— Ты знаешь, что я не могу спать, пока тебя нет дома.

— Где отец?

— Он ушел до того, как я вернулась от госпожи Петрен.

Бриэль фыркнула.

— Не вернется до рассвета. Думаешь, фейри унесут его одной из ночей?

Можно было лишь надеяться. Но не стоило говорить так младшей сестре. Я прикусила язык и поцеловала Бриэль в макушку. Когда она подняла голову, слабо улыбаясь, показывая свое осунувшееся лицо, я посмотрела на коричневое пятно на ее щеке. Оно напоминало сердце, было чуть больше ее веснушек, и оно было с ней с утра ее рождения. Я помнила, как мама говорила, что это был поцелуй фейри, и она была отмечена для великих дел.

Когда я была маленькой, это меня восхищало. Теперь я смотрела на пятнышко и ощущала дрожь страха.

— Холодно, — сказала я. — Хочешь поспать сегодня тут?

— На старом матраце? — Бриэль выбралась из моих объятий и спрыгнула на пол. — Он сложится ночью и задушит нас обеих! Я лучше померзну сама.

Еще признак растущей независимости сестры. Год назад она настояла, что заберет одну из пустых комнат в доме семьи Нормас, а не будет делиться со мной. Бороться с ней было бесполезно. Я давно научилась не бороться с Бриэль.

— Тогда спокойной ночи, — сказала я.

Бриэль улыбнулась мне, побежала к двери. Открывая ее, она замерла и огляделась.

— Тут забавно пахнет.

Я нахмурилась.

— Это от свечи.

— Нет, не от жира. Это… — она задумчиво поджала губы. — Сладкий запах, — сказала она. — И немного пряный. Как… не знаю. Экзотичный.

— Я ничего не чувствую.

— Хмм, — она пожала плечами и приподняла брови. — Ладно. Сладких снов, Вали.

— Спи спокойно, Бриэль.

Дверь за ней закрылась, комната стала неподвижной и полной теней. Я укуталась в шаль плотнее, подняла ноги на кровать, скользила взглядом… Но я не давала воображению управлять мной. Это могло привести к проблемам, особенно, когда мы жили так близко к Шепчущему лесу.

Я задула свечу, легла и натянула одеяло до подбородка, закрыла плотно глаза. Завтра скоро наступит. Я встану до рассвета, чтобы сделать из чего-то завтра Бриэль, пытаясь не разбудить пьяного отца, где бы он ни уснул в доме. А потом уйду к госпоже Петрен, чтобы закончить платье леди Леокан. Такой же день, каким было сегодня, как было и до этого. Таким был ритм жизни, от которой не сбежать.

Я зажмурилась, подавляя слезы, грозящие пролиться. Я давно перестала плакать. Только у леди хватало времени на то, чтобы жалеть себя. У меня такой роскоши не было. Я должна быть сильной. Ради сестры.

Я выдохнула с дрожью. Замерев, я дала усталости переполнить меня, потянуть ко сну. Воздух был холодным на моем лице.

Но вдруг стал теплым. Теплым, как дыхание.

Мои глаза открылись. Я ощущала мгновение тело надо мной, лицо в дюймах от моего. Впечатление было таким сильным, что я прижалась спиной к подушке, сунула одеяло в рот, чтобы не кричать.

Но… там ничего не было.

Я заморгала, глядя на потолок. Я досчитала до десяти, села ровнее и заставила себя оглядеться. Тонкая полоска лунного света проникала в окно, слабо озаряя комнату. Тени были густыми и темными, но… пустыми. Они точно были пустыми.

Я сглотнула.

— Глупости, — прошептала я, снова укрыла одеялом плечи, закрыла плотно глаза. Сердце все еще билось слишком быстро. Сон не скоро пришел ко мне. Но я устала, так что расслабилась и погрузилась в полудрему. Конечности были тяжелыми, не давали пошевелиться. Через пару мгновений я поддамся снам.

«Как тебя зовут?».

Шепот в моем ухе. Низкий, мрачный. Скорее ощущение, чем звук.

«Ты мне скажешь?».

Я нахмурилась, а потом открыла рот и прошептала:

— Валера.

«Валера».

Голос говорил медленно, словно пробовал мое имя на вкус.

«Рад знакомству, Валера».

Сердце пронзила дрожь, пробежала по всему телу. Я резко села в кровати, широко раскрыв глаза. Утренний свет лился в грязное окно, озаряя подоконник золотым сиянием. Птицы снаружи радостно пели, их почти заглушал стук в мою дверь.

— Валера! — кричал отец. — Валера, ленивая зараза, ты собираешься спать весь день? Поднимай свой зад и готовь мне завтрак!

2

Семь богов, я проспала! Я опоздаю на работу, если не поспешу, а госпожа Петрен не терпела девушке, которые появлялись хотя бы на секунды позже седьмого удара колокола.

— Иду, отец! — отозвалась я и выскочила из кровати. Схватив платье и чулки, я спешно надела их. Голос отца еще звенел в ушах, я расплела косу и сунула волосы под аккуратный белый чепчик. Я обулась, открывая дверь и выбегая в коридор, потеряла равновесие и чуть не врезалась в дальнюю стену. Я выпрямилась и поспешила по узкой лестнице к кухне.

Отец был там. Еще рычал и ругался. Он стоял опасно на скрипящем стуле, шарил рукой на балке под потолком. Я прошла в дверь, и его ладонь задела банку от меда, спрятанную там.

— Отец! — закричала я. Слишком поздно.

Банка накренилась, упала и ударила отца по лицу. Ревя ругательства, он упал на пол со звоном разбивающейся банки.

— Что за шум? — Бриэль появилась у моего локтя, заглянула в комнату. Она заметила отца, стонущего на полу, и захихикала. — Так ему и надо.

— Бриэль! — я строго посмотрела на сестру и поспешила к отцу. Он был в порядке. Как всегда. От него пахло алкоголем, и он перевернулся, ладони шарили среди осколков горшка. — Осторожно, отец, ты порежешься, — сказала я, схватила его за руку и попыталась отодвинуть ладонь.

— Слезь с меня, мелкая дрянь, — прорычал он невнятно. Я не успела его остановить, его ладонь опустилась на три медных спрелла, которые Бриэль спрятала в банке. Он крепко сжал их, сбросил мою ладонь со своей руки, сел и поднял их победоносно. — Думали спрятать от меня то, что мое по праву? Подумайте еще!

— У тебя кровь, отец, — спокойно сказала я. — Почему тебе не присесть, а я…

— По праву твое? — донесся голос Бриэль от порога. Почему она не могла держать язык за зубами? — Ты весь день гонялся за семилетними хитрецами? Ты хоть день работал в своей проклятой жизни?

— Бриэль! — я бросила взгляд на сестру. А потом упала на ладони, ведь отец грубо оттолкнул меня и встал. Я с воплем вскочила, пытаясь поймать его за руку и оттащи.

— Уважение, — голос отца гремел, как боевой клич, он сделал три больших шага к моей сестре. — Ты не знаешь… значение слова. Уважение. Но я тебя научу. Помни, девчонка!

Она была такой маленькой. Днем казалась еще меньше, чем прошлой ночью. Но она напрягла костлявое тело под пылом гнева отца, словно солдат, столкнувшийся с легионами фейри. Отец отвел руку, сжал кулак с монетами крепче.

— Нет, отец! — я поймала его за запястье и потянула вниз. — Она не хотела зла. Прошу, отдай мне деньги. Я сбегаю и куплю нам яиц…

Боль взорвалась в моем виске. Я подняла ладонь к лицу, подавив крик, подступивший к горлу. Удар лишь задел меня, отец был еще пьян, чтобы целиться метко. Но сила в его руке отбросила меня, и я ударилась бедром об край кухонного стола. Я согнулась, искры сверкали перед глазами вместе со вспышками тьмы. Я прижала ладонь к столу, чтобы не упасть.

— Вали! — пронзительный голос Бриэль ударил меня по ушам. Она была на грани слез. — Вали, ты в порядке?

— Я… в порядке, — я убрала ладонь от головы, посмотрела на комнату сквозь тускнеющие искры. Дверь кухни была открыта. Отец уже ушел. В ближайшую таверну, это точно, если хоть одна была открыта в это время.