Мужчина повернулся и смотрел на нее. Эбби продолжала свое занятие.

Наконец самоубийца произнес:

– Можно и мне?

– Конечно. – Эбби повернулась к окну. – Дайте еще одну, для этого парня.

Спецназовец протянул всю пачку.

– Бросай, – сказал мужчина.

Эбби надеялась, что он потянется, так ему придется придвинуться ближе. Ну хотя бы уже разговаривает… Она аккуратно бросила ему пачку. Порыв ветра чуть не сдул сигареты с лесов, но все-таки они приземлились на краю. Мужчина вытянул одну и прикурил от своей зажигалки. Это удалось лишь с четвертой попытки: пальцы дрожали, а ветер задувал пламя. Наконец он глубоко затянулся.

– Спасибо.

– Что-нибудь еще?

– Нет. – Он грустно улыбнулся. – Я Фил.

– Приятно познакомиться, Фил. Что тебя сюда привело?

Самоубийца снова затянулся.

– Жизнь.

Эбби привыкла к туманным ответам и умела вытянуть правду.

– Жизнь, – повторила она.

– Да, жизнь… Похоже, все пошло не так, как я хотел.

Теперь, когда она разговорила объект, нужно стараться, чтобы он не замолк. Маллен должна слушать. Хорошие переговорщики вообще не тратят много слов. Они превращаются в уши и стараются сделать так, чтобы собеседник изливал душу. Тянут время, собирают информацию. Пытаются понять, как можно воздействовать на человека.

– Как ты хотел? – эхом отозвалась Эбби. Зеркальное отражение – главный прием переговорщиков. Они повторяют сказанное, демонстрируют свое внимание и заставляют собеседника рассказывать дальше.

Мужчина пару секунд молчал, а потом выдал:

– Два дня назад умерла моя сестра.

– Мне очень жаль. Вероятно, это тяжелая утрата. От чего она скончалась?

– Рак. – Он бросил взгляд на зажатую в пальцах сигарету. – Рак легких. А ведь сестра даже не курила…

– Понятно.

– Я был на похоронах и понял, что все думают об одном… – Самоубийца выпустил облачко дыма. – Что на ее месте должен был быть я.

Эбби ждала. Она его разговорила, теперь нужно лишь слушать.

Фил снова затянулся.

– Последние двадцать лет я пил. Два года провел в тюрьме. Родители махнули на меня рукой. Но не сестра. Она уговаривала сходить на встречу анонимных алкоголиков, пообщаться со священником…

– Она была замечательным другом.

– Да. И такой же дочерью. Подарила моим родителям трех прелестных внучек. Прекрасная мать. – Фил потушил сигарету о леса. – Знаешь, о чем я подумал, когда гроб опускали в могилу?

– О чем?

– Что мне больше некого разочаровывать. Ужасно, правда?

– Почему это ужасно?

– Не понимаешь? – Самоубийца повысил голос. – Я и так искал повод выпить. Смерть сестры стала хорошим предлогом.

– Похоже, что тебе очень больно.

Он нетерпеливо отмахнулся.

– Вот я и выпил. Утром купил еще бутылку и снова выпил.

Фил безучастно глядел на горизонт. Похоже, потерял мысль.

Эбби попыталась перефразировать его слова, чтобы заставить взглянуть на ситуацию под другим углом.

– Тебе было плохо. И ты оступился.

– Наверное. – Голос звучал неуверенно. – Мои соседи включают громкую музыку.

– Громкую музыку?

Фил помедлил, достал из пачки еще одну сигарету, поджег.

– Очень громкую. И я просыпаюсь около полуночи. Злюсь. В голове стучит, чувствую себя отвратно.

Он сделал несколько затяжек, держа сигарету дрожащими пальцами. Колечки дыма улетали по ветру.

– У меня дома есть пистолет.

Черт! Если этот парень пристрелил соседа, задача лейтенанта Маллен серьезно усложняется. Самоубийца знает, что по другую сторону окна его ждет тюрьма. Сложно будет уговорить его слезть с лесов.

Фил несколько секунд молчал, и Эбби переспросила:

– Пистолет?

– Отлить хочу, – вдруг сказал ее собеседник. – И уже давно.

– Можем зайти внутрь. Сделаешь свои дела, а затем закончим разговор.

Он ухмыльнулся:

– Неужели?

Поднялся на ноги, не выпуская сигареты изо рта. У Эбби замерло сердце – она решила, что он сейчас прыгнет.

– Постой…

Самоубийца расстегнул ширинку, и через несколько секунд струйка мочи полилась в темноту.

– Надеюсь, внизу никого нет, – пробормотал Фил. Закончив облегчаться, он застегнул молнию. Затем вынул изо рта сигарету и выпустил дым, для равновесия ухватившись за металлический шест.

– Ну и вот, я взял пистолет и пошел к соседу. Начал барабанить в дверь, он открыл.

– Ясно, – сказала Эбби, делая глубокий вдох и стараясь унять сердцебиение.

– Я вошел. Там сидели его друзья, все обдолбанные. Ну я и разрядил обойму в их дурацкий проигрыватель.

Слава богу…

– А что потом?

– Одна из придурочных подружек соседа взбесилась, начала пинаться и поцарапала меня. – Фил покачал головой. – Я оттолкнул ее и выбежал. Слышал, они говорили, что надо вызвать полицию.

– Понятно.

– Ну и вот. Если б я не всадил всю обойму в проигрыватель, то застрелился бы. А так пришлось идти сюда.

Эбби сочувственно покивала и ответила Филу совсем другим тоном. Беззаботность незнакомого собеседника исчезла, лейтенант Маллен заговорила медленнее, и голос ее звучал ниже и увереннее. Она словно впечатывала каждое предложение в сознание самоубийцы.

– Похоже, сестра была единственным человеком, который поддерживал тебя в трудную минуту. Она и правда хотела, чтобы у тебя все наладилось.

Эбби сделала паузу, чтобы возникшая тишина закончила работу за нее.

Изумленный Фил захлопал глазами:

– Так и есть.

– Какие у тебя отношения с племянницами? Ты говорил, что они прекрасные девочки. Часто их навещаешь?

– Да. То есть навещал, пока сестра была жива. Они и правда классные. Старшая… – Фил ухмыльнулся. – У нее обалденное чувство юмора. Я с ней катаюсь от смеха.

Эбби терпеливо ждала. Пусть сам сделает выводы. У него есть племянницы. Со старшей ему очень весело. Вот он, луч надежды. Если б только Фил пошел с ней внутрь!

Наконец Маллен спросила:

– Что сказала бы твоя сестра, узнав, что ты покончил с собой?

– Какая разница? Она мертва.

– А если б была жива, что сказала бы?

– Думаю, не особенно бы радовалась.

– А как будут чувствовать себя твои племянницы, мать, отец, если ты уйдешь сразу после сестры? – спросила Эбби.

Фил откашлялся. Затем, по-видимому, чтобы выиграть время, сунул в рот очередную сигарету и вытащил зажигалку. Она выскользнула у него из пальцев. Мужчина неуклюже попытался схватить ее и, сделав резкое движение, потерял равновесие. В панике он размахивал руками, начиная падать в пустоту. Крик застрял у Эбби в горле.

Но Филу удалось ухватиться за леса и удержаться. Лицо его побледнело, рот широко открылся. Сердце Эбби было готово выскочить из груди. Она молчала, боясь, что голос подведет. Ветер продолжал завывать.

– Фил, – наконец сказала Эбби. – Может, зайдем внутрь?

– Да. – Голос его дрожал. – Только я не уверен, что дойду. Боюсь упасть.

– Все хорошо, не двигайся. Со мной пара ребят, они тебе помогут.

Эбби испытала невероятное облегчение, ощутив под ногами пол, который прекрасно дополняли потолок и стены. Хотелось просто лечь на него и всем телом почувствовать твердую поверхность. Но прежде чем вступать в клуб фанатов пола, нужно было кое-что сделать.

– Он готов зайти в здание, – сказала Эбби ребятам из спецназа. – Но вам придется помочь.

Бойцы как ни в чем не бывало шагнули за окошко, словно привыкли по вторникам прогуливаться в сотне метров над землей. Выпендриваются.

Эбби покачала головой и обернулась к коллеге.

– Психолог едет?

– Уже ждет внизу, «скорая» тоже. – Лицо Уилла просияло. – Классный ход с сигаретами.

Эбби улыбнулась в ответ, невольно заражаясь его уверенностью и спокойствием.

Спросите любого копа о напарнике и получите кучу ответов. «Всегда придет на помощь». «Я готов доверить ему свою жизнь». «Мы как одна семья». Лейтенант Маллен могла бы сказать все то же самое. Но главное, что она чувствовала рядом с Уиллом, – способность расслабиться. Не нужно было напрягаться, следить за тем, что говоришь и делаешь. Лишь с напарником она не притворялась. И только ему (одному из немногих) доверяла. Далось ей это непросто.