Около трех месяцев тому назад в квартире Громова раздался дверной звонок. Открыв, Юра увидел на пороге возмужавшего и заматеревшего Владимира Грача. Надо отметить, что хозяин квартиры не только ни капли не удивился внезапному появлению, но и воспринял это как должное.

– Ничего, что так поздно? – спросил Грач и протянул пакет с продуктами из круглосуточного супермаркета. На часах была половина десятого вечера.

– Заходи, – взяв пакет, Громов гостеприимно раскрыл пошире дверь. – Пельмени варю как раз, будешь?

– Буду. А где твои?

– Нет никого, один живу.

– Что так?

– Мать умерла, на днях полгода было, а женой и детьми не обзавелся.

– Соболезную.

– А ты чего такой неприкаянный? Из дома выставили?

– Нет, специально к тебе ехал. У меня дело на миллион. Поможешь?

– Чем смогу.

Они прошли на маленькую кухню, где в кастрюле на газовой плите булькала кипящая вода. Юра вытащил из морозилки пачку пельменей, а Володя опорожнил пакет, расставив на столе принесенные яства. В центр поставил бутылку водки.

– Употребляешь?

Юра оглянулся, оценил натюрморт:

– Без фанатизма.

– Ну и я без фанатизма. За встречу только.

Громов сходил в комнату за рюмками, потом наложил в глубокие тарелки поспевшие пельмени. Они выпили, закусили, ополовинили колбасную нарезку.

– Давай по второй за твою маму, не чокаясь. Пусть земля ей будет пухом, – предложил Грач. – Галина Анатольевна классная была, а уж какие пирожки пекла! До сих пор помню. Болела?

– Нет, все быстро произошло. Инфаркт. А отец еще пять лет назад в аварию попал.

– Про это слышал, мать писала. Несладко тебе пришлось..

– Ничего, выжил.

Они доели пельмени, помолчали. Между ними не было натянутости, какая случается между двумя абсолютно чужими людьми. Напротив, каждому казалось, что расстались они совсем недавно, потому и говорить особо не о чем.

– Твои-то родичи как? – спросил наконец Громов.

– Нормально. На даче теперь постоянно живут. Квартиру сдают.

– А ты? Женился?

– Недосуг было.

– Или правильной девушки не встретил.

– Или так. Ты тоже, смотрю, холостой.

– Меня дома почти не бывает, какая девушка?

– Здесь я от тебя не сильно отличился.

– Молва шла, ты в спецназе служил.

– Сначала там, потом в военной полиции, но уже полтора года в отставке. Комиссовали меня по ранению. Сейчас я начальник личной охраны одного крутого босса. Вот из-за него к тебе с просьбой о помощи и явился.

– Уже интересно, – Громов облокотился локтями о стол. – Чем я заинтересовал твою крутую шишку?

– Не его лично, а меня. Я верно слышал, что ты два года в Антарктиде провел?

– Правильнее будет – две зимовки.

– Один хрен. Главное, ты все там знаешь.

– Ну… Ладно, не буду придираться к словам. Излагай, к чему ведешь.

– Мой босс – это Павел Долгов, – сказал Грачев и замолчал, полагая, что этим все сказано. Но Громов не уловил скрытого намека, поскольку о Долгове ничего не слышал.

– Долгов – молодой эксцентричный тип, – пустился в объяснения Грач. – В принципе, с ним нормально все. Я работаю на их семью больше года, сразу, как на гражданке оказался. Сначала на подхвате там, считай, был, а потом у них такая петрушка заварилась… Совсем не слыхал, что ли?

Громов помотал головой.

– Ну ты даешь, про это ж все газеты писали. Ладно, если вкратце, его отца застрелили на балконе загородной резиденции. Вместе с женой. По всем признакам сработал профессионал. Как к нему все дела перешли, Паша заменил на ключевых постах отцовских людей своими. Мне он доверял – мы с ним путешествовали вместе. Точней, он путешествовал, а я охранял. Короче, он предложил мне возглавить команду его личных телохранителей, и я согласился. За главного по безопасности у нас отставной полковник Борзин, но он на фирме в основном сидит. Потому что фирма эта у Долговых не простая, а дюже секретная. «Лаборатория перспективных исследований» называется, входит в холдинг «Долгов интерпрайзис». Хотя и частная лавочка, но военные в ней свой интерес имеют, папаша Долгова с оборонкой контракты заключал. Ну, а я, как глава отдела, отвечаю за дом, телохранителей, гостей шмонаю, прислугу проверяю, а в производственные дела не лезу.

– Сработался с Долговым?

– Вполне. Но Павел задумал жениться.

– Сколько ему лет?

– Тридцать один. Он твой ровесник.

– Тогда не вижу проблем, он совершеннолетний. Или дело в будущей жене?

Грач усмехнулся:

– Ее зовут Патрисия Ласаль.

– О! – вот это имя сказало Юрию о многом. – Та самая Ласаль? Основательница фонда «Миссия достойных»?

– Ты ее знаешь? Хорошо.

– Наслышан, хотя лично не доводилось. Ученая дама, красивая, богатая. Твоему Долгову впору позавидовать. Хотя… если проблема в том, что она иностранка, а у Долгова секреты государственной важности…

– Это тоже не айс. Но босс есть босс, и запретить ему встречаться с иностранкой ныне никто права не имеет. Он не военный и не простой работник «почтового ящика». А Патрисия ради любви готова принять российское гражданство, жить в Москве и даже в православии крестилась. Так что свадьба дело решенное. Но по мне, главная проблема в том, что француженка такая же эксцентричная, как и Павел. Ты только прикинь: они впервые встретились на Эвересте, замуж он ее позвал, сплавляясь по Амазонке, ну а свадьбу они решили отметить в Антарктиде.

Громов улыбнулся:

– Круто. Похоже, эти двое нашли друг друга. А чего ты хочешь от меня?

– Как минимум, получить профессиональный совет. Как максимум, просить помочь с организацией круиза.

– Знаешь, у меня времени нет ублажать богачей.

– Ты все же подумай, Юра. Патрисия дама влиятельная, сам говорил. Если ты ей понравишься, она выделит тебе грант на исследования. Тебе же нужен грант для твоей гляциологии?

– Ух, какие ты слова знаешь! – восхитился Громов.

– Я подготовился, – усмехнулся Грач. – Да и вознаграждение само по себе будет неплохим. Ты им услугу окажешь, они тебе. У нас все дела так делаются.

– Есть куча фирм, которые занимаются турами в Антарктиду. Обратись к ним. У них и гиды есть.

– Они не делают индивидуальные туры, а те, кто делает… меня смущают некоторые вещи. В общем, без твоих пояснений никак не разобраться.

– Ладно, но почему этим занимаешься ты, а не какая-нибудь секретарша?

– Я занимаюсь безопасностью. И не согласен со многими предложениями по многим причинам. Но чтобы понять, чего мне впаривают, я должен вникнуть.

– Хочешь произвести впечатление на босса и доказать, что не зря он тебя повысил до начальника отдела?

– Там сложно все, – Грач не обиделся. – Свадьбу, как понимаешь, планировали давно, этим еще мой предшественник занимался. Но после убийства Долгова-старшего его уволили, церемонию бракосочетания, понятно, отложили. Однако невеста больше ждать не хочет, а жених ей слепо потакает. В общем, год траура близится к завершению, и все теперь повесили на меня. А меня эта антарктическая гулянка смущает.

– Подробнее можешь?

– Если подробнее, то надо начать с невесты. Патрисия, в общем-то, девушка хваткая, знает, чего хочет. В Павла вцепилась сразу, обрабатывала его грамотно. Все же на моих глазах происходило. Влюбилась в него, значит, и в атаку пошла. И ни одной ошибки! Вот чес-слово, Юр, снайперша просто, а не девица. Уже через месяц Паша ей предложение сделал. Но тут трагедия случилась, и все застопорилось.

– По-моему, она тебе не нравится, – сделал вывод Громов.

– Дело не в том, нравится или нет. Вообще-то, отношения у меня с Патрисией ровные, даже дружеские с ее стороны. Это она рекомендовала Паше поставить меня начальником, так что я ей карьерным взлетом обязан.

– Я угадываю в твоих интонациях крупное «но».

Грач вздохнул:

– Мне порой мерещится, что свадьба для Патрисии только предлог, и куда больше ее занимают совсем другие вещи.

– Международный шпионаж?

– Нет, я в эти дела не лезу, говорил же. Пусть из-за шпионажа и гостайны у полковника Борзова голова болит. Мое дело обеспечить безопасность на свадебной церемонии и далее по охране доверенных лиц. Раз Борзов свое добро на свадьбу дал, значит, все вопросы они уладили. И Антарктида в качестве свадебного путешествия никого наверху тоже не напрягает. А меня, Юр, в том-то и дело, напрягает именно Антарктида.