Литмир - Электронная Библиотека

— Отнюдь, государь. Просто я был уверен в успехе своего продукта. Если бы это было не так, я бы никогда не предложил тебе испытывать мой «Рой» в столь важных мероприятиях.

— Мне нравится твоя убежденность в собственных силах, князь, — заявил Михаил II. — Что ж, до встречи на твоей свадьбе, Дима.

Глава 8

Сложно сказать, сколько на самом деле людей собралось посмотреть на наше венчание. Улицы, ведущие к Покровскому собору, были запружены народом, кажется, там вот-вот начнется давка, так как всем желающим просто не хватает места. Одних только благородных гостей хватило, чтобы забить площадь перед входом. Такое чувство, будто на наше бракосочетание прибыл весь цвет аристократии Русского царства.

Но, разумеется, две фигуры выделялись особенно — и это были не мы с Викторией. А государь Михаил II, исполняющий роль ее посаженого отца, и его святейшество Мефодий, Патриарх Московский и Всея Руси, проводящий обряд венчания.

Сияющий Красноярск встречал этот день яркими огнями включенных фонарей и украшений. Не было ни одного дома, который бы не был украшен в этот праздничный день. На всех административных зданиях вывешены полотна с гербами — Русского царства, княжества Красноярского и моим личным гербом Романова.

Сам Покровский собор, подсвеченный снизу специально установленными для такого случая прожекторами, светился посреди пасмурного утра, как маяк, указывающий в темном мире вход в Царствие Божие. Задумка строителей с такой иллюминацией производила впечатление куда большее, чем во все прошлые дни, когда я видел это место.

Патриарх Московский и Всея Руси встречал нас с Викторией на ступенях собора. Его свита священнослужителей выстроилась рядом. Но на фоне его святейшества, облаченного в одеяние, похожее на потоки чистого золота, настоятель собора и его клирики казались продолжением архитектурных украшений, что также было подчеркнуто грамотным освещением.

За моей спиной шагал Алексей Александрович Романов. Отцу сегодня предстояло провести рядом со мной все время венчание. А за идущей по левую руку от меня Викторией встал сам государь.

Люди вокруг перешептывались негромко, но из-за того, что собралось перед собором несколько тысяч человек, этот звук походил на шум прибоя. Чувствуя себя первой рыбой, вылезающей на берег из морской пены, чтобы отрастить руки и ноги, я поднимался на очередную ступеньку.

И вот воцарилось полное молчание. Патриарх Мефодий первым направился к собору.

Мы двинулись сразу за его святейшеством, я ввел напряженную, как струна, Викторию внутрь собора. Остановились мы, только достигнув притвора. За нами в собор вошли остальные члены рода Романовых с боярыней Морозовой, а после них последовали и другие благородные гости. Так что вскоре все пространство внутри оказалось занято людьми.

Патриарху подали первую зажженную свечу, длинную и достаточно толстую, чтобы продержаться всю церемонию. Я вынул заготовленный платок, чтобы защитить руки от капающего воска, и после того, как отец Мефодий перекрестил меня, принял переданную его святейшеством свечу. После чего то же самое повторила и Виктория.

Отвернувшись от нас, патриарх начал зачитывать мирную ектению на церковнославянском языке. Мы с невестой крестились и кланялись в нужных местах, пока молитва не затихла. Вместе с нами отмеряли поклоны и осеняли себя и гости.

Воцарилась краткая тишина, во время которой я слышал, как трещат фитили свечей, расставленных по собору. В полном молчании Патриарх Московский и Всея Руси принял поданное блюдце с парой обручальных колец на нем.

Ювелирный дом, с которым я не так давно начал сотрудничество, расстарался, заготавливая украшения, которые, возможно, прославят мастеров в веках. Если эти кольца сложить вместе и повернуть под правильным углом, узор, выгравированный на тонких ободках, сложится в герб Романовых.

Обернувшись к нам, его святейшество начал с меня:

— Обручается раб Божий Дмитрий с рабою Божией Викторией, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь, — произнося слова, патриарх Мефодий осенял меня крестом, прикладывал кольцо к моему лбу, а после и точно так же ко лбу моей невесты. — Обручается раб Божий Дмитрий с рабою Божией Викторией, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Обручается раб Божий Дмитрий с рабою Божией Викторией, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Закончив в третий раз, он повесил кольцо мне на первую фалангу безымянного пальца, чтобы его можно было легко снять.

Вновь возникла секундная пауза, и установилась полная тишина, в которой его святейшество поднял с блюдца украшение невесты.

— Обручается раба Божия Виктория с рабом Божиим Дмитрием, — провозгласил он, повторяя процедуру с кольцом Морозовой, — во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Так же повторив формулу трижды и оставив кольцо на первой фаланге безымянного пальца Виктории, его святейшество ловко, выдавая немалый опыт, ухватил украшения на наших пальцах и трижды обменял их местами.

Мы с Морозовой переглянулись, я услышал, как довольно хмыкает отец за моей спиной. При последнем обмене патриарх Мефодий смог надеть наши обручальные кольца до конца.

Заговорил стоящий рядом с нами настоятель Покровского собора:

— Господу помолимся, — воззвал он.

И тут же грянул хор:

— Господи, помилуй.

Патриарх Московский и Всея Руси повернулся в сторону алтаря и затянул новую молитву, прося благословения для нас с Викторией, как пары обрученных перед взором Бога. Осеняя себя крестом в положенных местах, мы продолжали держать свечи, с которых медленно стекал потекший воск.

Звук сильного голоса его святейшества растекался по собору, словно гигантский кокон, окутывая всех присутствующих. Но никакой магии в этом не было, одна только правильная акустика помещения. Однако людей пробирало, это заметно по выражению лиц и тому, как меняются взгляды во время молитвы.

Когда голос патриарха затих, он вновь подошел к нам и взял за правые руки. Легонько потянув за собой, его святейшество ведет нас в центр храма, где уже расстелена широкая полоса белой ткани.

Рядом уже приготовлены два золотых венца с иконами по центру лба. Для меня приготовлен Спаситель, для Виктории — Божья Матерь. Пока мы шли к полотну, хор распевал псалом, и пришедшие с нами негромко, но вторили ему:

— Блажени вси боящиися Господа.

— Слава тебе, Боже наш! Слава тебе! — отвечали ему гости.

Раскачивающееся в такт шагам его святейшества кадило отбивало ритм, задавая размеренный, успокаивающий темп.

— Ходящии в путех Его.

— Слава тебе, Боже наш! Слава тебе!

Прежде чем мы отдалились от входа в собор, я услышал, как народ, оставшийся на улице, подхватил и вторит припеву. Вся площадь, охваченная единым порывом, пела Песнь Восхождения.

— Труды плодов твоих снеси.

— Слава Тебе, Боже наш. Слава Тебе, — отвечали тысячи голосов, слившись в единый хор.

Никогда еще Красноярск, наверное, не видел настолько масштабного священнодействия. Даже меня пробирало до костей от накатывающих эмоций, а каково было обычным людям?

Горели свечи в наших с Викторией руках. Слушая продолжающийся псалом, я заметил, что моя невеста пребывает в состоянии легкого транса. Морозова будто ждала, что вот-вот в любой момент случится нечто, что помешает нам стать одной семьей перед людьми и Господом Богом.

На ней сегодня белое закрытое платье, расширяющееся книзу, украшенное белым мехом и бриллиантами. На голове боярышни возвышается широкий и высокий белый кокошник, уложенный белым золотом и бриллиантами по ободу. Спускающийся от него пенный шлейф фаты укрыл волосы, собранные в простую прическу. Вплетенные между прядями белые жемчужины похожи на искры звезд на темном небе.

Я коснулся рукой своей невесты. Ресницы Виктории вздрогнули, она бросила на меня вопросительный взгляд, но я лишь улыбнулся в ответ.

Вокруг собора развернута блокирующая дары сеть, от сотрудников Царской Службы Безопасности просто не протолкнуться. «Оракул» в режиме паранойи осматривает каждого пришедшего. Вздумай сейчас кто-нибудь напасть, его порвут на части раньше, чем у злодея получится начать действовать.

15
{"b":"816943","o":1}