“Кто, интересно, ударил меня вчера?” – хмурился я, одеваясь.

Надев домашние шорты и футболку, я сел за стол. Надя приготовила омлет и заварила мне чай. Конечно же черный. Я с наслаждением ел омлет и прям-таки умирал от божественного вкуса чая. Странно, но я никогда не чувствовал вкус так остро…

– Вы что-то добавили туда? – спросил я.

– Нет, конечно… Я не одобряю усилители вкуса. Все как всегда… – развела руками Надя.

– Почему тогда так вкусно? – нахмурился я.

– Может, ты просто никогда не смаковал так мою еду? Вот и кажется, что я что-то добавила.

– Может быть…

– Кстати, вчера пришло письмо. Ты уже спал, и я не стала будить тебя.

– От кого? – тут же спросил я.

– Не смотрела. Держи, сам посмотри, – ответила Надя, достав из кармана конверт с нашим адресом.

Улица Васильковая, дом 2, квартира 11

Я с интересом распаковал его и увидел короткую записку:

“Я знаю, что, читая это письмо, ты подумаешь, будто это чушь. Но знай – это не так! Скоро тебя отправят к Воронам, где ты встретишь одного человека – Библиотекаря. Передай, что ей передает привет П.С., а сам берегись – Цикада стала сильней. Корни губят даже сильнейших”

Ниже стояла красивая подпись из двух букв – П.С.

– 

Ну, от кого письмо? – заинтересованно спросила Надя.

– 

Даже не знаю… Фигня какая-то…

И тут я заметил на обратной стороне листочка одно предложение:

Близится цветение лаванды – после него все изменится.

Надя, подсматривая через плечо, удивленно вскрикнула:

– Что-то не понимаю… Что за цветение лаванды? Не понимаю… Оно прошло – было в июле. Тогда в наш город понаехало куча туристов, – пробормотала она, поправляя очки на носу.

– Я тоже ничего не понимаю… Но, может, ребята знают что это? Пойду-ка я гулять. Пока. До обеда, а может и до ужина…

– Давай…

Я кивнул и, позвонив Мишке и Авроре, пошел переодеться. Надев любимую футболку и шорты, я причесался и быстро спустился во двор. Жили мы на пятом этаже в восстановленной сталинке в классическом стиле. Наш город был одним из самых больших в стране. Он простирался на триста километров на юг и официально назывался каким-то длиннющим названием, но все называли его просто “Феремонтом”, или Городом Потухших Вулканов, которых было несколько десятков в горах вокруг города. Я помнил название только самого маленького – назвали его в честь дочки мэра Ларисы – и самого высокого – Фауро.

Жили мы в средней, самой маленькой, части города, где сосредоточилась треть компаний города. Здесь был огромный парк со стадионом, высоченные небоскребы мэрии, банка и отеля. Ничего другого особо интересного здесь не было, но зато были хорошие ребята – Аврора и Миша. Мы были знакомы с пяти лет, когда пошли в школу, то попали в один класс. Так и учимся в одном классе все вместе, только уже в седьмом.

Миша с детства славился своим невезением, и это никого не раздражало, хотя были исключения…

Я почти дошел до ворот парка, который был в пяти шагах от дома. Внезапно меня кто-то хлопнул по плечу.

– Привет, колбаска! – послышался знакомый голос, принадлежащий Роме Паровозову, моему злейшему врагу (по его мнению). Я закатил глаза.

– Я вижу, ты один, – ехидно спросил он. – А почему без своих дружков? Я же могу тебя побить, и никто тебя не защитит.

– Проваливай отсюда, Паровозов, – тихо ответил я. – Хуже будет. Я знаю, какой ты трусишка. Если тебя котик поцарапает, то ты ревешь!

– Не зли меня, Колбаска! Я врезать могу!

– Давай, врежь!

Роман стиснул зубы и побледнел. Он аккуратно дал мне по носу – боли не было.

– И это все?

– Я просто тебя пожалел, – ответил он.

– Ну, хорошо… Теперь моя очередь. – Я врезал ему в нос, и он задохнулся от возмущения, а потом кинулся бежать, всхлипывая.

Я немного понаблюдал за этим, потом повернулся и направился в сторону парка. Войдя в него через высокие чугунные ворота, я побрел по широкой дорожке. Меня окружали высокие сосны, березы и аккуратные газоны. Невдалеке, посреди кучи сосен, располагалась огороженная площадка для пейнтбола. Сейчас там никого не было, но у входа в нее стояло десятка два ребятишек детсадовского возраста в черной форме и с ружьями для игры. Я улыбнулся и, ускорив шаг, через пять минут дошел до красивого фонтана, стоявшего посреди площади, на которой многочисленные продавцы заманивали покупателей сладкой ватой и мороженым. Над площадью высились небоскребы мэрии, соединенные между собой мостом, который отсюда казался соломинкой, а также более низкое, но изящное здание отеля – черная высотка с садом на последнем этаже. Ребята стояли у одного из киосков мороженого. Миша уже взял порцию и уплетал свое любимое банановое. Рора же сомневалась, стоит ли покупать мороженое, которое скорее всего содержит уйму сахара, а она соблюдала диету.

Увидев меня, они помахали, и я, улыбаясь, подошел.

– Как дела? – спросила Аврора – голубоглазая блондинка в джинсах, футболке и кепке.

– Сносно, – ответил я. – А у вас?

– У меня все нормально, – деловито отозвался Миша, сфоткав свою мороженку и скинув кому-то фотку.

– И у меня все отлично, – отозвалась Аврора, хмуро глядя на Мишу.

– Чего звонил? – спросил Миша.

– Сегодня произошло нечто странное, – ответил я. – Пришло письмо с предупреждением, что… Хотя лучше посмотрите сами.

Я дал девочке письмо. Аврора быстро прочитала его и передала Мише. Он пробежался по письму глазами, и его брови взлетели вверх.

– Что за Вороны? Не понимаю… А цветение лаванды? Какой-то бред сумасшедшего, мне кажется… Оно же было в этом парке, я там была, – удивилась Аврора.

– Мне тоже так сначала показалось, но этот мужик так убедительно пишет, что, возможно, может быть и правдой. “П.С.” – его подпись, и на этом мои мысли кончаются, – отреагировал Миша.

– Жаль… – вздохнул я.

– Может, это развод? – ответила Аврора.

– П.С.? – задумчиво пробормотал Миша. – Это как “Психо” из старинного ужастика?

– Нет, это абсурд, – ответила Аврора. – Ты позвал нас только для этого?

– Нет, конечно! Я хотел погулять и захватил с собой письмо.

– Так пошли тогда! А то я уже заскучала… – обрадовалась Аврора.

Мы двинулись по парку. Он назывался Парк Горького. В нем было колесо обозрения, стадион и карусель и куча детских площадок, не считая огромного количества тропинок. Мы как раз шли по одной из них, наслаждаясь запахом деревьев, как вдруг Миша споткнулся о камушек на асфальте, едва не свалившись прямо в лужу. Хорошо, что я его подхватил. Мы с Авророй захохотали.

– Дурацкие лужи! Ненавижу их! – разозлился Мишка.

– И они тебя ненавидят! – хохотнул я.

– Они неживые, – промямлил очевидное Миша.

– Да это выражение такое, дубина! – с хохотом объяснил я.

– А я не знаю! Пойдем лучше обратно. Хочу еще мороженку.

На дереве сидел ворон. Он наблюдал за ребятами, изредка моргая и поправляя перышки. Когда ребята стали уходить, ворон слетел с ветки и грациозно полетел за ними. Вслед за его крыльями появлялись черные полосы. Он беспокоился за ребят, и у него было плохое предчувствие. Но выдавать себя было нельзя – вдруг враги увидят!

Мы снова вышли на площадь и, озираясь по сторонам, стали искать мороженщика, у которого Миша купил недавно мороженое, но не нашли его. И в этот момент Рора заметила другой киоск мороженого с вывеской “Био! Без сахара! Дешево!” Она улыбнулась и пошла туда. Миша, к моему удивлению, сам захотел пойти с нами. Обычно он отпирался от всего без сахара. Мы подошли и встали в очередь за девчушкой лет четырнадцати с кошачьим рюкзачком, из которой торчали чьи-то уши. Когда подошел ее черед, она вдруг ухмыльнулась и, засунув руку в рюкзак, достала большого черного мейн-куна. Кот посмотрел на нее неожиданно умными глазами и, к нашему удивлению, сказал тихим, но бодрым голосом: