Черное отчаяние начало охватывать душу. Я не хотела верить, что вот так, прямо на глазах у толпы людей, возможно склонить девушку к тому, чего она не желает всем сердцем, но именно это в тот момент со мной и происходило. Я задергалась сильнее, понимая, что, если сейчас этот воин силой меня уведет из переполненного зала, спасения ждать не придется, как вдруг к нам подошел еще один северянин.

– Кажется, девушке не нравится происходящее, – холодно заметил тот, кто совсем недавно сидел слева от лорда Агнара.

– Да она просто выдрючивается, советник. Скажи ему, – словно котенка встряхнул меня воин. – Ну!

– Нет, – твердо ответила я. – Я не желаю танцевать, целоваться – тем более и уже говорила об этом. Неоднократно.

– Девушка достаточно четко обозначила свою мнение. Отпусти ее, воин, – от советника, который возвышался над нами, веяло такой ощутимой опасностью, что я на месте провинившегося северянина не стала бы спорить. Он, похоже, считал точно так же, потому что в ту же секунду я почувствовала, как чужие пальцы, удерживавшие меня за талию, разжались, и мне стало заметно легче дышать. Я немедленно отошла от мучителя на несколько шагов и застыла. – Идем, я тебя провожу, – советник, чьего имени я даже не знала, знаком пропустил меня вперед.

Уговаривать меня не пришлось. Я спешно пересекла зал, юркнула в боковой проход и поспешила поскорее оказаться как можно дальше от перешедшего все разумные границы веселья. Дыхание участилось, руки и ноги тряслись после пережитого ужаса, а в груди жгло из-за несправедливости и того отчаянно страшного, что благодаря внимательности советника не случилось. Несмотря на то, что я почти перешла на бег, он не отставал.

– Как тебя зовут? – советник ненавязчиво и аккуратно направлял меня на поворотах, касаясь моего локтя не дольше мгновения, ведя в одному ему известном направлении. Но пока мы удалялись от общих помещений и комнат воинов, я не была против.

– Дора, – вести беседы совсем не хотелось, но и промолчать означало бы – проявить черную неблагодарность.

– А я – Радвальд, советник нашего первого лорда. Не понимаю, Дора, как так вышло, что Агнар допустил, чтобы ребенок работал в замке, полном одиноких воинов. Завтра я верну тебя к родным домой, уж не обессудь, так будет лучше.

– Не нужно, – глухо ответила я после короткой паузы. – Мне есть восемнадцать, просто внешность такая досталась. И моей семье нужны деньги, что обещал заплатить за службу лорд Агнар. А куда он, к слову, делся?

– Отправился отдыхать, – хмыкнул советник, и как-то сразу стало понятно, куда именно и с кем удалился первый лорд. От неловкости щеки начали гореть, а Радвальд как ни в чем ни бывало продолжил: – Оплот миротворцев – не лучшее место для юной девушки, но и прогнать, раз ты уже совершеннолетняя, я тебя не могу. Поэтому постарайся особо не попадаться воинам на глаза, особенно когда они в подпитии и не совсем контролируют себя. Это в твоих же интересах.

Советник Радвальд привел меня на кухню к Коне и велел ей за мной присмотреть, а после отправился по своим делам. Кухарка окинула меня придирчивым взглядом, а после порывисто прижала к пышной груди.

– Обидели тебя, дочка? – вздохнула она так, будто уже знала ответ.

В ее объятиях стало так тепло, так уютно, что слезы сами брызнули из глаз. Я заскулила, выпуская наружу испытанный совсем недавно страх, цеплялась за передник Коны, а она гладила меня по голове и приговаривала:

– Поплачь, девочка, поплачь. Тебе нужно сейчас.

Я рассказала ей все: что творил незнакомый воин, какое отвращение и ужас я чувствовала и откуда пришло спасение. Кона налила мне каких-то капель с резким запахом, заставила выпить и отпустила спать, сказав, что завтра у меня выходной.

– А можно я сперва сполоснусь? – робко попросила я. – Так не хочется ложиться с ощущением чужих следов на шее.

– Идем, – решительно кивнула Кона. – Я посмотрю, чтобы никто до тебя не добрался, пока ты будешь в помывочной, – и она действительно оставила кухню на работниц, чтобы помочь мне.

Уже лежа в кровати, я прокручивала прошедший день в голове и гадала, что же принесет мне новый день, а вместе с ним и жизнь в замке. Но так ни к чему и не пришла, слишком уж все было зыбко.

Горн я проспала, спрятавшись от утробного звука под подушкой. Поэтому поднималась с кровати я гораздо позже восхода солнца и чувствовала себя полностью разбитой. Голова болела, все тело ныло, и вдобавок ко всему на боках, где пальцы вчерашнего воина сжимали меня, обнаружились синяки. Мои волосы в свете солнца сияли розовым, и я поспешила спрятать их под косынку. Может, у них в замке что-то не то с водой? Но тогда бы тут все щеголяли яркими шевелюрами, а тот же лорд Агнар чистейший блондин. Или это все влияние источника, рядом с которым я провела порядочно времени? Поскольку странность с волосами не была моей главной проблемой, я решила оставить эту задачку на потом.

На кухне я появилась, когда почти был готов обед. Кона тепло поприветствовала меня и усадила завтракать. Глазунья со шкварками шипела и пузырилась на сковороде и тем приятнее было предвкушать скорую трапезу. Обжигающий язык травяной отвар разлился приятным теплом по телу, успокаивая головную боль, а горячий завтрак придал сил, и новый день уже не казался беспросветно тошным, как и все мое будущее.

– Отнесешь завтрак их сиятельству? – остановилась возле меня кухарка с подносом. – Все девочки заняты уборкой после вчерашнего.

– Конечно, – улыбнулась я. Ради Коны я была готова и не на такую малость. – Для тебя, что угодно.

– Ну все, беги. Где его спальня, знаешь?

– Ага, – кивнула и не стала заставлять голодного лорда ждать.

Заодно и про маму с братьями спросить можно будет. Расположение помещений в замке я выучила, еще когда помогала горничным с уборкой, поэтому легко нашла дорогу к нужному помещению. Возле дверей в спальню лорда меня встретил караул, но, увидев поднос в моих руках, пропустил без вопросов.

Спальня первого лорда оказалась большой, не чета нашим комнатенкам, и богато обставленной. Каменные стены были увешаны гобеленами с разнообразными сюжетами, в основном воинской тематики, помимо большого камина помещение обогревали небольшие переносные печки, которые располагались по четырем углам. Лорд, прикрыв глаза, полулежал на огромной кровати с балдахином, который не был задернут и предоставлял прекрасный вид на происходящее внутри всем желающим. Одеяло прикрывало северянина лишь по пояс, поэтому широкая, мерно вздымавшаяся грудь с гладкой белой кожей была выставлена на обозрение. Длинные и гладкие жемчужного цвета пряди были раскиданы по плечам. Единственное, что портило эту идеальную картину – четыре бледно-розовых полосы, пересекавших торс мужчины по диагонали. В схватке с какой тварью можно было заполучить подобные шрамы, я даже представлять не хотела. Но большее удивление вызывало то, что лорд после ранения остался в живых.

Справившись с первым шоком от увиденного, я постояла немного в ожидании указаний, но так и не получив никакой реакции от северянина, принялась самостоятельно накрывать на единственный подходящий стол, что обнаружился в комнате возле узкого окна. Расстелила салфетки, разложила приборы и тарелки, поставила кувшин с отваром шиповника. Краем глаза заметила, как открылась неприметная дверка неподалеку от кровати, и оттуда выплыла в сорочке и тонком халатике поверх леди Гейра. Она забралась под одеяло к первому лорду и по-кошачьи приникла к его боку.

– Так замерзла, бр-р-р. Согреешь меня? – томно прошептала она и потянулась к губам мужчины.

Первый раз в жизни я находилась рядом с людьми в столь интимный момент чьей-то близости. Щеки обдало жаром, я неловко дернулась, задела подсвечник, приделанный к стене, и косынка, скрывавшая странный цвет моих волос, осталась висеть на металлической завитушке. А я почувствовала себя едва ли не обнаженной.

– Ой! – вырвалось у меня, привлекая внимание парочки. Пронзительные взгляды, которыми они меня наградили, почти прожгли во мне дыру. Неожиданно я обрадовалась тому, что источник ослаб, и из-за этого мы все практически лишены магии. Главным образом первый лорд. Меньше всего мне хотелось из-за собственного невезения быть испепеленной каким-нибудь файерболом или молнией. – Прошу прощения, – я схватила косынку, пару раз дернув ее, чтобы наконец отцепилась, поднос и практически бегом покинула хозяйскую спальню.