– Вы решили проблему с камином в гостевой спальне?

У меня округляются глаза.

А с губ слетает пораженный выдох.

Он сейчас серьезно?

– Еще нет. Вы сказали, это ждет до выходных.

– Но сегодня будут гости, спальня может понадобиться. Вы могли подумать об этом.

В его зеленых глазах можно утонуть. Или нет, легче порезаться о льды, которыми они скованы. Промерзли насквозь, до самого дна. Я смотрю на его волевое лицо и думаю о том, что оно идеально подошло бы для рекламных афиш курса «Как потерять вкус к жизни. Быстро и бесповоротно».

Аверин уходит, чтобы переодеться. Меня же вскоре отвлекают гости. Я приветствую мужчин и женщин, имена которых успела выучить наизусть. Так проходит минут двадцать, и я начинаю беспокоиться. Я собираюсь с духом и все же иду искать своего босса.

– Нил Андреевич? – Я стучу в дверь спальни, но она неожиданно с легкостью поддается.

Ох, пожалею же.

Сейчас нарвусь на Мистера Любезность, да так, что буду плакать в том же кабинете, что и Оксана.

– Господин Аверин, – добавляю более официально и перешагиваю через порог. – Гости ждут…

Странная деталь сразу привлекает мое внимание. Я вижу, что босс бросил черный пиджак прямо на пол. Кощунство какое! В его квартире за такое сразу сжигают на костре, разве нет? Я поднимаю пиджак и иду к гардеробной.

– Простите, Нил Андреевич. Вас все потеряли.

Я, как идиотка, разговариваю с приоткрытой дверью. Но я слышу по шорохам, что он там.

– Алексан… Алекс, – произносит Аверин сдавленно. – Войдите.

Мне не нравится его голос.

Я трогаю дверь и аккуратно вхожу внутрь. Аверин стоит ко мне спиной. Его широкие ладони лежат на высоком комоде, который помогает ему держать равновесие. Он буквально склонился над ним, а на лице болезненная судорога.

– Нил Андреевич, – выдыхаю и подскакиваю к нему, хотя толком не знаю, чем помочь.

Вот просила же его назвать лекарства!

Как чувствовала, что снова случится!

И почему он такой упертый?!

– Больно, да? – спрашиваю, хотя сама прекрасно вижу, что ему нехорошо.

И это мягко сказано!

Он не открывает глаза, как будто вздумал просто-напросто игнорировать недомогание. А что, чем не метод? Зажмуришься посильнее – и всё пройдет! Все врачи так советуют! Внутри меня кипят эмоции, я почему-то очень близко к сердцу принимаю его состояние, но при этом сохраняю видимое спокойствие.

Я даже решаюсь коснуться его.

– Давайте позовем доктора? Я сейчас найду нужный номер…

– Нет, – он хрипит. – Просто проследите, чтобы никто не вошел. Я скоро выйду к гостям.

– Выйдете? Нил Андреевич, в таком состоянии вы доберетесь до гостей только ползком.

Я игнорирую мужской рычащий выдох и подныриваю под руку Аверина. На нем нет рубашки, что немного путает мои мысли. Я все же успеваю оглядеть его и закрыть все вопросы, которые у меня были. Да, мой босс атлетичен до совершенства, и кубики у него тоже есть. Пересчитывать времени нет, но я таких сильных и прекрасно сложенных мужчин еще не видела. Только если в кино. Но то не считается, там нельзя было трогать.

Хотя тут тоже нельзя трогать.

По реакции Аверина это становится очевидно. Он упрямится и встряхивает головой, отгоняя меня вместе с приступом.

– Что вы делаете, Алекс?

Он еле говорит, но пререкаться не бросает.

– Вам нужно сесть, Нил Андреевич. Хотя бы сесть.

Я усаживаю его в кресло и убираю подальше напольные плечики, на которых висит подготовленный для обеда комплект одежды. А вот бутылку с водой, наоборот, подношу к его лицу.

– Мне не хватает воздуха, – шепотом произносит Аверин.

Он кидает ладонь к горлу и делает движение, как будто срывает галстук. Мне кажется, что на время он совершенно теряется и вообще перестает видеть меня. Накатывает невидимая волна и забирает его. Он тяжело дышит, а на его лице появляется испарина.

– Тише, тише. – Я кладу ладони на его плечи и опускаюсь на колени перед ним.

Пытаюсь поймать его взгляд, а интуиция почему-то подсказывает, что с ним нужно разговаривать. Чтобы он слышал чужой голос и не думал, что остался один. Я оглядываюсь через плечо, проверяя, оставила ли дверь открытой. А в спальне распахнуто окно, да и вообще с вентиляцией полный порядок. В комнате достаточно воздуха.

– Я не знаю, что это за приступ, но он скоро должен пройти, – продолжаю. – В лифте вам полегчало. Значит, и сейчас станет легче.

Я говорю еще что-то, хотя во мне то и дело вспыхивает желание вскочить на ноги и пойти искать врача. Но Аверин неожиданно подается вперед и утыкается лицом в мое плечо. По моей коже разливается его жаркое учащенное дыхание, и я слышу, как быстро бьется его сердце. Или это мое? Аверин скрипит зубами, словно сдерживает ругательства. Он такой скрытный, что даже сейчас пытается контролировать себя.

Я провожу пальцами по его жестким волосам.

Не знаю, что еще сделать.

Мне самой становится плохо, причем на физическом уровне. Я вообще не переношу страдания других людей. Не могу смотреть, когда кому-то делают укол.

Не знаю, сколько времени это длится. Секунды перестают быть измеряемой величиной, да вообще все правила уходят прочь. Я забываю, что передо мной грозный босс с арктической харизмой, и продолжаю почти что обнимать его. Я чувствую под подушечками пальцев его напряженные фактурные мускулы, которые прятал деловой костюм. А свежий аромат его парфюма наверняка уже впитался в мою блузку.

– Мне легче. – Нил Андреевич приходит в себя и сразу отстраняется. – Достаточно…

– Нил! – раздается незнакомый голос из соседней комнаты.

Я вскакиваю на ноги, словно меня облили кипятком. Аверину не приходится ничего говорить, я без его подсказок понимаю, что посторонние люди здесь не нужны. Я резко разворачиваюсь и бросаюсь к двери гардеробной. Захлопнуть ее я успеваю в самый последний момент.

– Добрый день.

Я не придумываю ничего лучше, как поздороваться с гостьей еще раз. Это Ирина Ванговская – она как раз та самая хозяйка автодрома и дама, которой Аверин дарит розы раз в две недели. Она щурится, оглядывая меня с ног до головы. А я прижимаюсь спиной к двери гардеробной и пытаюсь утихомирить дыхание. Я думала, что вчера выдался сумасшедший день, но нет! Тут каждый день такой!

– А где Нил? – Ванговская крутит головой, проверяя спальню, вдруг где проглядела высоченного Аверина. – Я хочу с ним переговорить. Лично.

Она произносит «лично» с таким подтекстом, что мне хочется попросить подождать ее минутку и вернуться к своему боссу. Я же говорила ему, что зря он дарит цветы свободной женщине. А он тогда посмотрел на меня, как на идиотку. И кто оказался прав в конце концов?

– Нил в гардеробной? – спрашивает Ванговская. – Вы можете оставить нас, идите к гостям.

Женщина отмахивается от меня, как от назойливого препятствия. А я замечаю, что она отлично поработала над своим внешним видом. На ней темно-зеленое платье с глубоким декольте, на лице профессиональный макияж, добавляющий манящих сексуальных ноток, и высокие каблуки, чтобы казаться стройнее.

– Простите, я не могу вас туда пустить, – произношу на одном выдохе, потому что времени не остается. Она почти что отпихнула меня от двери. Наглости ей, конечно, не занимать.

– Не можете? – Она смотрит на меня так, словно я первый человек за последние десять лет, который посмел ей отказать.

– Мне очень жаль, но Нил Андреевич еще не переоделся…

Я вижу, что у нее готово возражение и на это. Бесцеремонных дамочек так легко не остановить. Она злобно фыркает на меня – мол, хватит мешаться под ногами. А мне на ум приходит только один выход из ситуации. Я встаю на носочки, едва дотягиваясь до ее уха, и добавляю шепотом:

– Вы испортите сюрприз. – Я прикладываю палец к губам, потому что ее глаза сразу вспыхивают ярким огнем и она почти выкрикивает: «Какой сюрприз?!» – Нил Андреевич кое-что приготовил для вас, и он очень просил, чтобы вы ничего не узнали.