Я добралась до проема в конце коридора и замерла на вершине сада. Дыхание застряло в горле. Пейзаж раскинулся передо мной, изменился в серебряном свете полной луны. Цветы будто мерцали новой жизнью, энергия пульсировала в них, исходя от них аурой, которую мои глаза не видели, но дух ощущал с силой. Высокие деревья и густые кусты бросали тени темнее ночи, тянулись на дорожках и лугах, но тьма только позволяла свету сильнее сиять. Отражающий пруд идеально показывал луну.

Нежный ветер шелестел в саду, танцевал над прудом, носился по каменным ступенькам, щекоча мне лицо и принося вкусные ароматы. Все вместе это пьянило. Я не могла сопротивляться.

И не хотела.

Сжимая юбки, я вышла из коридора под свет луны. Я спускалась по лестнице к отражающему пруду уже много раз, но этой ночью ощущалось по-новому. Я все ощущала сильнее, кожу покалывало. Ночь Глорандаля была волшебной. Даже дома я не танцевала, не веселилась на площади в деревне, но всегда ощущала, как магия кипела в моей крови. Тут это чувство было намного сильнее, словно барьеры, о которых я не знала, были убраны.

Я пошла вдоль отражающего пруда, босые ноги были тихими на белом мраморе, который обрамлял пруд. Огромный фонтан стоял в конце пруда, журчал водой, озаренной луной, ритм сочетался с играющей музыкой. И за фонтаном был широкий круглый луг… и там танцевали мужчины и женщины?

Мои глаза расширились в тщетной попытке увидеть четче. Свет луны сиял на развевающихся платьях, на волосах, украшениях, грациозных фигурах. Но все это мелькало быстро, может, было игрой разума, опьяненного луной.

Я опустила ладонь на чашу фонтана, замерла в его тени, не спешила выйти на вид. Призрачные фигуры на лугу не замечали меня. Они поднимали руки над головами, длинные рукава, плащи и накидки развевались, как крылья, хлопали и кружились. Круги сливались, создавая такие сложные узоры, что нужно было лететь птицей в воздухе, чтобы оценить вид. Даже отсюда зрелище завораживало.

Я какое-то время стояла на месте, впитывала виды, звуки и запахи ночи. Но медленно осознала, что золотые фигуры фонтана нависали надо мной. Я так много раз смотрела на них днем. Они казались образами из легенды фейри: крылатые герои и героини древности, сражающиеся с рогатыми демонами с длинными когтями.

Я не знала историю, но несколько раз, пока исследовала сад, задерживалась у фонтана, обходила чашу, чтобы осмотреть фантастические фигуры с разных углов. И во время моих походов к фонтану перспектива изменилась. Рогатые существа, хоть и странные, стали казаться красивее их врагов. Их лица были благородными, чего не было у строгих и яростных крылатых мужчин и женщин, с которыми они бились.

Я даже осмелилась задуматься, не были ли рогатые истинными героями истории.

Глядя на фонтан, я нахмурилась. Свет луны сиял на верхних фигурах, те, кто был ближе к чаше, были в глубокой тени. Я ошиблась… или среди статуй была голова с рогами?

Пересохшее горло сдавило. Я сглотнула с трудом.

— Добрый вечер, милорд, — тихо сказала я.

Я боялась, что мой голос не услышат поверх переливов флейты и гула барабанов.

А потом он ответил:

— Добрый вечер, миледи, — пауза, и его голос зазвучал ниже боя барабанов. — Ты пришла.

Тень чуть подвинулась, кончики рогов сверкнули в свете луны. Я отпрянула на шаг, нервничая. Я словно видела, как статуя фонтана ожила. Но лорд Димарис не вышел из тени.

— Платье, — сказал он. — Оно… ты чудесно выглядишь.

Я покраснела и опустила голову.

— Спасибо, милорд.

Мы оба молчали какое-то время. Я оторвала взгляд от фонтана и сосредоточилась на лугу. Но я не могла сосредоточиться на почти незаметных фигурах. И я была насторожена рядом с его тенью.

Песня закончилась. Призрачные танцоры подняли руки, хлопнули вместе в последний раз, звук зазвенел над садом, разносясь приятным эхом. А потом они низко поклонились, изящно сделали реверансы, которые сами были как танец, а потом разбились на пары и ушли с луга, пропадая, когда выходили из круга.

— Кто они? — спросила я, голос был тихим в последовавшей неподвижности.

— Это народ Орикана, — ответ лорда Димариса гудел в тени. — Народ под моей опекой.

— Они могут нас видеть?

— Мы для них — лишь тени, как и они для нас. Но они близко. Лишь в одном слое реальности от нас, — он сделал паузу и добавил. — Они знают, что ты пришла. И они рады.

Я пыталась вглядеться во тьму и свет луны, заметить танцующих еще раз. Я видела лишь мелькающие движения за границами луга, но я не могла назвать свои ощущения, которые говорили мне, что вокруг меня стояла и двигалась большая толпа, болтая между собой.

Они хотели увидеть меня так же сильно? Человеческую невесту их лорда? Я покраснела и чуть не спряталась за фонтаном.

— Тебе нравится музыка, миледи?

Я отвела взгляд от фонтана, не могла понять, какая рогатая голова принадлежала живому существу, а не фигуре из камня.

— Очень, — сказала я. — Последняя песня напомнила мне мелодию, которую играют дома в ночь Глорандаля, «Дева и…», — я утихла.

— Продолжай, — сказал он. Он уже знал, о какой песне я говорила?

Я подняла голову и продолжила понятнее:

— «Дева и тень». Это история о красивой леди, чей отец отчаялся, ведь не мог найти мужчину для нее. Он посылал к ней ухажеров, но она всем отказывала. В один из дней ухажер пришел к ней в сад, и солнце бросило его тень перед ним на тропу. При виде этой тени ее сердце пропустило удар, ведь она поверила, что увидела мужчину, которого могла полюбить.

Последовало задумчивое молчание. Где-то в ночи музыканты проверяли инструменты, струны и флейты, экспериментируя с нежными нотами, звучащими отдельно, как ночные птицы в деревьях.

— Что случилось, когда она увидела самого мужчину? — тихо спросил лорд Димарис.

О, семь богов, почему я не промолчала? Почему не могла просто сказать, что песня мне понравилась? Или почему не сдержалась и не осталась в своей комнате ночью?

— Она, кхм, — я опустила голову. — Он не смог сравниться с тем, как ее вдохновила его тень. Она вышла за него, но вскоре умерла от печали, ведь любила того, кого не существовало.

Я ждала, считая удары своего сердца. Хотелось обернуться и оценить реакцию тени. Но я не позволила себе, а глядела на пустой луг вместо этого.

— Печальная история для такой бодрой мелодии, — сказал сухо лорд Димарис.

— Да. Может, было бы слишком печально, если бы к ней прилагалась грустная мелодия.

— Возможно.

Музыканты закончили настраивать инструменты и после короткой паузы заиграли бодрую мелодию. Тени появились по краям луга, поспешили занять места. Они взялись за руки и стали кружиться, меняя партнеров через каждую пару шагов, рисуя поразительные и дикие узоры под луной и звездами. Я с болью осознавала, что покраснела, была рада, что тьма скрывала это. Я тихо смотрела. Моя босая нога стучала в такт ритму.

Вдруг фигуры потускнели и почти пропали. Я моргнула и подняла взгляд, увидела, что почти прозрачное облако зашло на луну, за ним летели облака плотнее. Музыка играла, и я ощущала пульс в земле от топота ног танцующих. Но больше не видела их.

— Хотите освежиться, миледи?

Я вздрогнула и резко шагнула в сторону, платье зашуршало. Лорд Димарис стоял рядом со мной, высокий и неясный, укутанный в ночь. Я ощущала его пристальный взгляд.

— Тут есть еда и напитки, — сказал он.

— Я не вижу.

— Они в другом слое. Но я могу их притянуть.

Я вспомнила, как встретила его в саду впервые — казалось, это было так давно! — когда его тень вручила мне письмо Бриэль.

— Да, — сказала я. — Хорошо.

Он махнул рукой, и я различила рукав, он указал, куда мне идти. Я подняла юбку и прошла с ним вдоль края луга, пока мы не остановились под раскидистым деревом. Я осторожно понюхала. За пьянящими ароматами сада ощущались нотки сладостей и пряности. Этого хватило, чтобы рот наполнился слюной.

— Вот, — лорд Димарис подвинулся. В следующий миг я увидела перед собой хрустальный кубок. — Это qeiese, традиционный напиток Глорандаля. Он должен быть безопасен для тебя, если пить медленно.