди городской элиты.

«То, что поразило всех, было не то, что здесь был парень роста 206 см, а то, что все парни с таким же ростом, с которыми мы играли, действовали по старинке, – объяснял Мо Ховард. – Все бегали, чтобы блокировать игроков, и поворачивались лицом к мячу. А Джоуи сам делал всю игру. Ты даешь ему мяч, и он будет работать как разыгрывающий. Он подбегал к шестиметровой линии или застывал на месте и бросал тебе пас не глядя. В то время никто в Филадельфии не играл так, как Джоуи».

В одной из самых запоминающихся игр той эпохи Мармелад участвовал в схватке с Джимми Бейкером из средней школы Олни, который позже играл в Университете Невады и Гавайском университете, прежде чем попасть в АБА[8].

«Джимми Бейкер был невероятным талантом, может быть, даже лучше, чем Джо, – говорил Джулиус Томпсон, – но в конечном итоге он стал наркоманом. Наркотики добрались до него».

«Он был 203 см роста, и он отлично прыгал, – вспоминал Мо Ховард. – Он был еще одним атлетически сложенным высоким парнем, хотя и был более ограниченным по сравнению с Джоуи, потому что Джоуи мог делать все. Он мог идти на дриблинге, мог пасовать, мог бросать. Я помню, как Джоуи и Джимми Бейкер устроили перестрелку, чувак, в одной из игр Сонни Хилла, чувак. Это было безумие. Я думаю, что у Джимми было 32 очка, а у Джо 28, но все это были броски с прыжка. Двое самых больших парней на площадке забивают с прыжка, на площадке как будто никого нет. Это было нетрадиционно, это было необычно. В то время так не играли в баскетбол».

Было бы легко предположить, что стиль Мармелада столкнется с проблемами, как только он попадет в команду с более традиционным тренерским штабом средней школы в Общественной лиге. Особенно в школе Бартрама, где он играл под руководством строгого баскетбольного тренера, дисциплинированного Джека Фаррелла, который также преподавал английский язык и был деканом мальчиков в школе. Он к тому же пытался сдерживать влияние банд. Ему помогал человек по имени Джек Галлахер, крупный, крепкий ирландец, который старался помочь как можно большему числу молодых спортсменов.