— Я не хочу, чтобы ты стал другим, дорогой! Я люблю тебя таким, какой ты есть, — сказала она.

Он поцеловал ее пальцы и прохрипел:

— Повтори еще раз, скажи, что ты любишь меня!

— Я тебя люблю, Дэр! — грудным голосом произнесла она, дрожа от вожделения.

— Я никогда не устану слушать эти слова, — проговорил он, задыхаясь от страсти. — Клянусь жизнью, что вовек не разочарую тебя и не дам тебе повода усомниться в моей любви.

Он зажмурился и крепко сжал ее в объятиях, не находя слов, чтобы выразить ей свою любовь. Жюльенна составляла смысл его жизни, и он был готов доказывать ей это ежечасно, пока оба не сойдут в могилу. Ничто в целом свете не могло их разлучить.

Жюльенна тихо плакала от счастья, прижавшись мокрой щекой к его вздымавшейся груди.

Англия, графство Кент, июль 1814 года

Домик в глубине вишневого сада, где семь лет назад они предавались амурному безумству, не изменился с тех пор. Садовник поддерживал здесь идеальный порядок. И сегодня все в доме блестело и сияло безукоризненной чистотой. Вдыхая теплый воздух, Дэр с женой на руках ровно в полдень переступил знакомый порог, бережно поставил Жюльенну на ноги и страстно поцеловал ее в приоткрытый рот.

Выбравшись из Лондона рано утром, они направились прямиком в родовое имение маркиза Уолвертон-Холл, откуда, немного отдохнув и переодевшись, поехали в заветный коттедж.

Вдыхая дурманящий аромат цветущих роз, Жюльенна блаженно улыбалась и лукаво поглядывала на мужа из-под полуопущенных ресниц. Ловя ее многообещающие взгляды, Дэр все больше распалялся, но сдерживал страсть, напоминая себе, что впереди у них целая жизнь.

— Я хочу, чтобы сегодня ты отдалась мне в розарии, — наконец сказал он и стал вытягивать заколки из ее волос.

— Ты угадал мое заветное желание, — сказала Жюльенна и взяла супруга за руку, увлекая его в сад, разомлевший под лучами солнца.

В розарии, расположенном за домиком, было тихо и прохладно. Дэр заранее распорядился, чтобы туда принесли плед и корзинку с вином и снедью.

Тронутая такой заботой, Жюльенна всплеснула руками и залилась счастливым смехом. Дэр опустился коленями на плед и стал доставать из корзинки охлажденное шампанское, хрустальные бокалы, вазу с крупной спелой клубникой, сливочник со взбитыми сливками и под конец коробочку, обвязанную красной ленточкой.

— Вот видишь, любимая, — сказал, обернувшись, он, — я снова стою перед тобой на коленях. Возьми, это тебе!

— А что там внутри? — спросила она, беря коробочку.

— Мой свадебный подарок, — ответил маркиз.

Она уселась на плед и прислонилась спиной к дереву.

Осторожно открыв коробочку, Жюльенна увидела в ней несколько заверенных нотариусом документов и прослезилась. Дэр выкупил ее родовое имение в Лангедоке!

— Спасибо, милый, — пролепетала она. — Жаль, что до этого дня не дожила мама! Уж как бы она обрадовалась!

— Мы непременно съездим туда в следующем году, — сказал Дэр. — А этим летом совершим свадебное путешествие.

— Да, мы объедем всю Европу! — мечтательно воскликнула Жюльенна. — Побываем и в Италии, и в России! А потом навестим Лусиана в его шотландском замке.

— Непременно, любимая! Уверен, что особенно тебе понравятся Венеция, Флоренция и Рим, — добавил Дэр и поцеловал ее в шею за ухом. — Предлагаю откупорить бутылочку и выпить по бокалу французского шампанского.

— С клубникой и взбитыми сливками, — прошептала Жюльенна, предвкушая божественное удовольствие. — А когда мы вернемся в Англию? Осенью?

— Да, в начале сентября, — сказал Дэр, разливая вино по бокалам. — До открытия сезона скачек.

— В сентябре меня будут ждать в театре, — напомнила ему Жюльенна. — Я буду участвовать ежемесячно в двух спектаклях.

— А мне в ноябре предстоит начать работу в парламенте, — вздохнул Дэр. — Честно говоря, я страшно волнуюсь.

— Я тоже, — призналась Жюльенна. — А вдруг мои почитатели ко мне охладели?

— Это невозможно, дорогая. Твои поклонники встретят тебя цветами и овациями. За твой талант! — Он поднял бокал с искристым напитком. — Ты великолепная актриса.

Они выпили по глотку и закусили сочными ягодами.

— Но тебе придется пожертвовать им, когда у нас появятся дети, — добавил он, выждав, пока она сделает еще глоток.

— Тебе хочется иметь детей? — спросила Жюльенна грудным чувственным голосом.

Он пристально посмотрел ей в глаза и ответил:

— Да, любимая. И мне просто не терпится приступить к их сотворению.

— Тогда не будем медлить! — воскликнула Жюльенна и стала раздеваться.

Дэр впился ртом в ее божественную грудь, и она с легким стоном закрыла глаза, все еще не веря, что осуществилась ее давняя мечта — стать женой Дэра и полновластной хозяйкой его прекрасного мускулистого тела. Ей нравилось в нем все: и стройная фигура, и мужская сила, и обворожительная улыбка, и лучистые изумрудные глаза. Страсть вспыхнула в ней с такой мощью, что рука ее сама сжала его детородный орган. Дэр хрипло застонал и повалил ее на спину, не собираясь уступать инициативу.

Она мгновенно сомлела от его поцелуев и нежных прикосновений, и он, овладев ею с тем же пылом, что и много лет назад, быстро довел ее до исступления. Обвив его руками и ногами, Жюльенна двигалась в одном ритме с ним, то изгибаясь дугой, то выкрикивая его имя, то замирая, то рыча от сладострастия. Миг наивысшего блаженства они испытали одновременно и надолго слились в поцелуе.

Именно о таком удовольствии всегда и мечтал Дэр. Но подарить ему этот ни с чем не сравнимый миг могла только подлинная любовь. Переполненное чистой радостью, его сердце пело. И он понимал, что так звучит гимн неподдельного счастья.

Словно прочитав его мысли, Жюльенна горячо прошептала ему на ухо:

— Теперь я понимаю, почему тебя прозвали Принцем наслаждения. Но мне совсем не жаль твоих бесчисленных поклонниц, безутешно рыдающих, лишившись своего кумира. Пусть все они лопнут от зависти и злости!

Дэр взглянул ей в глаза, улыбнулся и промолвил:

— Теперь все мои силы и любовные навыки принадлежат лишь одной прекрасной даме. И я постараюсь всегда доставлять тебе неописуемое блаженство, любимая.

— Ты еще ни разу не огорчил меня, милый, — прошептала Жюльенна и страстно поцеловала его.

Вскоре благоухающий розарий вновь огласился своеобразными звуками любовной музыки, рождавшейся в их сердцах.