Достигнутые успехи укрепляют престиж подводных аппаратов нового типа. Старые лодки, это орудие смерти, эти слепые чудовища, походили на длинных тонких акул, ощетинившихся торпедами. Изобретенные же Опостом Пиккаром аппараты толстобрюхи и неуклюжи, зато у них есть глаза, открытые в подводный мир. Они способны лишь погружаться и грузно передвигаться вблизи дна на очень небольшой скорости, затем всплыть. Схематизируя, их можно сравнить с автономными лифтами, аппаратами для изучения различных явлений в водной среде. Зато… они могут погружаться очень-очень глубоко. Такова их конечная цель — погрузиться на морское дно и наблюдать, больше ничего.
Жак-Ив Кусто вносит в конструкцию подводных аппаратов существенные улучшения. Он считает, что батискафы имеют целый ряд недостатков: они чересчур тяжелы, громоздки, неудобны в эксплуатации, им требуется обеспечивающее судно немалого тоннажа — словом, он считает, что они обходятся слишком дорого. И, ко всему, они мало маневренны. Кусто приходит к следующему выводу: почему бы вместо подводных аппаратов, рассчитанных на большие глубины, а потому неизбежно тяжелых, не создать снаряды, предназначенные для меньших глубин, а потому значительно более легкие? Кроме того, добавляет он, спору нет, соблазнительно попасть на дно глубоководных впадин Тихого океана, но более актуальной и, в конечном счете, более разумной выглядит идея начать с исследования континентального шельфа и склона, то есть со средних глубин.
Таково философское рассуждение, предшествовавшее появлению на корабельных верфях его знаменитых ныряющих «блюдец» «SP-350»[21], «SP-500», американского «Дипстар»[22] и, наконец, «SP-3000». Рассмотрим внимательнее последнее, так как мы с ним еще встретимся под именем «Сиана». Свое название героиня нашей будущей истории получила от CNEXO в 1973 году.
Конструкция ныряющих блюдец, и в частности «SP-3000», мало чем отличается от батискафов: стальная сфера, рассчитанная на трех членов экипажа, нулевая плавучесть в воде создается за счет поплавка особой конструкции. Поскольку блюдце предназначено для меньших глубин (3000 метров вместо 11 000), то толщина стенок гондолы и ее вес уменьшаются по сравнению с батискафами. И для достижения положительной плавучести нет надобности прибегать к поплавку огромных размеров. В этом-то и заключается вся разница между блюдцами и батискафами: относительно малый вес блюдца позволяет обойтись без бензина. Поплавок создается из сравнительно нового прочного вещества — пеноматериалов, которые являются смесью мелких стеклянных шариков и резины. Они не представляют никакой опасности, чего нельзя сказать о бензине. Пеноматериалы режутся пилой, им можно придать любую форму, а следовательно, подогнать к сфере в любой геометрической конфигурации. Незначительный вес «SP-3000» (9 тонн) позволяет обеспечивающему судну со скромным водоизмещением брать блюдце, на палубу. Его подъем и спуск осуществляются краном или, еще удобнее, гидравлическим порталом.
В некотором роде блюдце походит на крупное толстобрюхое насекомое без лап, особенно если смотреть на него спереди: иллюминаторы сферы направлены на вас, как два огромных глаза. «Архимед» сохраняет вид традиционной подводной лодки, а «SP-3000» трудно с чем-либо сравнить: погружающаяся машина — вот и все. Можно догадаться, что она маневренна на дне. По подвижности она значительно превосходит нерасторопный батискаф. Стрекоза и слон. Смотря на погружающееся блюдце, можно еще представить себе беспечную балерину, неторопливо передвигающуюся по темной сцене моря. Так и видишь, как она подцепляет нежным пальчиком цветок или раковину…
Успех аппаратов, сконструированных Жаком-Ивом Кусто, был потрясающим. Мгновенно во всем мире, особенно в США, развернулась весьма сомнительная кампания за первенство в подводных погружениях, и парк подводных аппаратов увеличился. Некоторые из них были копиями блюдец, другие зиждились на том же принципе, но пытались совместить свои достоинства с достоинствами военных подводных кораблей.
С тех давних времен, когда Огюст Пиккар изобрел батискаф, открывший дорогу к большим глубинам, и с той поры, когда французы Ж. Уо и П. Вильм впервые в мире спустились на глубину более 2000 метров, произошло много событий.
Между 1960 и 1970 годами увлечение океанологией захватило и предпринимателей. Соединенные Штаты Америки захлестнула такая волна энтузиазма, что в строительство подводного флота было вложено более 100 миллионов долларов… Мы имеем в виду подводный флот гражданского, научного или промышленного назначения. Мы уж не говорим о военных ассигнованиях, направленных на совершенно другие цели: они перекрывали названную сумму. Все крупные общества хотели «выставить на витрину» собственный подводный аппарат.
Это было время триумфа техники. Американские инженеры уверовали в то, что они чуть ли не боги, способные по своей воле изменять законы природы. Вокруг Земли вращались спутники, на сверхскоростях уходили в пространство ракеты, готовилась программа полета на Луну, и исследование морского дна как нельзя лучше вписывалось в перечень того, что еще оставалось сделать. Действительно, почему бы акванавтам, беря равнение на пионеров космоса, не углубиться в океаны, о которых столь же много говорилось, сколь мало имелось представления, и которые предположительно обладали практически неисчерпаемыми богатствами? Новый вызов был брошен. Вот чем жила целых десять лет своей истории Америка с ее вечной тягой к тому, что американцы называют «challenge» (вызов). Вызов был не только брошен, но и принят.
Повсюду строились подводные аппараты. Изумительные стальные игрушки, расчетные данные которых потрясали своими возможностями, чудеса электроники и акустики. Они не претендовали даже на красоту, как те орудия труда, которые в наше время люди создают в храмах-лабораториях, вырывая у богов их последние секреты. Отсутствие красоты придает еще больше таинственности судам, способным вырваться за пределы действия силы тяжести, довлеющей над людьми на суше. От проектировщика самолета, ракеты, подводного аппарата не требовалось даже элементарного художественного вкуса, ибо эти творения техники заставляли мечтать и пленяли нас сами по себе…
Самолет, ракета — устремлены к зениту. Подводный аппарат к надиру и пучинам морским, лежащим столь близко от человека, и столь далеко от него.
Появилось множество американских, японских, английских, немецких подводных аппаратов всевозможных форм и размеров. На их бортах красовались названия крупнейших фирм, создавая престиж акционерам металлургической промышленности, точной механики, аэронавтики и даже автомобилестроения. Снаряды были превосходно спроектированы и построены, потому что занимались этим инженеры талантливые и опытные. Фоторепортеры запечатлевали эти чудо-аппараты в самых неожиданных ракурсах, а затем помещали снимки в специализированных журналах, сопровождая их броскими подписями такого рода: «Невероятная мощность», «Крушитель рекордов». Поистине герои, закованные в сверкающие латы из титана, алюминия и зарекомендовавших себя сплавов. У них был мозг — компьютер, стальные руки — гидравлические манипуляторы, органы чувств — электронные глаза и уши, помогавшие им ориентироваться во мраке глубин и слушать молчание моря. Они стояли на стартовой линии, сгорая от нетерпения, по первому зову готовые ринуться на завоевание океана.
На завоевание океана они так никогда и не отправились. Конечно, им случалось погружаться, но в большинстве случаев только один сезон… И в течение целых лет (редко месяцев) после спуска со стапелей верфи они пылились в глубине складов, а то и вообще в куче лома под открытым небом, покрытые ржавчиной и загаженные чайками.
Жалкое зрелище.
Все океанологи знали об этом, в том числе и в Бордо. Заводя разговор о сложившемся положении дел, ученые невольно понижали голос, ибо испытывали известную неловкость: уж они-то отлично понимали, что такое море, и верили в его пользу для будущих поколений. Они верили в это уже много лет, но не как поэты, не как кликушествующие витии или безграмотные предсказатели, а как инженеры, наделенные чувством реальности и воображения. Им было больно наблюдать, как гибнет подводная армада, которая так дорого стоила, а теперь предавалась забвению.
