– Предохраняюсь…

– Сука, ты опять врешь!

– Я пью гормональные, мне врач назначил, – вскидывает она подбородок, но я не верю.

Ни одному слову ее не верю.

Подхожу к ней и сажусь перед кроватью на корточки. Вижу, как ее тоже трясет, замечаю и то, что в глазах снова слезы. Жалко ее, идиотку. Дурная девка…

– Настя… я сожалею…

– А я нет! – перебивает она.

– Я сожалею, что все так получилось. Я не хотел причинить тебе боль.

– Мне не больно!

– Прекрати врать! Я вижу, – успокаивающий вдох, медленный выдох, – но то, что произошло здесь, останется за этой дверью. Ты обещала.

– Я помню.

– Очень на это надеюсь, – киваю я, – если, упаси Боже, будут последствия, ты мне сообщишь, о’кей?

– О’кей. Последствий не будет, не волнуйся, – шепчет неживым голосом, глядя в сторону, – я никому не расскажу. И навязываться больше не буду.

– И почему мне не верится? – усмехаюсь тихо.

Настя слабо улыбается.

– Езжай в свою Москву, учись, работай… А я здесь останусь, закончу вуз, работать начну, может, встречу кого-нибудь…

– Встретишь, Настя. Обязательно встретишь.

Следующую неделю я проживаю с навязчивым ощущением свершившейся катастрофы. Сама себе не могу объяснить, почему. По итогу я своего добилась, осуществила заветную мечту. Слова и реакция Кирилла тоже не стали неожиданностью. Не настолько Настя Денежко наивна, чтобы ждать, что парень воспылает любовью только потому, что стал первопроходцем.

Тогда откуда это чувство? Мерзкое липкое, сильно похожее на угрызения совести. Да, я виновата, по части моего опыта я его обманула, но в остальном твердо намерена держать свое слово. Не буду ему ни писать, ни звонить, даже если начнется ломка, даже если от боли загибаться буду.

Я решила его отпустить.

Плетусь из магазина до дома, на ходу листая новостную ленту. В директе несколько неотвеченных сообщений, на которые мне пока плевать.

Шагнув во двор моего дома, гашу экран, но телефон в этот момент начинает звонить.

– Денежка, ты куда пропала? Почему не отвечаешь? – говорит он требовательным голосом Лизы.

– Приболела немного.

– Выздоровела?

– А что?

– Нас всех сегодня Карина в кафе приглашает, – сообщает подруга.

– Повод? У нее же не день Рождения?

– Повод узнаешь, когда придешь…

Блин… Идти никуда не хочется, общаться ни с кем не хочется.

– Явка строго обязательна, потому что ты сама себе потом не простишь, если не придешь.

– Хорошо, – вздыхаю шумно, – скинь адрес.

К вечеру облачаюсь в джинсы и, чтобы совсем уж не выглядеть буднично, надеваю нарядную блузку с длинным рукавом и декольте.

– Че кислая такая? – интересуется Лешка, жуя пряник.

– Голова болит.

– Всю неделю?

– Ты такой внимательный! – всплескиваю я руками, – как обычно, суешь нос не в свои дела.

– Да мне-то пофиг, мать переживает.

– Все нормально у меня, – говорю примирительно.

Не думала, что мое состояние заметно постороннему глазу. Я не планировала впадать в депрессию, но, кажется, ее мое мнение не интересует.

Мне действительно плохо. Истерик нет, и я даже ни разу не плакала, но я живу в каком-то отупении. Ни эмоций, ни чувств. Все застыло холодной лавой. И внутри, и снаружи.

В кафе еду на маршрутке, оно всего в нескольких остановках от моего дома. Спрятав руки в карманах тонкой белой ветровки, вышагиваю по тротуару, глядя под ноги, а когда захожу внутрь, вижу что все уже в сборе. Завидев меня, машут руками, а Карина встает и идет мне навстречу.

– Привет, – улыбается приветливо, обнимает за плечи и ведет к столику.

Мне немного не по себе от ее близости. Она тоже его любит, а он переспал со мной. Вроде как, предателем себя чувствую, хотя никого и не предавала.

Усевшись между Катей и Тасей, вешаю сумку на спинку стула и складываю руки на столе. На нем вино, шампанское, закуски и овальное блюдо с пирожными.

– Мы что-то отмечаем? – спрашиваю бодро, – ты замуж выходишь?

– Почти, – загадочно дергает бровями Лиза.

– Не поняла, – перевожу взгляд с одного лица на другое.

Карина смущенно хихикает и бьет Лизу по плечу.

– Я снова что-то пропустила? – повторяю вопрос.

– Карина за отъезд проставляется, – тихо отвечает за нее Тася, – она в столичный вуз переводится, там заканчивать будет.

Прикрываю глаза и проваливаюсь под лед, не успев сделать последний вдох. Грудь горит огнем, это так больно, что я хватаюсь за нее руками.

– К Греховцеву едешь, значит? – выговариваю сипло.

Я хотела ее смутить, увидеть вину в ее глазах, хотя бы замешательство. Но нет, закинув голову, она заливисто смеется.

– Нет, конечно, Насть!

– Ну, ты ведь в тот же вуз переводишься? Тот, в котором он учится?

– Ну, да, – беспечно пожимает плечами.

– И поэтому такая счастливая, верно?

Я, наверное, сейчас выгляжу и веду себя как стерва, но мне почему-то кажется, что и она, и Кирилл, сговорившись за моей спиной, оба предали меня.

Сердце мелко дробно стучит, ногти царапают ладони. Вся внутренне сжавшись, я смотрю в ее счастливое лицо.

– Он знает?

– Что?

– Знает, что ты переводишься? Ты же ему сообщила?

Тася, спустив руку под стол, щипает мое бедро, но меня уже не остановить. Я вижу ответ в глазах Карины. Он знает, и он ждет ее там.

– Успокойся, Насть, – шепчет в ухо подруга.

– Правда, – вступает Лиза, – ты чего завелась, Денежка? Насколько я знаю, между тобой и Грехом ничего нет. Ты сама говорила, что уже забыла его.

Боже, да мало ли что я говорила?! Я постоянно что-то несу. Порой сама путаюсь, правду говорю или лгу. Я лживая Настя! Но и они все тоже врут! Почему я всегда обо всем узнаю самая последняя? Почему от меня вечно что-то скрывают?

– Настя, я еду туда учиться, – говорит Карина и выглядит при этом искренней, – я даже не знаю, встречу там Кирилла или нет.

– Встретишь, – киваю я, – конечно, встретишь. Привет ему передавай.

Смываюсь из кафе при первой же возможности. Еду к бабушке, она много болтает, и это неплохо отвлекает меня от тоскливых мыслей. Потом оказываюсь в парке, покупаю себе сладкую вату и сажусь на лавочку под большой акацией.

Какое-то время бездумно листаю ленту, а потом решаю открыть непрочитанные послания. От Таси несколько, Кати, Кулемин очередной тупой ролик отправил. Давнишнее сообщение от Артура Рокотова.

«Грех в очередной раз отшил тебя? Когда ты уже поумнеешь, Денежка?»

Он единственный, кто видел, как я ревела в ту самую ночь на турбазе. Мы столкнулись с ним ночью на улице. Я ушла из номера, когда вернулась Тася. Бродила, как тень, по участку, пока не наткнулась на Артура. Разговора у нас не вышло, поругались и разошлись в разные стороны.

Он вроде, как клеится ко мне. Не как все, в своей манере, но я точно знаю, что нравлюсь ему. Делает комплименты, грубые, с пошлым налетом, но по-другому он просто не умеет. Возит на своей машине с универа, пару раз на концерты с ним ходили. На день рождения вот браслет с золотым сердечком подарил. Я приняла.

Может, с ним замутить?

Прищипнув губами кусочек ваты, тяну его в рот. На языке разливается сладость.

Или с Пашей? Он будет не против.

Блин, нет, точно не Кулемин. Он придурок и жутко бесит, я прибью его на второй день.

Артур в этом плане более серьезный и надежный. Идеальный вариант, если не учитывать один крохотный нюанс – я его не люблю и не хочу. А значит, и отношений с ним не будет.

Ни с кем не хочу. Но и дома взаперти сидеть не собираюсь. Я буду отрываться, жить на полную катушку, радоваться каждому дню. Я научусь быть счастливой без Греховцева.

С этой мыслью и возвращаюсь домой. А уже на следующий день принимаю приглашение на вечеринку на даче Кулемина. Еще через неделю мы все вместе едем на пикник.

Я всегда веселее всех. Красивее всех, соблазнительнее. Каждый раз отрываюсь как в последний и никогда – никогда не плачу. Разве что, ночью и под одеялом. Но на утро я снова зажигалка.