– Просто скажи, что ведешь меня не в какую-нибудь красную комнату, и мне станет немного спокойнее, – наконец произношу свои мысли вслух.

– Что за красная комната?

– Ну, комната боли, наслаждения и всяких прочих ништячков для секса.

Зачем я вообще это спросила? Будто если он ответит, что и в самом деле собирается показать мне какие-либо виды извращений, я вырву из его хватки свою руку и убегу к себе в номер.

Нет. Этого не будет.

К своему большому ужасу, признаю, что даже если этот мужчина предложит мне понюхать кокаин с его идеального пресса, я сделаю это.

Ох уж эта Мейзикин внутри меня. Чертовка.

– А тебе бы хотелось, чтобы я отвел тебя туда?

– Боже мой, какой же ты невыносимый!

– Мне льстит, что ты обращаешься ко мне «Боже мой», а ведь мы еще даже не в постели, – самодовольно ухмыляется Рид.

– Слушай, а тебе не тяжело?

– В каком смысле?

– Ну, тебе не тяжело жить с таким эго, оно не тянет тебя вниз?

– Нет, мне не тяжело. Я выносливый, – весело отвечает говнюк. – Пришли! – Рид останавливается у двери в самом конце коридора, а затем поворачивается ко мне и внимательно смотрит на меня своими красивыми глазами цвета океана. Он прикладывает ключ-карту, толкает дверь от себя и заходит первым, придерживая дверь изнутри так, чтобы я могла заглянуть.

О, мой Бог.

Это кинозал.

Рид пропускает меня вперед и остается стоять в дверях, ожидая моей реакции. Медленно захожу в небольшое помещение и улыбаюсь тому забавному обстоятельству, что стены кинозала выкрашены в красный цвет. На них развешаны постеры и афиши голливудских фильмов. Пространство освещают желтые круглые бра, развешанные по всему периметру комнаты. Напротив большого экрана в два ряда расположились бордовые мягкие кресла, между которыми стоят маленькие золотые журнальные столики.

В изумлении поворачиваюсь к Риду и вижу, как он улыбается, а затем закрывает дверь и направляется к вендинговому аппарату, стоящему в углу.

– Что будешь пить?

– Колу. – Я сажусь в кресло по центру зала, скидывая босоножки, и подгибаю ноги под себя. Кладу сумочку на журнальный стол и тянусь к лежащему на его полочке голубому пледу, чтобы накинуть себе на плечи.

– Зеро?

Резко поднимаю голову и, вскинув бровями, смотрю на него:

– Обычную. Боже мой, ты бы еще предложил мне латте на обезжиренном молоке без кофеина.

Рид смеется и садится с колой для меня и бутылкой пива для себя в соседнее с моим кресло.

– Как ты нашел это место? – интересуюсь я, взяв протянутую предусмотрительно открытую Ридом банку колы.

– Мало, кто знает, но почти в каждом отеле есть такая комната. Во время выездных игр или сборов первым делом всегда выясняю на ресепшене, где она находится. Иногда кинозала нет, а есть, например, просто игровая, – увлеченно рассказывает он. – Но только не такая игровая, о какой ты подумала. Извращенка. – Рид опускает глаза и мотает головой, но затем улыбается и смотрит на меня.

– Хэй, ничего подобного! – Защищаюсь я. – Просто мы едва знакомы, и в голову сразу же полезли мысли о тайнах, интригах, секретах.

– Не у всех есть тайны, Блонди.

– Хочешь сказать, ты ничего не скрываешь?

– Нет. Никогда. Какой в этом смысл? Ложь всегда становится явью. Я как открытая книга. У меня нет ни одного секрета, – слишком серьезно говорит Рид , а затем тянется к пульту, лежащему на журнальном столике перед нами. – Выбирай фильм.

– Может быть, посмотрим «Три метра над уровнем неба»39? – интересуюсь я. Рид с ужасом смотрит на меня, и я едва сдерживаю смех. – Успокойся, я не из тех девушек, которые любят Марио Касаса40 и фильмы про нездоровые отношения.

– По-моему, Марио Касас сексуальный, – заявляет Рид, и я начинаю смеяться. – Почему ты смеешься?

– Честно признаться, я представляла тебя рядом с какой-нибудь брюнеткой из клипа Канье Уэста41, у которой силиконовые сиськи пятого размера и задница размером с полуостров.

– В твоей фантазии я был обнажен? – улыбаясь, интересуется Рид.

– Конечно! – я закатываю глаза и фыркаю. – Как ты догадался?

– У меня дар!

– Круто. А если бы я выбирала себе дар, то пока бы я ела, толстел кто-то другой.

Рид фыркает в ответ, и я смеюсь, листая фильмы в приложении. Но мне вообще все-равно, какой фильм мы будем смотреть. Я готова включить первый попавшийся. Поэтому отвлекаюсь от экрана, делаю глоток колы и, пользуясь моментом, рассматриваю этого прекрасного мужчину. Боже мой, какие у него выразительные глаза. Цветом почти как мои, только насыщеннее, словно лазурные. А его слегка взъерошенные волосы.. черт возьми, по ним так хочется провести рукой. Должна признать, что этот самовлюбленный нарцисс и в самом деле очень хорош собой. Вообще, внешне мы с ним очень похожи, будто это он мой брат, а не Эштон… Так, стоп!

Я сейчас что и в самом деле сказала, что он мне как брат?!

Господи Боже, я же зареклась не участвовать в инцесте.

– А почему тебе не нравятся фильмы про любовь? – вдруг спрашивает Рид.

– Я не говорила, что мне не нравятся фильмы про любовь, я лишь сказала, что не люблю фильмы про нездоровые отношения. Ну, когда в основе сюжета девственница, которая влюбляется в плохиша. Половину фильма они просто трахаются, при этом он ее унижает, а она все равно бегает за ним, как фанатичка, молясь на его член.

– То есть тебе не нравятся плохие парни? – Рид усмехается.

– Точно нет. – Морщусь я.

– Но с хорошими парнями скучно.

– Ну, учитывая твои сексуальные фантазии, ты разбираешься в парнях лучше меня, – широко улыбаясь, подмигиваю я, пока блондин запрокидывает голову и смеется. – Хорошие парни не всегда скучные, – продолжаю я. – Если парень относится к тебе с уважением, то он хороший, а если вытирает о тебя ноги – кусок дерьма. Вот и вся классификация. Поэтому все эти фильмы, в которых девушка пытается изменить использующего ее ублюдка приводят меня в бешенство.

Да простят меня фанаты фильмов с подобным сюжетом, но есть большая разница между тем, чтобы бороться за человека и бороться с человеком. Да, люди меняются, взрослеют и начинают иначе воспринимать какие-то ситуации, и, определенно, есть вероятность, что любовь способна как-то ускорить этот процесс, во всяком случае именно так считает большинство сценаристов, придумывающее все эти нелепые истории, в которых девушка унижается, мечтая о большой и светлой любви, но какой ценой?

Не то, чтобы я пропагандировала феминизм, но поклонение члену, принадлежащему какому-нибудь придурку, нужно убивать в зародыше.

Большая часть подобных фильмов именно о борьбе со сломленным, зажатым внутри, потерянным и эгоистичном человеком, который пользуется всем и всеми, думая лишь о своем сексуальном удовлетворении. Бедные девушки влюблены в саму мысль о том, какое будущее бы их ждало, если бы он изменился. Что это вообще за цель жизни такая – встретить парня и пытаться любой ценой изменить его? Равносильно ваша нога вырастет до тридцать седьмого размера, а вы будете каждый раз покупать тридцать пятый, надеясь, что когда-нибудь он вам подойдет. Теперь вы понимаете, какой это абсурд?

Я ни в коем случае не хочу сказать, что все фильмы такие, ведь есть множество других фильмов о любви – «Клятва»42, «Дневник памяти»43, «Привидение»44 и многие другие, в каждом из которых герои борются друг за друга, а не друг с другом. Это и есть безусловная любовь. Ну, наверное. Я не самый главный знаток в отношениях.

– Почему ты не пришла ко мне в номер? – неожиданно спрашивает Рид.

Fenekot – Runaway