Зал гудел от голосов сидящих за столом молодых людей. Когда мы проходили мимо Медведева, Анастасия Кирилловна немного напряглась, и я обратил внимания на единственную сидящую рядом с Георгием Архиповичем девушку.

Да, на фоне сестры она смотрелась замарашкой, а запечатленный на лице азарт выдавал, что происходящее ей очень нравится. Значит, она еще и не слишком умна. Для такого перспективного жениха, как младший Медведев — идеальная пара.

Наконец, я вывел сестру на улицу и, когда она замерла, рассматривая небо, нахмурился.

— Смотри, Дмитрий, как красиво, — протянула она с глупой улыбкой на лице.

— Садись, пожалуйста, — открыв перед ней дверь внедорожника, произнес я.

Анастасия Кирилловна долго устраивалась на сидении, но вот она уже пристегнулась, и я захлопнул дверцу.

— «Оракул», передай все, что мы видели в ближайшее отделение Царской Службы Безопасности. Пометь — срочно от князя Красноярского.

— Исполнено, князь.

Включились фары у машин Демидовых. Охрана, естественно, увидела, к кому садится их княжна, и теперь готовилась следовать за нами. Несколько секунд я смотрел в их сторону, размышляя, не устроить ли им небольшой выговор, но остановил сам себя. В дом бы их не пустили, а если бы сестра только заикнулась об этом, сочли бы за попытку оскорбления.

Сев в машину, я кивнул Игорю, и мы выкатились со двора первыми. Бросив взгляд на княжну, я покачал головой. Анастасия Кирилловна откинулась на подголовник и сладко сопела, не прекращая улыбаться.

— «Оракул», предупреди медицинскую службу, чтобы встретили нас, — распорядился я.

— Исполнено, князь, — отозвался искусственный интеллект.

Стоило нам выехать за пределы боярского квартала, как нам навстречу пронеслись машины опричников. Я усмехнулся, сейчас Лебедевы призовут своего духа — явятся большие серьезные дяди с оружием наперевес и не менее серьезными вопросами, с чего вдруг в особняке, куда приглашены несовершеннолетние, распыляются наркотические вещества.

— Все в порядке, Дмитрий Алексеевич? — обеспокоенно спросил Игорь, глядя на меня в зеркало заднего вида.

— Скоро будет, — ответил я.

До моего особняка в Северном Бутово мы докатились с ветерком. Время было уже позднее, дороги относительно свободны. А на въезде нас встречала бригада медиков с дежурным целителем.

Передав им сестру, которая так и не соизволила проснуться и продолжала дремать, я направился в свой кабинет. На ходу отдав приказание готовить ужин, с помощью «Оракула» вызвал бабушку.

— Слушаю, внучок, — негромко отозвалась она, взяв трубку. — Ты редко звонишь в такой час. Что случилось?

Вкратце изложив известную мне часть истории, я дождался ответа княгини Демидовой.

— Ну что ж, будет ей уроком, куда следует совать свой нос, а каких компаний избегать, — подвела итог Мария Евгеньевна ничего хорошего внучке не предвещавшим тоном. — Спасибо, что выручил девочку.

— Мы же одна семья, бабушка, — ответил я.

— Порой мне кажется, что все мозги в вашем поколении утекли на сторону Романовых, — вздохнула княгиня Уральская.

Впрочем, всерьез эти слова воспринимать было нельзя. Это сейчас со мной она может себе позволить подобные высказывания. Значит, еще не отошла от новости, и сестре придется действительно несладко.

— Я прилечу в Москву завтра, — выдала Мария Евгеньевна. — Сможешь запереть Анастасию у себя? Чтобы не сбежала никуда, пока я до нее не доберусь.

— Сначала дождусь результатов анализов, — ответил я. — Наркотика в воздухе хватило, чтобы свалить ее с ног. Но Демидовых не защищает покров, так что лучше продержать ее под присмотром пару дней. Так ей и скажут.

— Спасибо за понимание, внучок, — уже добрее произнесла бабушка. — Я буду часам к десяти.

Я прикинул по времени.

— Меня уже не будет, я уеду по делам в Кремль и вряд ли к этому времени успею вернуться, — предупредил я. — Так что особняк будет полностью в вашем распоряжении.

— Вот и хорошо, — почти мурлыча, ответила княгиня Демидова. — Вот и замечательно. Еще раз спасибо, Димочка. С меня причитается.

И несмотря на то, что сказано это было тет-а-тет, я прекрасно понимал, что Мария Евгеньевна не забудет этого случая. И найдет, чем мне отплатить за участие.

Эх, сестренка, зря ты не осталась дома.

Особняк московских бояр Лебедевых .

Андрей Викторович Ворошилов вышел из машины и окинул территории внимательным взглядом. От опричников было уже не продохнуть, и, естественно, никаких гостей уже не осталось. Только автомобили ЦСБ да припаркованный прямо у входа автобус со спецподразделением.

Ворошилов прошел по крыльцу, толкнул незапертую дверь. Слуг боярского рода уже увели в отдельное помещение, где они по одному давали показания. Но начальника встретил адъютант.

— Андрей Викторович, прошу за мной, — легким кивком указав в сторону игорной комнаты, произнес он.

— Веди, — разрешил тот.

Вместе они вошли в хорошо освещенное помещение. Во всем особняке не осталось погашенной лампы. И сейчас, под яркими лампами, было заметно, что в комнате курили настолько часто и много, что даже на стенах осел налет.

Ворошилов прошелся по всему залу, ничего не трогая — опричники уже все оценили, изучили и теперь готовили развернутый доклад, с которым Андрей Викторович ознакомится по возвращении в свой кабинет.

— Где боярыня? — спросил он, бросив презрительный взгляд в сторону погасшей курильни.

— Заперта в своей спальне, как велено, — ответил адъютант. — С ней пара наших. Сторожат, чтобы ничего с собой не сделала.

Последнее было сказано не зря. Во время этой военной кампании против Британской империи род Лебедевых лишился сразу и боярина, и наследника. Немудрено, что на этой почве Мария Алексеевна совершила столь низкий поступок. От горя помутился разум, вот и выдумала глупости.

Да какую там глупость, одернул себя Ворошилов, уже ступая в сторону лестницы на второй этаж. Боярыня явно специально собрала у себя молодежь подышать опиумом. Не вынесла вести о гибели мужа и сына, и решила уйти сама вслед за ними. А для того подставилась под статью. Самоубийство — грех, а так не своими руками свою жизнь прервет.

Молодежь, конечно, мало что поняла. Кто бы мог заподозрить, что в салоне уважаемой дамы вместо благовоний для мистификации будут наркотики жечь? Однако среди них были и несовершеннолетние, а это — совсем иной уровень ответственности.

Поднявшись на второй этаж, Андрей Викторович кивнул паре опричников, стороживших спальню боярыни. Дверь перед Ворошиловым открыли, и полковник вошел внутрь.

Здесь тоже была охрана — оба бойца расположились так, чтобы контролировать все немаленькое пространство, и при этом не отходить далеко от Лебедевой. Сама боярыня лежала на простынях в вечернем наряде. Судя по мокрым разводам на валяющейся на полу подушке, поплакать она уже успела.

— Мария Алексеевна, — заговорил Ворошилов, подходя ближе, — позвольте представиться, Андрей Викторович. Волею государя Русского царства Михаила II руководитель Царской Службы Безопасности.

Женщина ответила ему печальным всхлипом, но ни положения своего не изменила, ни ответить не попыталась. Сев на край постели, полковник осторожно коснулся ее плеча.

— Боюсь, Мария Алексеевна, вам придется поехать со мной.

Московский особняк великих князей Соколовых .

— Отец, ты слышал о том, что случилось у Лебедевых? — певучим голосом обратилась к главе рода Анна Михайловна.

Тот устало потер лицо, отрываясь от бумаг. Видеть дочь Михаил Викторович был рад в любое время. Но было уже глубоко за полночь, и явление великой княжны в халате поверх ночной сорочки — серьезный повод задуматься, что разговор затеян не просто так.

— Нет, а что там? — отложив ручку, уточнил он, жестом приглашая Анну Михайловну занять свободное кресло.

Великая княжна плавно опустилась на сидение, опираясь обеими руками на подлокотники. Улыбка не сходила с ее лица, и Соколов поймал себя на мысли, что дочь явно принесла добрые и очень радостные вести для рода. Иначе бы не стала беспокоить сплетнями о каких-то московских боярах.