– Не очень, - ответил Ашор. – У Володи ожог слизистых и странная аллергическая реакция. Отек я практически снял, но для нормального лечения необходимы анализы и длительный курс лечения современными препаратами, которых у нас недостаток. К тому же дым был очень едкий, дымила вредная синтетика, мы все ею надышались, и эффект вполне может оказаться отложенным.

Громов вздохнул, сел на стул и устало облокотился о столешницу. Вика присела рядом и положила голову ему на плечо. Юра потерся щекой о ее волосы, пропахшие дымом.

– Возвращаясь к вопросу о пожаре, - Павел отвел от влюбленных покрасневшие глаза. – Пат, твое мнение: поджог все-таки или влияние неизвестного науке поля?

– Поджог, - медленно произнесла Патрисия, - в лаборатории оставались неизученные документы. Ги боялся, что мы в них обнаружим что-то важное. Теперь их нет.

– Я его обыскал, при нем не было ни спичек, ни зажигалки, - Грач встал и, не взирая на протест Ани, подошел к столу.

– В радиорубке было полно хлама, мог найти, - сказал Громов.

– Откуда пожар начался? – задала вопрос Аня.

– Мне показалось, дым первоначально валил из физической лаборатории, - ответил Юра.

– Точно не радиорубка? Можно по головешкам установить?

Он отрицательно качнул головой:

- Только не нам с вами. Но я вот что скажу: в первые годы освоения Антарктиды, не имея опыта, строили без учета пожарной безопасности. Почему-то казалось, что там, где снег и лед, ничего гореть на может. В частности, между внешней обшивкой и внутренней отделкой прокладывали слой утеплителя – эти плиты способны загораться от малейшей искры и тлеть часами. По характеру огня было видно, что пламя быстро распространилось по всей площади потолка и стен. Когда огонь проник во внутреннюю часть проклеенных щитов, строение было уже не спасти, но снаружи это долго оставалось незаметным. Плюс сегодня сильный ветер… могло и без вредительства обойтись..

- Я был в лаборатории примерно за полчаса до пожара, - вспомнил Геннадий, кутаясь в плед. – Мне показалось, шуршало там чего-то под чехлами… ну знаете, как мыши шебуршатся. Было похоже на искрящийся провод, но электричества-то нет… я списал на сквозняк.

- Остаточное напряжение в проводах?  – озадачился Долгов. –Но столько лет!

Патрисия пояснила:

- Электрические лампы накаливания могут периодически светиться из-за действия антигравитационной установки, но это безопасно и не становится причиной пожара. Вообще, эта ситуация мне пока не понятна.

Снаружи послышался знакомый громовой удар. Все вздрогнули.

- Опять, - тихо произнес Грач. – Теперь кто к нам ломится?

- Ой! – вскричал Белоконев, стремительно меняясь в лице. – Я вспомнил: эти взрывы очень вредны! Я читал об этом у профессора Соворотова.

- Где читал? – уточнил Громов. – Когда? Что конкретно?

- Вот же этот журнал, на столе перед вами. Я запомнил номер страницы – 21. Вы сами можете…

Патрисия уже нетерпеливо листала тетрадь неуклюжими забинтованными пальцами.

- Я читал перед самым пожаром… кстати, вы можете не волноваться, все записи я вынес из лаборатории и спрятал в бочке! Я их сейчас принесу…

- Постой, - Громов поднялся, - вместе сходим. А то где-то бродит Доберкур, голодный и злой.

- У меня пистолет, я сохранил, - похвастался Геннадий.

Но, как оказалось, хвастался он преждевременно: оружия при нем не оказалось. Когда Юра захотел забрать его, выяснилось, что Гена пистолет где-то  посеял.

- Ну все, приехали! Пошли искать, - с тяжким вздохом потребовал Громов.

- Да он там где-нибудь валяется, на земле возле лаборатории, - смущенно проговорил Белоконев. – Когда я из мастерской выбегал… или когда с Аней…

- Я тоже виноват, - заметил Грач, - про оружие надо было первым делом вспомнить. Я с вами пойду на поиски.

- Я с тобой, - тотчас заявила Аня.

- Так я чего вспомнил-то, - уже от двери сообщил историк, приостанавливаясь. - Соворотов писал, что взрывы провоцируют сжатия пузыря. Он и сам по себе сжимается, но всякие попытки его пересечь или нарушить целостность ускоряют процесс. Соворотов потому и создал специальный патруль, не позволявший приближаться к краю полусферы.

- Ясно, - сказал Грач. – Значит, камней в радужную пленку больше кидать не будем. Как бы еще это товарищам снаружи передать?

Пока они ходили за пистолетом и бумагами Соворотова, в домике царила гнетущая тишина. Все с волнением ждали, чем окончатся поиски. Документы оказались в полной сохранности, но вот оружие пропало.

После оглашения столь скверной новости Павел мрачно произнес:

- Итак, Доберкур может быть вооружен. Куда он мог отправиться?

- В пещеру подался или в старый лагерь, где хорошая палатка, - предположил Грач. – Надо бы за ним. Не люблю, когда враг неизвестно где.

- Да, - откликнулся Юра. - Отдохнем немного, пообедаем и начнем его искать.

- Или он сам нас найдет, - хмуро буркнула Аня.

- Активные действия предлагаю перенести на завтра, - вмешался Ашор. – К завтрашнему дню восстановимся и тогда можем идти хоть в пещеру, хоть куда. Раненым пока не стоит меряться силой со столь опасным противником.

- Ты уверен, что это здравая мысль? – с сомнением спросил Долгов.

- Раз сбежал и не напал, значит, к драке не готов. Будем держать оборону, выставим наблюдателей. Двери станем запирать изнутри – сделать засовы не проблема. А завтра с новыми силами отправимся на поиски. Восстановить здоровье для нас первоочередная задача.

- Ги отправился в пещеру, - тихо сказала Патрисия.

- Хоть бы он там в яму провалился! – от души пожелала Аня.

- Хорошо, - Юра, как обычно подвел итог, - остаток дня отдыхаем, разбираемся с механизмом – зря что ли Гена рисковал, вытаскивая его на себе? И хороним наших погибших ребят. Негоже им лежать на метеостанции. И еще мы с Ашором проверим ближайшие вешки.

– Да, свежие данные по перемещению границ будут не лишними, – подтвердила Пат. – Надо рассчитать скорость изменений и количество воплощаемых артефактом программ.

– По одному больше не ходим, на улице без толку не толчемся, - сказал Юра. - Ночью опять караулим на крыльце в том же составе. И так будет до тех пор, пока не найдем француза. Ашор, пойдем за инструментом, займемся запорами.

*

Церемония похорон прошла спокойно и деловито. Никаких громких речей и долгих прощаний. Мужчины заложили тела камнями, и Вика положила на могилки свернутые из чистых тетрадных листов цветы.

Пат, стоявшая поодаль, подошла к Грачу и робко коснулась его руки.

- Я хочу сказать тебе спасибо.

– За что? – удивился Володя.

– За то, что спас нас вчера. Ги бы никого не пощадил.

– Не я один, Пат.

– Я понимаю. И очень хочу быть частью твоей команды.

– Если ты выведешь нас отсюда, считай, так и есть.

– Я стараюсь. Но надо собрать механический ключ – для подстраховки.

– Здесь вся надежда на молодую поросль. Кир! – окликнул Грач Мухина. – Как себя чувствуешь? Есть силы заняться шарманкой?

Кирилл приблизился и с серьезным видом ответил:

– Я готов. Хорошо, что вы валики с записями акустического кода из огня спасли.

– Ашор тоже догадался, умник, нашел, куда прятать!

– Я все больше убеждаюсь, что раздробленность приносит одно беспокойство, – сказала на это Патрисия. – Надо действовать сообща и учиться слушать друг друга.

– Я согласен, – кивнул Мухин и как-то уж совсем церемонно, по-книжному, произнес на французском: – Мадам, давайте забудем все негативное! Я помню, что вы меня защищали от Доберкура.

– Благодарю тебя, - сказала Пат, расчувствовавшись,  - я и правда никогда не хотела, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты такой славный.

Кир поправил постоянно съезжающие с переносицы очки и несмело улыбнулся ей в ответ.

– Ты бы еще с мужем помирилась, - наклонившись к француженке, посоветовал Грач. – Его психическое состояние меня беспокоит. Он становится непредсказуем, а это плохо.

– Если рубить узел, то лучше сразу, - возразила Пат. – Он меня ненавидит.