Посмотрим, как функционирует теперь уже родное отделение милиции в ночное время суток. Посмотрим и сделаем выводы.

Театр начинается с вешалки, отделение милиции прямо с входных дверей. Я взялся за ручку и подёргал. Вот те раз – закрыто.

Не скажу, что сильно удивился, с самого начала ожидал чего-то в этом духе.

Кот из дома, мыши в пляс. Начальника не стало, народ распустился.

Так, несколько окон светятся. Значит, внутри есть жизнь. Осталось понять, в какой форме она протекает.

Я постучал. Ноль реакции – то ли не слышат, то ли откровенно забили. Нормально…

– Откройте! – закричал я. – Немедленно откройте!

Орал я громко – на том конце города слышно, вот только в ответ ноль внимания, фунт презрения.

Ну, хорошо – вы упорные, так и я настырный.

Дверь заходила ходуном под ударами кулаков и ног.

– Открывайте немедленно!

Наконец, «крепость» пала под моим натиском. Дверь распахнул заспанный милиционер. Судя по значку на гимнастёрке – дежурный по отделению.

– Мужик, ты чего – офонарел? Какого рожна ты в дверь колотишь? Заняться больше нечем?

Я принюхался: от милиционера разило как от винной бочки. Запах самогона в сочетании с ароматами чеснока и лука создавал тот ещё ядрёный амбре.

– Пожалуйста, не дышите в мою сторону, уважаемый, – с максимальной вежливостью в голосе попросил я. – От вас, простите, не очень хорошо пахнет.

Милиционер побагровел.

– Ох, ни хрена себе заявочки! Тебе чего надо, козёл?! Ты кто такой, чтобы мне замечания делать?

– Простой гражданин РСФСР, – спокойно ответил я.

– Ах, простой гражданин. А ну иди сюда, – он схватился за меня и силком затащил внутрь.

Меня происходящее откровенно злило, однако я старался не давать воли эмоциям и потому не стал оказывать сопротивление. Стало интересно: до какой степени всё дойдёт.

Мы оказались в тесном и длинном коридоре.

– Так, «гражданин», ты, наверное, не понял, куда попал, – по-бычьи склонив голову, стал нагнетать дежурный.

– Почему не понял? – строя из себя интеллигента, стал объяснять я. – Я пришёл в отделение милиции за помощью. Сначала меня долго не впускали – хотя милиция работает круглосуточно и принимает заявления от граждан в любое время дня и ночи. Затем стали хамить, при этом, прошу заметить, что я веду себя исключительно вежливо.

– Всё, ты мне надоел! – вошёл в раж дежурный.

В этот момент за его спиной появился ещё один пошатывающийся милиционер. Он остановился и посмотрел на меня мутным взором.

– Паша, это что за хрен?

– Да никто, – плотоядно ухмыльнулся дежурный. – Какой-то неизвестный гражданин. Явился в отделение посреди ночи и стал права качать. Наверное, думает, что шибко грамотный.

– Это нехорошо! – второй милиционер икнул. – Не понимаю я этих людей… Ну зачем шляться по ночам, занятых людей беспокоить… Что им дома-то не сидится? За такое, как по мне, надо наказывать.

– Вот и я так думаю! – гоготнул дежурный.

– Тебе помочь, Паша? – с готовностью предложил свои услуги второй милиционер.

Дежурный окинул меня с ног до головы и счёл, что я не представляю для него ни малейшей опасности. А может, хмель слишком сильно ударил ему в голову.

– Сам справлюсь.

Я нахмурился. Ситуация явно накалялась.

Сейчас открыться, предъявить удостоверение, добиться нужной реакции или немного подождать?

Нет, рановато ещё светить корочками, поглядим-посмотрим, что будет дальше.

– Я пришёл в отделение милиции, чтобы подать заявление. К кому мне обратиться? – я продолжил прежнюю линию поведения, отыгрывая роль обычного человека с улицы.

– К доктору, но это потом. Сразу после того, как я с тобой разберусь, – зловеще улыбнулся дежурный.

– Товарищ дежурный, я не советую вам этого делать, – покачал головой я.

– Тоже мне советчик нашёлся! Ты на меня не обижайся, сам виноват.

– Ещё раз хочу вас предупредить: пожалуйста, не трогайте меня. Просто примите моё заявление или позовите того, кто может это сделать.

– Вот урод!

Не будь я наготове, дело бы точно обернулось визитом к доктору. Увесистый кулак полетел мне в лицо. Шустрый, однако, попался товарищ. Явно за плечами нехилый опыт боёв стенка на стенку.

Я слегка отклонился назад, и только потому удар не достиг цели.

Всё, хватит строить из себя зашуганного обывателя. Видит бог, я долго пытался сгладить ситуацию, но даже моему терпению пришёл конец.

Пинок в голень заставил дежурного по-бабьи взвизгнуть от приступа сильной боли и потерять остатки координации. Вроде пустячок, ничего сложного, однако на несколько секунд выводит любого противника из строя.

– Я же предупреждал – не надо этого делать! – Я опустил кулак на его макушку, и он беззвучно свалился.

Так, на какое-то время ему точно будет не до происходящего. Полежит на холодном полу, авось остынет.

Калечить и тем более убивать я не собирался. И без того на совести целое кладбище трупов.

Но и спускать с рук такое нельзя. Окажись на моём месте кто-то другой, ходить ему в туалет красной жидкостью.

Его товарищ резко побледнел, потянулся трясущейся рукой к кобуре.

– Ты, гад!

Я не дал ему вытащить револьвер, пнув ногой в живот. Он всплеснул руками, повалился на спину, оружие при этом само по себе вырвалось из его ладони и, ударившись об стену, со стуком приземлилось передо мной.

Я наклонился, и наган сменил хозяина.

– Вот дерьмо! – простонал милиционер.

– Дерьмо здесь ты и твой напарник, – презрительно бросил я и направил на него ствол.

Глаза милиционера превратились в два огромных блюдца.

– Мужик… Ты чего, мужик! Я же тебе ничего не сделал, – плаксиво заговорил он. – Это на тебя Паша наезжал, а я ведь тебя и пальцем не тронул. Ну, мужик, извини, если что не так вышло.

Я ответил ему зловещей ухмылкой, и тогда милиционера проняло.

– Тревога! На помощь! – завопил он.

Где-то в коридоре хлопнула дверь, послышался грохот сапог. Через секунду появился ещё один «персонаж» – тучный милиционер из тех, что поперёк себя шире.

– Бекешин, Юхтин, я не понял – что за херь тут происходит?! – заговорил он.

Его квадратный подбородок, казалось, составляет с толстой шеей одно целое, будто голову прямиком прилепили к туловищу.

Тут он увидел меня, револьвер в моих руках и сразу попятился спиной назад.

– Не дёргайся! – приказал я. – А ну, руки в гору!

– Не надо, мужик, – забормотал тучный милиционер, поднимая лапки кверху. – Тебя к нам Алмаз послал, да?

Меня эта фраза жутко заинтриговала, и тогда я слегка кивнул.

Похоже, в представлении этого толстяка, только люди Алмаза осмелились бы на подобное поведение в стенах отделения милиции. Кто я такой, чтобы его разочаровывать?

Он облегчённо вздохнул.

– Так и знал, что из-за этого аптекаря разборки начнутся.

– А ты догадливый, – хмыкнул я, поигрывая револьвером.

– Шпалер убери, а? – попросил он.

– Обойдёшься, – отрицательно мотнул головой я.

– Тогда дай хоть руки опустить – неудобно же, затекают!

– Спать на потолке неудобно – одеяло падает.

– Блин, ну ты что… У нас ведь с Алмазом всё ровно. Это старый начальник чудил. По его приказу аптекаря трясли, чтобы он Алмаза сдал. Но ты же сам знаешь, что Токмакова больше нет.

– Знаю, – снова кивнул я и спросил как бы между прочим:

– Аптекаря этого как зовут?

– Так Гутман же, – улыбнулся толстяк.

Внезапно он ойкнул и пошатнулся.

– Ты чего? – спросил я.

– Сердце, – прошептал он. – Сердце кольнуло… Болит.

Твою ж мать! Я вспомнил, как сам оказался из-за сердечного приступа в этом мире и теле, на долю секунду поверил его словам и снизил бдительность.

Расплата не заставила себя долго ждать. В руке толстяка словно из ниоткуда появился наган.

– Наколоть меня решил, сука! Получай!

Два выстрела прозвучали практически в унисон.