Заняв в 1870 г. профессорскую кафедру в Страсбурге, он публикует несколько фундаментальных руководств (в их числе: «Основы криминальной психологии», 1872; «Учебный курс судебной психопатологии», 1876 и др.), систематически приглашается и часто выезжает в качестве консультанта во многие европейские страны (в том числе в Россию и Англию), завоевывает репутацию самого эрудированного психоневролога континента.
И вот на этом этапе, будучи на вершине славы, Крафт-Эббинг предпринимает акцию, которую в равной степени можно расценить и как легкомысленную, и как смелую (если угодно, даже героическую). В 1886 г. он публикует книгу «Половая психопатия», нарушая и ниспровергая этой пионерской работой все общепринятые (хотя и негласно) каноны благопристойности.
Дело в том, что в течение многих веков, со времени укоренения в Европе христианства, любое упоминание секса из всех университетских кафедр изгонялось как грех, а в судах, любившие сексуальные радости жизни, нередко безжалостно преследовалось, как преступники. Цитаделью же этого пуританско-аскетического взгляда в Европе с течением времени становится так называемое викторианство, связываемое с эпохой царствования английской королевы Виктории (1837—1901). Согласно установившемуся идеалу, благовоспитанные молодые люди в надлежащее время влюблялись, делали предложение «руки и сердца», сочетались церковным браком, а затем во имя прокреации (то есть продления рода), время от времени совершали, при потушенных свечах и под одеялом, половой акт со своей супругой. При этом, неуклонно соблюдали правило ladies don’t move – дамы неподвижны! Поскольку, благовоспитанным дамам не позволялось извиваться в конвульсиях страсти или кричать во время оргазма. Леди должны были отдаваться мужьям пассивно, имитируя полный двигательный и эмоциональный паралич. Вплоть, до диссимуляции оргазма и каких бы то ни было иных положительных чувственных проявлений. Кодекс двойной морали, в какой-то степени разрешал умеренные плотские радости, только представителям сильного пола.
И вот один, из самых уважаемых европейских профессоров, личный психиатр семьи императора Австрии Йозефа Габсбурга, в одночасье ниспровергает всю эту тихую благость, нарушая «обет молчания» профессионала, публикацией своей коллекции самых отвратительных, самых разнузданных, самых тошнотворных поведенческих актов! Которые, до этого были связанны именно с плотно замаскированной, закрытой на все застежки сексуальной сферой. «Zipping sex», как выражались умные и хитрые викторианцы. Тошнотворность представленных Крафтом-Эббингом в его время, была им протокольно описана. Заставившая, дабы не шокировать аристократических читателей предпоследнего десятилетия XIX в., прикрыть наиболее крутые «эпизоды» секса, завесой древней латыни. «50 оттенков серого» – это в духе «утомленного сексом, но все же, викторианства! Не утратила своего отталкивающего аромата, книга Крафта-Эббинга и в конце ХХ-го века! И, не только в СССР, где «Половая психопатия» была просто запрещена! Но, кто-то ее все же перевел на русский язык, и психиатры этот перевод фотографировали, а, потом, читали под лупой. Авторы хранят, как реликвию, такую «Половую психопатию»!
Своей монографией о половой психопатии Крафт-Эббинг прежде всего нанес такой сокрушительный удар по собственной к этому времени широко и прочно установившейся репутации, что отзвуки растерянности прослеживаются даже в некрологе, опубликованном в «The British Medical Journal», игравшем роль рупора не только английских, но и европейских медиков. Так, в номере за 3 января 1903 г., спустя одиннадцать дней после смерти ученого, в траурном сообщении соседствуют такие высказывания: «… среди его работ – шестикратно переиздававшееся руководство по психиатрии, а также руководства по судебной медицине и психопатологии… Его имя, к сожалению, приобрело скандальную известность благодаря книге, названной „Половая психопатия“… Крафт-Эббинг, однако (!), внес в неврологию много ценных разработок, заставляющих относиться к его имени с уважением…» А за 10 лет до этого, в 1893 г., то же периодическое издание высказывалось еще более категорично: «Мы всесторонне обсудили, следует ли нам вообще реагировать на появление этой книги… Мы подвергли сомнению целесообразность ее перевода на английский язык. Заинтересованные лица могут ознакомиться с ней по оригиналу. Лучше, если бы она была написана на латыни целиком, так, чтобы прикрыть ее содержание мраком и неясностями мертвого языка…» При этом буря, вызванная злосчастным вторжением в запретную сферу, не ограничилась британскими островами, так что Крафт-Эббинг был вынужден подать в отставку, отказавшись от кафедры в Страсбурге, и ограничиться заведованием небольшим санаторием, недалеко от Граца, в Австрии. Лишь к концу жизни он вновь занял высокий академический пост, унаследовав руководство клиникой и кафедрой Майнерта в Венском университете.
Очень показательна и по-своему типична, противоречивая динамика событий, определяющих оценку и судьбу книги и ее автора. С одной стороны, нелицеприятные, подчас уничижительные высказывания общепризнанных официальных объединений, а с другой – беспрерывная череда переводов на большинство языков мира и многочисленные все более объемистые переиздания (так, характерно, что первый перевод на русский язык сделан с тринадцатого, дополненного издания).
Объяснение этих противоречий – в своеобразии тактики, избранной Крафт-Эббингом: он посягнул на заглавный тезис христианской церкви, отнюдь при этом не объявляя ей войны. По существу, Крафт-Эббинг осмелился повторить прегрешение змея-искусителя, заставившего первых людей вкусить запретный плод познания, изначально связанного именно с сексуальной сферой: «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились. Змей был хитрее всех… И сказал змий жене: «… но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его, и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания…» После этого, как известно, изгнал Господь грешников из сада Эдемского, и наказал их всех, сказав при этом Адаму: «… за то, что ты послушал голос жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: «не ешь от него»… в поте лица твоего будешь есть хлеб…» «Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей…» «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей. И вражду положу между… семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Первая книга Моисеева, Бытие, гл. 2 и 3).
Нетрудно заметить, что из всех трех грешников самая тяжкая кара возлагается именно на змея-искусителя, а в период, когда наука, выйдя из монастырских келий, где она веками находила укрытие, и, обретя полную самостоятельность, начала чем дальше, тем настойчивее теснить церковь, Крафт-Эббинг не только следует по проложенной змеем стезе, поливая живительной влагой бесчисленных фактов древо познания, но и, вроде бы провозглашая анафему описываемым в его книге злодеям, в то же время пытается перехватить у Всемилостивейшего его суверенное право прощать (даже в официальной церковной иерархии даруемое далеко не всем ее представителям) – ведь именно он в своей книге первый приводит развернутые аргументы, доказывающие, что гомосексуализм – не проявление злой воли, а болезненное расстройство и, следовательно, гомосексуалов, следует не карать, а лечить. При этом Крафт-Эббинг сочетает осуждающие эпитеты и оправдательные мотивы в такой пропорции, что временами вводит в заблуждение даже некоторых современных сексологов.
И все же, по иронии судьбы, в наши дни имя Крафт-Эббинга сохраняется только благодаря фундаментальной сексологической работе. В то время, как большинство других его трудов, забыты. Время,, конечно же «осевое время» Карла Ясперса, за прошедшие с момента публикации сто с лишним лет многое в научных взглядах изменило. Сегодня уже, по существу, ушло из употребления само понятие «половой психопатии». Однако именно Крафт-Эббинг остается первым из первых, отважившихся представить подробнейшие описания полового девиантного и делинквентного поведения, таких, как садизм, мазохизм, гомосексуализм, фетишизм, эксгибиционизм, зоо– и некрофилия, копрофагия и т. д. Сегодня, во многих «элитных», «закрытых клубах», на «островах любви», куда избранные попадают по «путевкам» таинственных туроператоров, занимающихся «секс-туризмом», или, на собственных яхтах. Таких, например, как остров-отель вблизи Австралии (Канберры) «Лу Саломе» (sic!), «Половая психопатия» может сейчас рассматриваться, как руководство по изысканной сексуальной практике. Мир, как предсказывал Федор Достоевский, находит радости в «обнажении и оголении», демонстрации половых органов и сношения крупным планом! На всевозможные кастинги для порносайтов, не только в городах, но и поселках, куда проникают секс-эмиссары половой психопатии, выстраиваются очереди девиц, от 12 лет! Никто так не обогатил половую психопатию, зафиксированную Крафтом – Эббингом, как время! Могущественная индустрия половой психопатии – это не одна тысяча «лекарств» самого широко спектра действия на половую сферу. Это – киноиндустрия. Звезды кино великолепно изображают сексуальные перверсии. В таких фильмах, как «Чрево», «Кэрол», «Берлинский роман» – разве не блестящая игра актеров? Не великолепная работа режиссеров и операторов, осветителей и костюмеров? Ни в какой области медицины нет и толики таких успехов, какие демонстрирует пластическая хирургия. Вряд ли кто будет скрыто и трепетно, в наше время читать «Полову психопатию» Крафта-Эббинга! Проще «побродить по интернету»! Интересно, что бы сказал личный психиатр последнего могущественного императора Австрии, если бы прогулялся бы в Осло, по площади в 30 гектаров, и полюбовался бы, как его «идеи» претворяются в жизнь. Рассмотрев 227 скульптурных композиций, созданных скульптором Густавом Вигеландом?! Это один «эпизод» творений:
