– Ох, господа, пить хочется, а моя секретарша недоработала сегодня, да-а-с, не приготовила водички! Может, у вас холодненькая?

Не слушая нашего ответа, генерал налил себе стаканчик, да залпом-то его и приголубил. Где-то на трети стакана распробовал, что не воду пьёт, обороты сбавил маленько, но допил. Крякнул и, ничего не сказав, ушёл к себе, только лицо покраснело сильно. Так что водочка, братец, это так, баловство одно.

– Я вижу, Иван Борисыч.

Я собрался сачкануть очередной тост и поднялся из-за стола.

«Куда-а-а?» – громогласно спросил меня генерал-аншеф.

– Хочу посмотреть, господин генерал, как там шашлыки, не пережарят ли?

– Там и без тебя есть, кому за ними смотреть. Наливай и тост говори!

– За вас и хозяина усадьбы!

– Молодец! Пей до дна!

Все снова выпили по стакану водки и принялись закусывать, кто-то хорошо налегая на шашлык, а кто-то уже так, чисто огурчик пожевать. Тут снова раздался генеральский окрик.

– Тост, господа! Чтобы у всех!

За такой мужской тост пришлось пить с очень радостными возгласами, какой генерал остроумный. Просидели мы до первых петухов, иногда выбираясь на перекур, где господа офицеры курили трубки или папиросы, или «до ветру». Потом генерал скомандовал: «Всё, господа, отдых, в шесть утра подъём на охоту!». Генералы и важные полковники разошлись по подготовленным для них комнатам, а остальные офицеры приткнулись, где смогли. Я вырубился сразу и только вошёл в самый сон, как меня какая-то нехорошая морда стала теребить. Я открыл глаза и матом спросил:

– Что случилось?

– Шесть утра, господин офицер, побудка.

– Твою ж…

Я встал и направился вслед за другими на улицу. Дворня стояла с вёдрами и поливала из ковшиков на руки умывающимся офицерам. Сырость и промозглость стояли собачьи, но народ очень даже бодренько с голым торсом умывался и растирался колодезной водой. Дворовыми разводились костры в жаровнях и готовился завтрак. Все снова расселись за столы, снова стояла водка и лёгкая закуска. Не могу опохмеляться, поэтому меня сразу замутило от вида алкоголя. Ерофеев же блестел, как надраенная корабельная рында.

– Эх, Лёша, самое время подкрепиться стопочкой холодненькой беленькой.

– Мне плевать, что скажет генерал, но пить я больше не буду.

– Лёша, не бузи, сейчас полегче станет.

Мы стали закусывать, а водку прислуживающие официанты разливали уже по стопочкам. Часа через два в залу вошёл управдом и, пошушукавшись с хозяином поместья, убыл. Хозяин обратился к присутствующим.

– Господа, банька готова, прошу-с!

В баньке тоже был стол, сервированный холодными соленьями, чёрной икоркой и буженино-колбасными изделиями, которые мы запивали рассолом и хлебным квасом. Банька и купание в пруду хорошо выгнали алкоголь, так что к обеду я стал вполне адекватен, а там и шашлычок подоспел.

– Иван Борисович, а когда на охоту народ пойдёт, время-то уже обеденное?

– А кто тебе сказал, что тут вообще охотиться будут? Это повод уважаемым людям собраться и отдохнуть.

Так для меня закончилась охота на уток. Выходные были потеряны полностью. Такие встречи хороши тому, для кого они составляют смысл отдыха, кто ждёт их, как любимую часть жизни. У меня были другие интересы и другой отдых.

– Борисыч, на такую охоту или рыбалку меня больше не зови.

Весь следующий день я отлёживался дома, отходя от такой упоительной охоты.

Глава 2. Дело за техникой

Многое мы смогли организовать за два месяца, но полноценное формирование отряда было ещё далеко от завершения.

Я приехал в ателье Коробкиной.

– Елена, тебе будет большой заказ и довольно срочный. Подумай о расширении производства. Я куплю либо действующее ателье или пошивочный цех, либо арендуем здание и оборудуем в нём новый цех.

– А что придётся делать?

– А придётся делать вот что…

И я рассказал о летней и зимней спецодежде, которые кроме пошива ещё придётся красить в нужные цвета.

– Будет три аляпистые расцветки: пустыня, степь и универсальный – синий. Также потребуются белые маскхалаты, маскировочные лоскутные накидки, знакомые тебе парашюты и рюкзаки. В такое обмундирование надо будет одеть человек 120 и, желательно, этим летом.

– Это большой объем, так быстро не справиться. Я бы посоветовала обратиться к Тамаре Шишкиной, у неё большой пошивочный цех и солидный магазин на Достоевского. Мы знакомы и, если не возражаешь, то я переговорю с ней.

– Переговори, а дня через четыре я зайду.

Нашёл я и обувщика. Евгений Балаболов с виду был типичным кооператором конца 1980-х годов, имел артель и обувной цех, в котором шил мужскую и женскую обувь. Я рассматривал образцы, а Евгений рекомендовал.

– Чистая кожа, отличное качество.

– А если порвётся через месяц?

– Господин студент, если порвётся, то я вам новую пару подарю.

– Смотрю, не очень-то твою обувь покупают?

– На жизнь хватает, иначе бы закрылся, но хотелось продавать побольше.

– Я тут навёл справки, отзываются о тебе неплохо.

– Благодарствую, приятно слышать.

– Будет у меня для тебя заказ на специальную обувь. Такую обувь ещё не делают, ты первым будешь.

– Дорого выйдет, лекала нужны новые, чтобы кожу кроить.

– Это твои сложности. Объём продукции примерно сто двадцать пар зимних и летних полусапожек, назовём их берцы. Выглядеть они должны вот так.

– Эге, так не шьют…

– Я же сказал, что ты будешь первый. Вообще-то, они напоминают горные ботинки, только более высокие. Сделаешь в тайне, я запатентую их и тебя возьму в соавторы – понял, Кутузов?!

– Я Балаболов.

– Зачётная у тебя фамилия. Сразу видно, что тайны умеешь хранить. Значит, вначале делаешь зимнюю и летнюю пары для меня, я меряю и принимаю. Затем подаём на патент и подписываем договор, после чего ты начинаешь их штамповать.

– А заказы такие часто будут? Цех расширять надо…

– Расширяй, я вложу деньги,  купим новое помещение и станки. Твоя доля 49 % на 51 моих.

– Это как-то не очень.

– Не очень, тогда найду того, "кому очень". Годика через два на эту обувь тысячные заказы будут, от армейцев точно.

– Так ты от армии?

– Почти.

– По рукам.

– Делай образцы, подпишем договор и вперёд ковать «бабки».

Оказывается екатеринками или бабками стали называть 100 рублёвые купюры, выпущенные Екатериной Второй со своим портретом, на которых она хоть и выглядела монументально, но была уже бабкой.

В конце недели встретился с Шишкиной Тамарой Геннадьевной, интеллигентной и уверенной в себе дамой из возрастной категории "даме снова 45 – значит, ягодка опять".

– А как же без образования, молодой человек? Общаться с дворянами приходится, вот и пришлось в своё время выучиться хорошим манерам и образование получить. Такие вот пироги.

– К вам рекомендовала обратиться Эллена Коробкина.

– Да, Леночка заходила намедни, разговаривали с ней о ваших заказах. Посмотрела нарисованные на бумаге Леночкины выкройки. Интересные модели, универсальные – для охотников то, что нужно. Муж у меня охотник был, ему такой наряд очень даже пришёлся бы по душе. А расцветки зачем такие?

– Кто знает, в какой местности придётся воевать бойцам, поэтому надо быть готовыми ко всему.

– Я возьмусь за эти модели: тельняшки, нижнее бельё, жандармская форма и эта необычная полевая форма. На неделе проведу калькуляцию и покажу счёт. Если цена вас устроит, то прошу всех на примерку.

– Зайду в конце недели.

Затем я снова направился к Коробкиным. Мне нужен был Павел и его коллеги. Придя к Елене в ателье, застал там расстроенного Павла.

"Лена, с Тамарой переговорили, начинай и ты расширяться. Заказы с моей стороны будут постоянно, – начал я разговор с Леной, после чего переключился на её мужа, –  о чем задумался, добрый молодец?"

– На работе сложности. Взяли аванс под хороший заказ, закупили материала, сделали заготовки, порезав по размерам металл, а заказчик пропал – обанкротился. Вот и мы теперь в тяжёлом положении. Но выкрутились бы, а тут ещё хозяин тяжело заболел – не до мастерских, на продажу нас выставил.