— Да, работать будут, но не уверена, что ты переживёшь символ даже в пять ключей.

— Других чернил у меня нет, — я развёл руками. — А брать те, что используют младшие жрицы — нельзя, они уже на четвёртом полностью выгорят.

— Кстати, сколько ключей нужно для твоего символа? — с сомнением спросила она, затем посмотрела на Беату.

— Девять, — ответила она за меня. — И ещё четырнадцать.

— Сколько?! — удивлённо произнесла Тэя. — У тебя кожа сгорит. Забудь. До двадцати пяти лет никаких символов выше десятого ключа.

— Его можно в два захода нанести, — сказал я. — Он ровно пополам делится. Поболеть придётся, но ничего страшного не будет.

— Ты хотя бы представляешь, что значит четырнадцать раз зажечь кровь демона под кожей? Два будет этапа или три — не так уж и важно. Уверен, что твоё тело это выдержит?

— Вы сначала решите, что делать с исчезающими символами, — сказала Беата. Умница, решила поддержать меня, так как Тэя начала сердиться. — Наставница, Вы же говорили, что без символа «понимание» наносить остальные нет смысла. А у Васи он пропал.

— Да, надо бы вернуть его на место, — согласилась Тэя. — Если он снова не исчезнет, тогда подумаем насчёт других. И ещё, ты вчера чернила приготовил? Значит, завтра к обеду они уже испортятся, так?

— Думаю, что раньше. Поэтому давайте мы с вашего символа скрытности начнём. К тому же надо показать Беате, как правильно наносить великие символы. Тут одного знания, что и как делать, недостаточно. Нужно чувствовать рисунок. Насчёт отвара для кожи, чтобы немного снять боль и воспаление после нанесения символа, я договорился ещё утром с наставницей Реной. Накануне на склад храма пришла первая партия трав от кинийцев, и можно их опробовать уже сейчас. Уверен, что в ближайшее время эти травы станут самым востребованным товаром у Сивиты.

Символ сокрытия, который я собирался нанести Тэе, отличался от того, что получили Зои и Натин. Это была разновидность великих символов, включающая в себя аж семь ключей. Не знаю, зачем они все были нужны, но я решил, что раз есть возможность, будем гулять на все деньги. В старой книге говорилось, что этот символ может взаимодействовать с чёрным солнцем, поэтому я когда-то и нанёс его на спину, по принципу: «Чтобы был».

Работать с великими символами — это совсем не то же самое, что наносить одарённым демонам всякую ерунду. Нужно не только знать правильную последовательность, но и учитывать фактор того, как узоры на спине реагируют на нового соседа. Когда спина пустая, как в нашем с Беатой случае, можно не сдерживаться, но, когда для символа остаётся крошечное пространство размером с твою ладонь, нужно тщательно следить за тем, что делаешь. Беата суть уловила, но сказала, что не смогла бы повторить подобное без тренировки. Сверяясь с моими записями, она кивала, но во взгляде всё же мелькнуло сомнение. Тэя же новый символ восприняла нормально, лишь изредка морщилась, когда я зажигал очередной ключ. В итоге сказала, что у меня лёгкая рука и что с прошлого раза я стал лучше.

Затем пришла очередь Беаты. Странно было видеть её чистую спину, не испорченную дрянными символами. К тому же она ещё растёт и к двадцати годам станет выше на целую голову. Нужно это учесть, понимая, что символ немного растянется. Поэтому мы с Тэей и были против того, чтобы наносить что-то серьёзное. Маленький знак контроля голоса, который встанет ровно под символом понимания, пойдёт ей только на пользу. Мне бы тоже не помешало подождать год, пока плечи не станут шире, но хотя бы два символа нужно получить пораньше.

— И зачем нужен этот небольшой символ? — спросила Тэя, наблюдая за моей работой.

— Беата будет лучше чувствовать собственный голос. Простыми словами не объяснить. Дами говорят языком магии, но как измерить её силу? Вы это объясняете талантом, чем он больше, тем сильнее магия. Символ не наделит Беату пониманием сути процесса, но со временем она почувствует, что силу призывать становится проще. У вас подобный рисунок на спине тоже есть, только он предназначен для послушниц и для верховной настолько незначительный, что им можно и пренебречь. Надеюсь, чёрное солнце его тоже сожрёт, чтобы заменить на что-нибудь полезное.

— Не знаю, может, тебя это и радует, — Тэя покачала головой, — но меня пугает тот факт, что подобное может произойти. Не случится ли, что чёрное солнце решит «съесть» все символы с моей спины?

— Я думаю, что оно просто не может реализовать весь свой потенциал, поэтому и пытается найти выход из ситуации, даже таким странным образом. Ничего, я знаю столько великих символов, что у него лучей не хватит свой голод утолить. Обожрётся и подавится.

Затем пришла моя очередь. Беата долго примерялась, чтобы символ встал на прежнее место, обвела контур и только после этого начала неспешно наносить рисунок. Тэя внимательно следила за её работой, не вмешиваясь и не подсказывая, хотя могла это сделать лучше. Мне даже казалось, что она бы хотела нанести его лично, но сдерживалась. Сейчас её больше интересовало моё состояние, особенно когда Беата зажгла символ. Да, это незабываемое чувство, как будто к спине прикладывают раскалённый утюг, отчего бросает в жар.

— Ну как? — Беата осторожно протёрла тряпочкой спину, убирая лишние чернила.

— Вроде нормально, — я повёл плечами и покрутил шеей. — Жжётся только, но чувствую себя отлично. Может, ещё один символ? Тот самый, с семью ключами?

— Только один за раз, — отрезала Тэя, забирая у Беаты иглы и склянку с чернилами. — Посмотри, нет ли у него жара и не собирается ли он потерять сознание. У меня руки горячие.

Беата обошла стул, положила ладонь мне на лоб, затем коснулась щёк.

— Вроде нормально, — передразнила она меня.

— Жалко будет, если снова пропадёт, — сказал я.

— Беги, найди наставницу Дорну и передай, что я хочу её видеть, — сказала Тэя. — Пока чернила не испортились, и пока Василий в состоянии их использовать.

Беата посмотрела на меня с сомнением, но умчалась выполнять поручение. Тэя же принялась обжигать иглы в демоническом огне, убирая остатки чернил и крови. В отличие от меня, огонь у неё получался ярким и насыщенно-голубым.

— Ты уже знаешь, что твоё чёрное солнце решило спрятаться? — спросила Тэя. — Когда ты только пришёл в храм, я его сразу почувствовала, а сейчас оно спряталось глубоко внутри.

— Ничего такого не замечал. Даже странно.

— И всё-таки, кто тебе его передал? — серьёзно спросила она. — Я знаю, что это стоило жизни предыдущему владельцу. Когда оно проявится на твоей спине, ты тоже сможешь подобное почувствовать.

На несколько минут в комнате повисла тишина.

— Мой мир хотят разрушить светлоликие, — сказал я. — Один ушастый лорд сумел поймать верховную жрицу дами и запереть её в подвале. До сих пор не могу понять, зачем ему это было нужно и почему она не обрушила всё здание себе и ему на голову. Я хотел спасти её, но она решила иначе.

— Он был силён, этот лорд? — спросила Тэя.

— Чертовски силён.

В языке дами не было чертей, поэтому я использовал похожее слово, означающее дикое и безумно сильное тёмное божество.

— Это хорошо, что чёрное солнце досталось тебе, а не им, — сказала Тэя. — И хорошо, что оно научилось скрывать свою силу. Или это ты?..

— Оно, — я улыбнулся.

Тэя произнесла несколько слов, но я не смог разобрать ни одного. При этом я был уверен, что она говорит на языке дами, а под левой лопаткой, где должно находиться чёрное солнце, что-то кольнуло.

— Это слова шестой молитвы, — сказала Тэя. — Без неё чёрное солнце будет неполноценным. Может, поэтому оно и не проявляется, потому что пока ты не способен её произнести? Когда тебе исполнится восемнадцать, я отведу тебя в склеп первой верховной жрицы. До этого времени постарайся, чтобы о нём никто не узнал. И с Беатой об этом меньше болтайте, особенно в трапезной за завтраком.

Я жестом показал, что буду держать рот на замке, и даже ключ выброшу. Интересно получается, кто-то следит и подслушивает за нами, а потом докладывает всё верховной? Может, та самая улыбчивая жрица, косившаяся на нас весь завтрак.