— Удели Тимиру хотя бы пару часов, — не сдавалась женщина. — А то складывается впечатление, что он приехал поддержать в трудную минуту, а ты его избегаешь. Пригласи сюда, поужинайте вместе, поговори, поделись проблемами. Тимир умный мужчина, у него обязательно найдётся решение для многих проблем. Если храму сейчас нужны деньги, то наша семья поможет, ты же знаешь.

— Я сама найду его сегодня или завтра, — уклончиво сказала Тэя. — К тому же на этот этаж нельзя подниматься мужчинам.

Сказав последнее, Тэя посмотрела в сторону двери. В кабинет заглядывала жрица, дежурившая в коридоре и следившая, чтобы никто не мешал важному разговору. Она что-то сказала одними губами, но Тэя сразу не разобрала. В любом случае, верховная жрица была рада, что появилась возможность закончить разговор, сославшись на дела.

— Мне сейчас нужно будет решить пару важных вопросов, — сказала Тэя. — Я обязательно поговорю с Тимиром, но позже. Прошу, не торопите меня.

— Хорошо, — женщина понимающе кивнула и встала. — Мы никуда не торопимся, но не стоит тянуть до конца сезона дождей. Дай мне знать, когда у тебя будет время. Я всегда могу поделиться с тобой своим опытом.

— Конечно.

Тэя прекрасно знала, чего та добивалась, но не могла пойти навстречу. Правила говорили, что покинувшая храм женщина уже не могла вернуться. Сейчас все старшие жрицы поддерживали исключительно Тэю, поэтому у старейшины семейства Мэй не было влияния. Она не могла вернуть должность в обход верховной, как бы сильно этого ни хотела и сколько бы золота ни заплатила. Вопрос даже не в том, что представительница рода Мэй поддержала бы любое начинание Тэи, а в том, что пора было немного обновить храм, выставив из него ворчливых стариков, крепко вцепившихся в устои и традиции.

Выходя из кабинета, бывшая старшая жрица едва не столкнулась в дверях со взволнованной Беатой, тащившей за руку Василия. Тэя едва не закрыла ладонью глаза, подумав, что они появились очень не вовремя. Молодёжь на гостью даже внимания не обратила, проскользнув в кабинет. Василий едва успел дверь закрыть, когда Беата силой потянула его к столу.

— Наставница Тэя, Вы должны это видеть! — выпалила Беата.

— Вы же должны заниматься в это время дня, — строго сказала Тэя, глядя на них.

— Мы занимались, — закивала Беата. — Учили новый символ. Вася, не стой, снимай накидку.

Парень вздохнул, стянул через голову ремешок большой сумки для книг и письменных принадлежностей и вручил ей. Ворча что-то на незнакомом языке, он слегка ослабил пояс, затем ловко вынул руки из рукавов одеяний, оголяя торс. Беата тут же повернула его спиной к Тэе.

— Видите? — спросила она. — Я лично наносила ему символ понимания. И где он? Куда делся?! Так ведь не бывает.

— Вижу, — сказала Тэя, глядя на абсолютно чистую спину парня.

Когда Василий слёг с лихорадкой, Тэя лично протирала обезболивающим настоем чёткий и яркий рисунок. Она протянула руку, касаясь спины в том месте. И только сейчас Тэя поняла, что совершенно ничего не чувствует. Василий постоянно источал ауру силы, а присутствие чёрного солнца, очень знакомое и яркое, часто сбивало с толку. Иногда казалось, что рядом не молодой парень, а умудрённая опытом и невероятно сильная наставница, когда-то передавшая Тэе чёрное солнце. Сейчас же Василий казался совсем обычным парнем, не одарённым силой человеком.

— Дай руки, — быстро сказала Тэя, а её голос дрогнул.

Развернув парня лицом к себе, крепко сжала его ладони. Закрыв глаза, она попыталась понять, что произошло, и с большим облегчением вздохнула. Чёрное солнце было на месте, всё такое же горячее и могущественное, как и раньше, только спрятавшееся очень глубоко. Оно словно бы само почувствовало верховную жрицу и с любопытством выглянуло из-за укрытия.

— Что случилось? — спросила Тэя, не спеша отпускать ладони Василия. — И рассказывая, используй силу голоса, поднимая её от первой молитвы ко второй и дальше.

— Понятия не имею, — признался парень, а пространство вокруг слегка дрогнуло, откликаясь на его голос. — Я вчера чернила новые делал и решил их проверить. Нанёс на предплечье маленький защитный знак, состоящий из одного ключа. Как и положено, зажёг его, проверил, что работает. А когда утром встал, то рисунок пропал. Вот.

Василий показал взглядом на покрасневшую и слегка вздувшуюся кожу на предплечье. Тэя давно обратила на это внимание, но не поняла, зачем ему нужно было нечто подобное. Да и сам рисунок ей был совершенно незнаком.

— Подумал, что чернила не могли так просто пропасть, — продолжил Василий, говоря уже с силой четвёртой молитвы, — попросил Беату посмотреть на спину. Почему пропал символ понимания — я не знаю. Никогда о таком не слышал и не сталкивался.

— Сила голоса хорошая, — оценила Тэя. — Даже чище, чем у Беаты. Пятую молитву читай.

— Я не умею, — виновато сказал Василий.

Судя по взгляду, парень действительно этого не умел. Тэя знала, что для его возраста уметь подобное практически невозможно, но на всякий случай спросить стоило.

— Сила пятой молитвы в том, чтобы контролировать окружающие голоса, — сказала Тэя. — Когда читаешь её, никто кроме тебя не сможет произнести ни слова. Обычно тем, у кого есть чёрное солнце, это даётся легко.

Тэя улыбнулась, видя озадаченный взгляд парня, и отпустила его ладони. Она первый раз сталкивалась с тем, что кто-то мог читать четвёртую молитву без символа понимания. Да даже вторая молитва с большим трудом давалась только самым талантливым, не говоря уже о чём-то большем. Протянув руку, она взъерошила его волосы, так как он слишком глубоко ушёл в своим мысли.

— Ты сказал, что чернила готовил, — оживилась Тэя. Показала какой-то знак Беате.

— Я же обещал нанести Вам символ скрытности, — сказал я, снова надевая рубаху старейшины и накидку. Подтянул пояс, едва не выронив кошель с десятком золотых монет. — А ещё подготовил два символа для Дорны и один для себя. Беата его уже выучила.

Забрав у Беаты сумку, я вынул большую склянку с чернилами и протянул верховной жрице. В этот раз они получились непроглядно чёрные, словно поглощали окружающий свет. Хорошо, что Зои и её бабушку поселили рядом со мной. Вчера вечером они пришли в гости, чтобы выпить чаю и просто побеседовать, а закончилось всё тем, что я показывал им, как готовлю сажу для чернил. Зои решила, что это любопытно и занимательно, поэтому уколола пальчик и пролила на сажу не одну, а сразу пять или даже шесть капель. Ох, сколько я потом провозился, чтобы очистить сажу и получить нужную консистенцию для чернил. Едва не спалил всё и не устроил пожар в комнате.

— Проверял именно эти чернила, — сказал я, кивая на склянку с чернилами. Вынул из сумки коробочку с иглами, принадлежавшими когда-то хранительнице символов. — Надеюсь, это не пресловутые исчезающие чернила.

— Таких не бывает, — сказала Тэя. — Если ты зажёг ключ, и он не спалил символ вместе с кожей, то всё должно работать. Может, сделал что-то не то?

— Обижаете, — сказал я и потёр ноющую кожу на предплечье. Рисунок исчез, а рана от татуировки осталась и болела.

— А Василий мне один символ обещал, — вставила Беата, когда пауза немного затянулась. — Для контроля голоса, и чтобы лучше училась.

— Это можно, — Тэя посмотрела сквозь чернила на свет.

— Воздушные лезвия тоже не помешали бы…

— Нет, — в один голос с Тэей сказал я. — Рано ещё.

Беата насупилась, посмотрела на нас обжигающим взглядом, но Тэя на подобное даже внимания не обратила. Верховная уже вскрыла баночку, макнула туда самую тонкую иглу, чтобы подцепить капельку чернил. С негромким «фух» вспыхнуло демоническое пламя, едва не достав до потолка, без остатка слизнув чернила с иглы.

— Не слишком сильные? — спросила Тэя. — И ты нормально их перенёс?

— Не совсем нормально, — я снова потёр предплечье. — Да, я тоже думаю, что они слишком сильные получились, но развести больше просто невозможно. Вчера пытался несколько раз, испортил две склянки чернил, много сажи и ещё кучу дорогих ингредиентов. Дело в том, что они получились не сильнее тех, что из крови змея делают, но при этом качественно чище. Как будто там примесей посторонних меньше. В демоническом огне всё сгорает без следа.