«Как правая и левая рука —

Твоя душа моей душе близка.

Мы смежены, блаженно и тепло,

Как правое и левое крыло.

Но вихрь встает – и бездна пролегла

От правого – до левого крыла!»

Можно, конечно, и сейчас, как под павловским гипнозом, повторять, что «возбуждение – это реакция на раздражение, выработанная в процессе эволюции. Заключается в переходе от состояния относительного физиологического покоя к деятельности. В основе лежит изменение проницаемости мембран заряда на мембране».

А, «торможение – активный нервный процесс, приводящий к угнетению или предупреждению возбуждения». И, логично, выделять два типа торможения: безусловное и условное:

«Безусловное торможение» относится к врожденным свойствам нервной системы. Оно выявляется при первом же предъявлении сильного постороннего раздражителя. Например, громкий звонок вызывает торможение слюноотделительного рефлекса. Ситуация в жизни: представьте, Вам одной фразой испортили аппетит. Вторая ситуация: маленький ребенок хочет есть и поэтому плачет. Пища еще не готова. Мама отвлекает его, давая игрушку. Плачь прекращается, так как поведение, связанное с требованием пищи, оказывается заторможенным.

«Условное торможение» бывает двух видов – угасающее и дифференцирующее.

У г а с а н и е формируется постепенно при не подкреплении безусловным раздражителем (например, пища) условного раздражителя (например, свет лампочки или бутылочка с соской).

Д и ф ф е р е н ц и р о в к а – это способность отличить один сигнал от других, похожих. Например, только хозяйка дает кошке лакомства. Кошка бежит к открыванию двери, если пришла хозяйка (слышит звук открываемого замка). На приход других людей кошка не реагирует (замок открывают чуть– чуть по-другому – «не те это сигналы»). Но, только на один миг представим, что этими понятиями, Карл Ясперс собрался бы что-нибудь объяснить в своей «Общей психопатологии»? Мишель Фуко написал «Историю безумия в классическую эпоху». Хорхе Луис Борхес – рассказ «Всеобщая история безумия». Вот, с позиций «Общей психопатологии» Ясперса, гениальных трудов Фуко и Борхеса, многие понятия теории Ивана Петровича Павлова, не имеют смысла. С позиций марксистско-ленинской идеологии – Фуко и Борхес графоманы!

Понятие о первой и второй сигнальных системах. Это лучше всего осмыслить с точки зрения Зигмунда Фрейда, восхищающегося Иваном Павловым, и говорившим, что он с Павловым – два крота, которые роют свои тоннели навстречу друг другу под одной огромной горой, называемой «ПСИХИКА». Об отношениях Фрейда к Павлову неплохо бы прочитать эссе «Торрент-Сутра Сна. Галант и Фред. Неизвестное. Переписка» (Е.В.Черносвитов. Проза.ру).

Типы высшей нервной деятельности. Здесь, с нашей точки зрения, И.П.Павлов невольно попадает под чары Гиппократа, как немецкий психиатр и психолог Эрнст Кречмер (читай выше). Он, наш великий академик, притаскивает за уши свою рефлексологию – учение о ВНД – к «типам высшей нервной деятельности». Даже, если допустить, что у собак, которых Павлов тысячами резал и уродовал, есть тоже типы ВНД, то есть, другими словами, типы личности (sic!) …. А, почему бы нет? «А моська знать она сильна, коль лает на Слона!»

Подытоживая главу о «павловском наследии», нужно сказать то, что на наш взгляд и с точки зрения профессионального опыта клинического врача с сорокалетним стажем практической работы и психолога с десятилетним стажем практической работы в разных сферах человеческой жизнедеятельности, это:

Отличная, ибо работающая психология – бихевиоризм.

ВНД человека – как реальный объект для изучения самых различных аспектов человеческой жизнедеятельности в норме и патологии, с позиций павловского понятия «рефлекс».

Забыв, как манипулировали смутными понятиями «возбуждение» и «торможение» апологеты академика Ивана Павлова, изобретая «лекарства», вновь начать исследование нейромозговых структур, возможно, через павловскую рефлексологию, ответственных за эндорфины и серотонин и, злополучный, мельдоний! Для этого, нужно набраться мужества, чтобы сравнивать каждое, вновь открываемое, лекарство, с «эндорфином», «серотонином» и мельдонием.

P.S. 1) Подмена понятия «эндорфин» понятием «эндоморфин» – откровенное мошенничество!

2) «Клиническая психология» – кентавр. Психолог не знает симптомов и синдромов, поэтому изначально не может быть «клиницистом». Психолог работает или с переживаниями человека, или с его поведением. Он, психолог, подобен юристам. Для одних важна структура преступного поведения, а не его «мотив». Для других – важен именно мотив, а не «механизм» преступного поведения. «Клинический психолог» – это неработоспособный гибрид «Плевако» и «Кони»!

3) Иван Петрович Павлов стал первым Нобелевским лауреатом по физиологии. Но, не ВНД, а пищеварения. Вполне, с нашей точки зрения, заслужено! Десять лет он мучился и мучил, и убивал собак, добиваясь создания фистулы желудка! И, добился!

4) Академик Иван Павлов умирал в своей лаборатории, на столе, на котором делал вивисекцию собакам. Весь окрученный проводами с датчиками, в окружении сотрудников и учеников. Кстати, не один из его сотрудников и учеников не продолжил дело Ивана Павлова. Вообще ничего для науки не сделал. Умирая, Павлов, двумя своими «выходками», также мог войти в Историю! Примерно, как вошел Артур Шопенгауэр, умирая, рассмеявшись! Во время смеха у него вывалилась вставная челюсть, за несколько секунд до смерти. Вывалившаяся вставная челюсть, сделала его посмертную маску Зловещей! Маска выражала все презрение к смерти! И, это презрение великого человека, надсмеявшегося на своей смертью, осталось на века на маске. Сделав лицо с искаженными в смехе губами, с вывалившейся челюстью, более зловещим, чем сама Смерть!

….Павлов, уже холодеющей рукой потянулся к скальпелю, которым резал собак. Он тянулся правой рукой. Но, в последнее мгновение неожиданно сменил руку и, схватив скальпель левой рукой, ловко бросил его в стеклянную колбу, в одну из тех, в которую собирал собачий желудочный сок. От меткого удара скальпелем, колба разлетелась на мелкие куски! «Все-таки, великолепно, что левша не может „переучиться“! И, весь мой спорт, в борьбе с моим левшеством, оказался посрамленным!»

…За минуту до смерти, Павлову позвонил Сталин. «Передайте вождю, что Павлову некогда с ним говорить. Павлов умирает!.. Поблагодарите вождя от моего имени за похоронную бригаду, которую он мне прислал!» Сталин оцепил здание института чекистами. Некоторые ребята из «НКВД» хотели проникнуть и в окружение умирающего академика, но были по его приказу, выдворены за дверь.

Иван Павлов всю жизнь любил одну женщину – Фани Каплан.

У Ивана Петровича Павлова были настоящие друзья, с которыми он общался по особым, «домашним» телефонам. Это: В. И. Ленин. Лев Давидович Троцкий, Иосиф Сталин, Ираклий Георгиевич Церетели. Друзья нередко навещали Павлова. И – все вместе, и по одному! Авторам известны номера этих телефонов….

В) Два брата: «Депутат Балтики», академик АН СССР, лауреат Ленинской премии и Патриарх катакомбной Церкви СССР, бывший полковник «Черных монахов» – боевого полка Колчака, духовный наставник Святого Луки. Оба – родные деды Евгения Васильевича Черносвитова, одного из авторов новой «Общей психопатологии» А, также, учение о доминанте (бидоминатности)

«Самые страшные войны – это войны финансовые,

ибо возникают они, когда нравственные ценности

ничего не стоят… Но есть более ужасное явление

в Обществе – войны религиозные!» («Отец Андрей Уфимский. «Мои политические Убеждения»)

Обличающая работа отца Андрея Уфимского (в миру, Александра Алексеевича Ухтомского) – «О радостях митрополита Сергия», – написанная в 1928 году, как ответ на брошюру «Где правда», в которой – «автор стремиться доказать, что митрополит Нижегородский Сергий – единственное достойное лицо для того, чтобы ему стоять во главе церковного управления». В работе отца Андрея речь идёт о митрополите Сергий (будущем Патриархе Московском и всея Руси), и его Декларации 1927 года, в которой митрополит делится с паствой своими радостями. «Ваши радости не наши радости», – провозглашает отец Андрей и предупреждает: «Не торопитесь меня хоронить!». В этой работе он в полной мере раскрывает перед нами свою точку зрения на христианские ценности – ценности нравственности.