— Не может быть, — шепчет ошарашенный Ле Пишон. — Нас ужасно отнесло! Как теперь добраться до маяка?

Командир де Фробервиль сохраняет спокойствие. Конечно, на поверхности снос «Архимеда» оказался более расчетной величины. «Марсель ле Биан» предварительно учитывал лишь ветер. Но, вероятно, на батискаф воздействовало также и морское течение. Однако его скорость и направление здесь, в самом центре Атлантики, невозможно рассчитать заранее. Само собой разумеется, что лучше всего было бы начать погружение, находясь прямо над маяком. Расчет сноса батискафа упростился бы: по сути дела, он свелся бы к определению глубинных течений…

Но что поделаешь?

Ле Пишон продолжает допытываться:

— Возможно ли двигаться в сторону маяка во время погружения?

— Безусловно, — отвечает офицер. — Как только мы достигнем глубины 1500 метров, я замедлю спуск, сбросив немного дроби, и начну менять угол погружения, маневрируя винтами. «Марсель ле Биан» укажет, какое расстояние надо пройти и какой взять курс. Чего проще!

Ле Пишон умолкает, но всех троих подводников грызет червь сомнения. То, о чем говорил Фробервиль, верно. Теоретически задача несложна, но каждый из них прекрасно знает, что акустическая система DUVA, которой пользуется «Марсель ле Биан» для определения местоположения батискафа, не очень точна. На следующий год предусмотрено снабдить подводные аппараты специальными акустическими маяками, показания которых несравненно точнее. Но во время этих первых погружений приходится довольствоваться тем, что есть…

«Архимед» погружается со скоростью 30 метров в минуту. Для того чтобы достичь дна, ему потребуется немногим меньше полутора часов. Обычно погружения в морской мрак протекают спокойно, ли мирные минуты позволяют акванавтам расслабиться после лихорадочной нервотрепки, с которой обычно связаны последние приготовления на поверхности. Сегодня все не так. Подводники хотят опуститься именно в знаменитую точку, отмеченную крестом на карте, которую Ле Пишон развернул между собой и пилотом. И они знают, что до цели еще далеко. «Падение» батискафа происходит в 1300 метрах к югу… На тактические приемы для сближения с искомой точкой у них остается всего один час. Этого мало. Они держат совет…

Ле Пишон полагает, что можно будет определить место подводного аппарата по глубине. Если Мишель наладил эхолот удовлетворительно, то вычерченный на ленте самописца профиль дна, рассуждает он, должен говорить бы сам за себя… Во всяком случае, эхолота позволит уберечься от неровностей дна в рифте…

— Плохо нам придется, — добавляет Ле Пишон, — если сядем на одном из склонов. Тогда нам маяка ни за что не найти…

9 часов 54 минуты. Фробервиль сбрасывает несколько килограммов дроби.

Облегченный, «Архимед» замедляет спуск.

— «Ле Биан»! Я «Архимед», укажите мое место, — запрашивает Фробервиль.

Ответ следует тотчас же:

— 1500 метров по пеленгу 160º от В9.

— Еще дальше отнесло к югу, — шепчет Ле Пишон. Фробервиль снова берет микрофон и сообщает на «Марсель ле Биан», что он дает полный ход курсом на северо-запад. Мишель и Ле Пишон склонились над эхолотом. Игла бегает по бумаге, вычерчивая профиль дна. Рельеф чрезвычайно сложный. Игла колеблется, — поднимается, вновь опускается, разбрызгивая искры. Подводники переглядываются: настоящие зубья пилы.

Фробервиль оборачивается и тоже бросает взгляд на эхограмму:

— Вот так… — роняет он мало обнадеживающим тоном. Глубина, кажется, уменьшается. Прослеживается склон, а затем вершина холма.

— Может быть, это наш вулкан, — предполагает Ле Пишон. — Как сейчас узнаешь?

10 часов. Пилот стравливает немного бензина. Батискаф тяжелеет и начинает погружаться при выключенных двигателях. Мишель включает гидролокатор Страцца.

— Теперь, — говорит Фробервиль, — мы между двумя бортами рифта, это уж во всяком случае не подлежит сомнению.

На экране гидролокатора резко вырисовываются склоны. 10 часов 30 минут. Глубина 2200 метров. «Марсель ле Биан» указывает новое местоположение:

— Вы на 200 метров севернее В9.

— Мы проскочили маяк! — восклицает Фробервиль и справляется у Мишеля: — А что на гидролокаторе?

Мишель отвечает, что экран заполнили эхо-сигналы. Голос его по-прежнему спокоен. Он никогда не нервничает или, по крайней мере, не выдает своего возбужденного состояния. «Если маяк действительно в 200 метрах, то его сигнал должен был бы все же прослеживаться на гидролокаторе», — думает Фробервиль. Но где же оно, характерное «бип-бип»? Ничего нет.

Мрак за бортом сгущается. Лица подводников вытягиваются. Перспектива слепой посадки в этом призрачном лесу торчащих пиков вовсе не приводит в восторг. А по прибытии на дно как они найдут маяк?

Проходят минуты, а «Архимед» по-прежнему опускается.

— Есть что-нибудь на гидролокаторе? — спрашивает Фробервиль.

— Ничего. Множество разных звуков, но ни одного от маяка. Ле Пишон говорит, что маяк установлен на глубине 2450 метров, и предлагает Фробервилю зависнуть на этой же глубине:

— Если мы окажемся на одном и том же горизонте, мы его обязательно обнаружим, если только…

— Если только, — продолжает Фробервиль, — он не засел в кратер или в какую-нибудь дыру и теперь рельеф экранирует его излучение. Тогда ищи иголку в стоге сена!

Мишель сообщает, что глубина снова увеличилась до 2540 метров.

— Значит, мы не над центральным вулканом, — говорит Ле Пишон, — Это ясно.

Фробервиль стравливает несколько литров бензина. Погружение продолжается, но теперь гораздо медленнее.

10 часов 49 минут. Батискаф на глубине 2450 метров. Метрах в ста под килем батискафа лежит дно. Звонит аппарат TUUX. «Марсель ле Биан» сообщает, что «Архимед» теперь уже находится к югу от маяка, совсем недалеко. В гондоле взрыв ярости. С ума можно сойти! Три четверти часа назад с поверхности говорили, что «Архимед» зашел севернее маяка.

— Мы бродим вокруг да около! — объявляет Ле Пишон. — Я подозреваю, — возбужденно добавляет он, — что нам неправильно сообщают место. Взгляните на экран гидролокатора: гребни возвышенности тянутся с севера на юг слева от нас. Слева от нас, — повторяет он. — По-моему, это центральный вулкан, и он южнее нас. Я предлагаю сделать полукруг.

Фробервиль некоторое время колеблется. Он принимает решение вновь двигаться к северу на малой скорости, выжидая, какое местоположение батискафа укажет «Марсель ле Биан» в очередной раз.

11 часов 26 минут. «Архимед» идет на глубине 2500 метров. Гидролокатор Страцца указывает, что ровно в 100 метрах под ним дно. Следовательно, общая глубина океана здесь увеличилась. «Бесполезно продолжать дальнейший путь, — думает Фробервиль. — Ле Пишон, видимо, прав».

— Сделаем полукруг, — соглашается он.

Под действием активного руля «Архимед» тяжело разворачивается на 180º. Вот уже два с половиной часа, как батискаф находится под водой. Четверть своего заряда батареи уже истратили. А цель по-прежнему не опознана…

Вдруг торжествующий крик Мишеля:

— Маяк! В тот же миг в гондоле раздается характерное «бип-бип». Для трех подводников этот звук металлического тембра звучит как волшебная мелодия.

— Он в 900 метрах, точно к югу, — говорит Мишель.

На экране гидролокатора отчетливо видна светящаяся точка, которая вспыхивает при каждом прохождении обегающего луча излучателя.

11 часов 30 минут. Напряжение спадает. Фробервиль задает самому себе вопрос, как эта святая DUVA могла давать такие ложные показания. Правда, то, что ее расчеты весьма приблизительны, общеизвестно. Но тут ошибка превысила допустимые границы.

Такой же вопрос возник и у Мишеля. Будучи искушенным специалистом по электронике, он предлагает объяснение: донный рельеф настолько сложен, что приемник гидролокатора принимает не прямой сигнал, а отраженный от скалистых стен. Отсюда, естественно, погрешности в расстоянии и азимуте. Экран гидролокатора Страцца забит тревожными сигналами. Из 900 метров, которые остается пройти вниз, 100 последних грозят быть очень трудными.