Анабиоз – неправильно истолковывают как «мнимая смерть». На самом деле состояние, в котором жизненные процессы по тем или иным причинам резко замедляются, что способствует выживанию организма в экстремальных условиях, предшествует анабиозу. Последнее же есть оживления (от греческого anabiosis). «Мнимая смерть», что предшествует анабиозу, известна человечеству давно, не одно тысячелетие, но до сих пор нет на это состояние единой точки зрения. Даже до какой степени понижения жизненных процессов может дойти живой организм, который потом переживает анабиоз, разобраться сложно. Диапазон видов (состояний организма) мнимой смерти чрезвычайно широк: на одном конце сказочное или мифическое изображение, а на другом – анабиотические тела наших современников, находящихся в саркофагах с жидким азотом. Древний кавказский народ – нарты, хорошо были знакомы с анабиозом и широко использовали его в чрезвычайных жизненных обстоятельствах. В одном нартовском сказании, герой Сослан со своим войском безуспешно осаждает крепость врага, отказавшегося отдать за него дочь. Тогда Сослан отпускает войско и прибегает к хитрости: притворяется мертвым близ источника, из которого берут воду осажденные. Противник долго наблюдает за мертвым Сосланом, который лежит под палящим солнцем и не шевелится и так несколько дней, и когда тело Сослана вздувается и по нему начинают копошиться черви, двери крепости открываются, противник подходит к трупу, но тот внезапно оживает и расправляется с оторопевшим врагом (этот случай проходит в различных вариантах в осетинских, черкесских и абхазских сказаниях, где Сослан назван соответственно Созырыко, Сэусырыко и т. п.). Геродот в своей истории описывает «чудесное спасение» военного отряда, состоящего из сотен человек, киммерийцев, теснимых превосходящих их во много раз скифами. Киммерийцы, видя, что не могут спастись бегством, падают вмиг и «умирают». «Чудесное» же здесь в том, что многие тела оказываются… расчлененными, как после битвы. Когда же скифы, достигая киммерийцев, обнаруживают мертвецов – одни расчленены, в груди и головах других торчат стрелы, они уходят. После это киммерийцы оживают и таким образом спасаются. Оживают в с е, в том числе и расчлененные! В мире животных «мнимая смерть» с последующим анабиозом хорошо известна. Убегает зайчик от лисы, та настигает его. Зайчик падает и умирает. Лиса не трогает мертвечину: нюхает дохлого зайчика и убегает прочь. Зайчик оживляется и таким образом, спасается. Крысоловы хорошо знают, как нелепо доверять «дохлым крысам»: они часто претворяются мертвыми. Два великих писателя и современники, Гоголь и Эдгар По не только во многом похожими сказочными и страшными произведениями объединены, но и неким, своим, особым отношением к «мнимой смерти». И Гоголь и По испытывали приступы ужаса перед мыслью быть заживо погребенными! Гоголь так сильно внушил эту мысль своим друзьям и знакомым, что после его смерти (бытующая и до наших дней) появилась легенда, что его заживо погребли. Эдгар По творчески преодолел свой страх, написав рассказ «Заживо погребенный». В Европе периодически возникали настоящие психические эпидемии страха быть заживо погребенными, охватывающие старейшие города. Такая эпидемия длилась почти четверть века в 16-ом столетии, после которой некто Брюйер (1572 г.) собрал и детально описал многочисленные случаи якобы заживо погребенных в разных европейских странах, и заживо анатомированных. Вторая подобная эпидемия пронеслась по Европе в 18 столетии и настолько серьезно потрясла городское население, что в ряде стран Германии. Польше, Италии и др. странах стали сооружать склепы (тогда и появилось это название, от польского sklep), хорошо вентилируемы и постоянно наблюдаемые служащими на случай оживления покойника. Так, в старейших усыпальницах Мюнхена и Львова (Лычаковское кладбище) наблюдение велось около 100 лет. В то же время появилось законодательство, запрещающее вскрывать труп до истечения 12 часов и методы, помогающие установить несомненность смерти (большая игла втыкалась в сердце и наблюдали, не шевелится ли она, в вену вводился трупу особый фосфорирующий раствор, умерший помещался в темноту и если у него белки глаз внезапно начинали светиться зеленым светом, значит он живой)…
В настоящее время известен ряд состояний мнимой смерти, такие как нарколепсия (при некоторых психических расстройствах), «медвежья спячка», летаргия (от греческих — lethe – забвение и argia1 – действие), природная криогенизация (от греческого – kryos – холод). Тысячелетия индийским йогам и всевозможным шаманам были известны способы погружения в «мнимую смерть» (их зарывали на месяцы в могилы, потом раскапывали и они заживали, они погружались в воду и без дыхания проводили под водой часы и дни и т. д., и т. п., – все это сейчас широко известно и описано, а на сюжет «Замороженного» вышло несколько художественных фильмов и написано с десяток бестселлеров). Современное изучение состояний, предшествующих анабиозу, позволяет прийти к выводу, что в «мнимую смерть» могут впасть любые самоорганизующиеся системы, от самопрограммирующегося компьютера, до Государства.
РЕЗЮМЕ
Мишель Фуко лучшее свое произведение «Слова и вещи» (1966 г.) заканчивает словами:
«Пройдет мало или много лет – неважно, и эпистема наша исчезнет, как детский рисунок на морском песке смытый волной. И вместе с нашей эпистемой исчезнем и мы, Homo Sapiens. Кто придет и придет ли нам на смену – не знаю!»
В этом эссе мы попытались выделить «слабые места» границы сознания человека разумного. Если Фуко прав, то сознание наше начнет распадаться по этим граням:
1) альтернативные состояния сознания, в которых нет границы между сном и Явью (ясным сознанием и различными вариантами его помрачения, от обычных грез-на-яву, до бреда и галлюцинаций);
2) «коматозные» состояния сознания с двигательной активностью и скрытой дезинтеграцией;
3) анабиоз – до сих пор неясное состояние, стирающее грань между жизнью и смертью: толи возрождение – воскресение, толи умирание…
P.S.
В жанре философского эссе мы представили метаморфозы общественного и индивидуального сознания, которое, на наш взгляд, сейчас подвергается чрезмерным нагрузкам и неожиданным «атакам» реальности. То, что еще в прошлом веке было «прозрачной» и понятной, эмоционально «уютной» и доверчиво разумной, латентно превратилось в «запредельность», «трансцендентальность»
Мы, отнюдь, не пророчествуем, и ничего не навязываем. Мы делимся нашими мыслями, которые, как нам хотелось бы, были поняты не только профессиональными психологами и психопатологами, но всеми, кого «философия обыденной жизни» интересует, и кто ищет именно в ней ответы, на возникающие перед ним «житейские» неординарные вопросы.
Часть 3. Феноменология Общей психопатологии. Логос
Глава 1. Феноменология знания и незнания
А) Методология
Любое исследование процесса познания, путей и способов достижения нового знания в Общей психопатологии представлено наблюдаемыми феноменами, которые не выходят за пределы субъективности. Мы часто «путем» даже в себе, мышление, самосознание и сознание. Кажется, что это «вещи» разные и что они постоянно имитируют друг друга. Тем не менее, есть сознание (самосознание) и есть знание. Но, в качестве феноменов Общей психопатологии, все что «в нас», нашей душе, суть мысль. Даже сон со сновидениями есть только наши мысли. Как, кстати, и «разговоры» во сне.
Тем не менее, напрямую отождествлять сознание с мышлением или полагать, что все сознание есть только знание, это «un jeu sans règles avec lui-même» (Эдмунд Гуссерль). Разобраться – где, собственно, cogito, а где – ergo sum, значит, в конечном итоге различить феномены знания и незнания. Ибо, все незнание, если вдуматься и всмотреться в себя, и есть наша субъективность вместе с «Я» и «не-Я». Учитывая, направленность потоков феноменов в Общей психопатологии субъективности, то ее вектор как раз указывает на движение от незнания к знанию. А. «незнание» гораздо больше, чем мышление! Посмотрите, как мучился Фрейд, пытаясь четко определить, что такое «бессознательное», не сводя его к мысли о том, что я не знаю!
