Значение этой субстанции раскрывается посредством совершающегося в истории духовного процесса. В ходе этого процесса она претерпевает изменения. Быть может, в истории возникнут новые истоки, которые в качестве реальностей – величайший пример такого рода являет собой осевое время – в свою очередь станут предпосылками других образований. Однако этот процесс обхватывает не всё человечество в целом – он идет на высотах сознания отдельных людей, достигает расцвета, забывается, остается непонятым и исчезает».

В качестве ключевого понятия, используемого для анализа экзистенции Homo sapiens, К. Ясперс выбирает понятие «ситуация». Ситуация – это неповторимое ни в жизни, ни во снах, ни в «обмороках» (коме?), «сочетание событий». К. Ясперс подчеркивает, что «существование во времени» характерно для эмпирического «Я», что касается трансцендентального «Я», те оно лишь ЗНАЧИМО, а не действительно. Свою «вневременность» трансцендентальное «Я» приобретает, жертвуя своей действительностью. Поясняет сказанное следующим образом: эмпирическое «Я» существует в тех или иных ситуациях, ситуации преходящи. В отличие от ситуаций то, что относится к значимости, должно носить постоянный характер, быть инвариантом.

«Сознание вообще» – это объект изучения логики и трансцендентальной философии. Разум, дух, по К. Ясперсу, – это целостность мышления, деятельности и чувств. Целостность – это отличительная черта духа. Ясперс, отличает «Я» от вневременного «сознания вообще», Дух опять есть временное событие, в качестве такового он сходен с наличным бытием (т. е. живым, непосредственно-эмпирическим Я), но в отличие от последнего он движется с помощью рефлексии, а не как биологически-психологическое событие.

Простое выделение такого объекта как «эмпирическое Я», в принципе, не снимает «загадки» человеческого «Я».

Для наглядности «глубины» взглядов Карла Ясперса на время, приведем только одно стихотворение.

«Если я обращу человечество в часы

И покажу, как стрелка столетия движется,

Неужели из нашей времен полосы

Не вылетит война, как ненужная ижица?

Там, где род людей себе нажил почечуй,

Сидя тысячелетьями в креслах пружинной войны,

Я вам расскажу, что я из будущего чую

Мои зачеловеческие сны.

Я знаю, что вы – правоверные волки,

пятеркой ваших выстрелов пожимаю свои,

Но неужели вы не слышите шорох судьбы иголки,

Этой чудесной швеи?

Я затоплю моей силой, мысли потопом

Постройки существующих правительств,

Сказочно выросший Китеж

Открою глупости старой холопам.

И, когда председателей земного шара шайка

Будет брошена страшному голоду зеленою коркой,

Каждого правительства существующего гайка

Будет послушна нашей отвертке.

И, когда девушка с бородой

Бросит обещанный камень,

Вы скажете: «Это то,

Что мы ждали веками».

Часы человечества, тикая,

Стрелкой моей мысли двигайте!

Пусть эти вырастут самоубийством правительств и книгой – те.

Будет земля бесповеликая!

Предземшарвеликая!

Будь ей песнь повеликою:

Я расскажу, что вселенная – с копотью спичка

На лице счета.

И моя мысль – точно отмычка

Для двери, за ней застрелившийся кто-то…» (Велимир Хлебников. «Если я обращу человечество в часы»)

Но, вот какой парадокс не углядел Карл Ясперс! Человек разумный и культурный, сначала обожествил время, исчадие Ада. А, вскоре, превратил его в драгоценность, упаковав в часы – украшение, ставшее роскошью! Будучи судебно-медицинским экспертом, Евгений Васильевич Черносвитов, столкнулся в своей практике, со «случаем», когда в гальюне огромного японского лесовоза, повесился старший помощник капитана. Мужчина, 42 лет, физически и психически здоровый. На руке у него были роскошные часы «Cellini», с браслетом, усыпанным бриллиантами и сапфирами.

Гойя. Хронос, пожирающий своих детей.

Р) Kraepelin, Emil – отец клинической общей психопатологии

Эмиль Крепелин (1856—1926), немецкий психиатр. Работал в клиниках Мюнхена и Лейпцига, был главным психологом Силезского института в Лебусе и муниципальной больницы в Дрездене. С 1885 – профессор психиатрии Дерптского университета (ныне Тарту, Эстония). С 1891 – профессор Гейдельбергского университета, а с 1903 – Мюнхенского университета. С 1922 работал в Мюнхенском институте психиатрии.

На наш взгляд, при не очень сильном огрублении, можно утверждать, что существуют две общих психопатологии, к которым гениальный одноименный труд Карла Ясперса не имеет никакого существенного отношения.

Есть «Общая психопатология» Евгения Блейлера. Лучшими учениками которого были Карл Юнг и, подвергнутый забвению на Западе, за то, что он вернулся на Родину, которая стала СССР, Иван Борисович Галант. Карл Юнг нашел общий язык с Зигмундом Фрейдом. Иван Борисович Галант всю жизнь в СССР, критиковал, не оставляя камня на камне, Зигмунда Фрейда. Галант был единственным настоящим другом Фрейда. Только ему Зигмунд сообщил, что он уничтожит второй том «Моисея египтянина». И, только Галанту Фрейд сообщил, что он покончит с собой из-за страха перед… «ярым антисемитом» Черчиллем. Ибо, который не только выдаст его Гитлеру, но и уничтожит всю его семью, чтобы спасти Великобритания от нашествия фашистов. Кстати, Черчилль еще не был премьер-министром.

В «общей психопатологии» Евгения Блейлера есть такие ключевые понятия, через которые можно разобраться и в его взглядах на психиатрию, и в его понимании «символа» психиатрии и клинической психопатологии (как общей, так и частной). Это: Аффекта, Аутизм, Ассоциаций и Амбивалентность. Владея этими четырьмя ключами «А», можно в той или иной степени, понимать психического больного. Общая психопатология Евгения Блейлера – психологична.

Эмиль Крепелин «коллекционировал» симптомы и синдромы своих больных. Наблюдал изменения в синдромологической картине под действием лечения, чтобы придти к нозологии заболевания. Он «структурировал» не психику больного с бредовыми идеями, галлюцинациями, расстройствами мышления – Fuga idearum, mentizmus, Sperrung, Schizis, как это делал Евгений Блейлер, а, синдромы, «укладывая» в них симптомы психозов. Для Евгения Блейлера важным был исход заболевания. Для Эмиля Крепелина – его начало, то есть, нозология. Вот поэтому, Крепелин большое значение придавал посмертным вскрытиям психически больных. Нозологические взгляды Крепелина оказали влияние на развитие советской «большой» психиатрии, в трудах С. С. Корсакова, А.В Снежневского. Направление «понимающей психиатрии» Евгения Блейлера в России разделяли Н.Н.Баженов и В. Ф. Чиж. Советская школа психиатрии не отдавала должного этим гигантским умам и великим ученым.

В монографии «Сто лет психиатрии» (1918), ничего общего не имеющей, увы, со «Сто лет одиночества» («библией» обыденной психопатологии!) Эмиль Крепелин говорит о прогрессе в лечении психических заболеваний и, на основании его, прогресса в лечении, намечает направление будущих синдромологических и нозологических исследований психозов. Прежде всего, шизофрении, которую он называет «dementia praecox».

Учебник Эмиля Крепелина «Psychiatrie» (1910—1915), выдержал множество изданий и был переведен на многие языки. Позволим здесь сделать некий «скачок» мысли, и скажем, с открытием эндорфинов в СССР, в 1974 году, и препараторов, тип серотонин и мельдоний – метаболических средств, нормализующее и поддерживающий энергетический метаболизм клеток, синдромологические и нозологические построения Эмиля Крепелина, канут в Лету. Как уже поглощается рекой забвения, «Половая психопатия» Рихарда барона Крафт-Эббинга. Будущее – за Евгением Блейлером и Карлом Ясперсом. Но, нашу точку зрения, естественно, разделяют далеко не все наши коллеги. И, это – логично и симптоматично.

Умер Эмиль Крепелин в Мюнхене, 7 октября 1926.