Глядя вслед тетушке, Блейз не была уверена, что справится с охватившим ее возбуждением, сердце у нее билось как сумасшедшее. Слова Джулиана, что он сам обучит ее искусству любви, вызвали у нее необычайное волнение. Она догадывалась, что Джулиан будет замечательным учителем. Воспоминания о том, что он сделал с ней вчера на сеновале, нахлынули на нее, вытеснив остальные мысли. Однако она вернулась к действительности, не зная, должна ли присоединиться к нему в гостиной. Блейз посмотрела на мужа и получила ответ на свой невысказанный вслух вопрос.

— Вам пора удалиться. Я приду через полчаса. Полагаю, этого времени вам вполне хватит, чтобы подготовиться.

У Блейз остановилось дыхание, когда она перехватила прищуренный взгляд его синих глаз. В них читались злость и нетерпение. Не было даже намека на радостное предвкушение первой ночи молодого супруга.

— Да… — еле слышно произнесла она, не понимая, что сделала не так, и не зная, что еще сказать.

Джулиан оставил ее и ковыляющей, неуверенной походкой вернулся в гостиную. Прежде чем за ним закрылась дверь, она успела услышать, как лорд Килгор с облегчением вздохнул и по-дружески похлопал Джулиана по плечу.

— Слава Богу, все закончилось, — сказал Килгор. — Судя по твоему виду, тебе не помешает глоток бренди, старина.

— Больше, чем глоток, — мрачно ответил Джулиан. — Я бы осушил бочонок.

Блейз в отчаянии подумала, что такой ответ для ее будущей семейной жизни ничего хорошего не предвещает.

Когда Блейз вошла в спальню, горничная уже ожидала ее.

— Разрешите пожелать вам счастья и благополучия, миледи, — тихо произнесла Гарвей.

Блейз поначалу удивилась ее официальному обращению, забыв, что теперь она стала виконтессой.

— Спасибо, Гарвей.

— Помочь вам раздеться?

Блейз невольно посмотрела на широкую кровать с пологом: бархатный полог был раздвинут, одеяло откинуто, словно приглашая ее. Блейз рассеянно кивнула.

— Да, мой муж… — она споткнулась на этом слове, подумав, как непривычно оно звучит, — …лорд Линден скоро придет.

Она позволила раздеть себя и натянула свежую ночную рубашку с высоким воротом. Потом села за туалетный столик, а Гарвей принялась расчесывать ее длинные волосы, пока они не засияли. Блейз была благодарна, что Гарвей осталась с ней, присутствие горничной успокаивало, а обычные приготовления ко сну позволяли не думать о предстоящем, но вскоре горничная подкинула угля в камин, загасила все лампы, кроме одной, на столике у кровати, и обратилась к Блейз:

— Я ухожу, миледи, если вам больше ничего не надо.

— Спасибо, Гарвей.

Оставшись одна, Блейз продолжала сидеть за туалетным столиком, жалея, что не прихватила с собой бокал вина. Она дрожала от волнения. Еще немного времени — и она потеряет свою невинность.

«Возьми себя в руки, причин для беспокойства нет». Судя по тому, как Джулиан обращался с ней на сене, ясно, что он весьма опытен и искусен в любви. У нее нет оснований опасаться, что этой ночью он станет другим… вот только холодная злость, которую она прочла в его глазах. Блейз с трудом заставила себя подняться, забралась в постель и до подбородка натянула одеяло.

Прошло минут десять, когда она услышала, как без всякого стука распахнулась дверь в спальню. Блейз сжалась, жалея, что согласилась на этот скоропалительный брак. Но теперь уже ничего не поделаешь. Мрачный красавец со шрамом, смотрящий на нее из дверей, — ее муж.

Лорд Линден уже переоделся в бордовый, до пят халат, в руке он держал фужер с бренди. Джулиан затворил за собой дверь, прислонился к дверному косяку и поднес фужер к губам. Он сделал большой глоток, потом поднял хрустальный фужер на свет и принялся внимательно изучать его содержимое.

— Обычно я не пью бренди, — заметил он. — Это уж точно контрабанда из Франции, я не для того четыре года воевал против Наполеона, чтобы набивать его карманы.

Позабыв о своих тревогах, Блейз посмотрела на него с внезапным подозрением.

— Вы пьяны?

— Не так, как хотел бы, — произнес он и добавил про себя: — «Что есть истинная правда».

Он выпил больше, чем следовало, но ему нужна была сила этого напитка не только, чтобы заглушить боль в бедре, усилившуюся после многочасовой поездки в коляске по разбитым дорогам, но и чтобы помочь пережить этот вечер и не потерять самообладания.

За прошедшие двадцать четыре часа ярость его не утихла. Наоборот, стала еще сильнее. Его принудили к этому браку, привязали на всю оставшуюся жизнь к особе, которая в лучшем случае всегда будет отличаться скандальным нравом, а в худшем — окажется бессердечной, расчетливой интриганкой, которая ловко завлекла его в расставленные сети. Он и не думал жениться снова, это было исключено после того, как его первый брак закончился трагедией, но Блейз не оставила ему выбора.

И сейчас он пришел к ней с не вполне осознанным желанием наказать ее за то, что так случилось. Джулиан сделал еще глоток и посмотрел на нее сквозь полуприкрытые веки. Он испытывал к Блейз совсем не такие чувства, как к первой жене. Он хотел Блейз более, чем любую другую женщину в своей жизни. Но не в качестве жены.

В этом-то все дело. Теперь она принадлежит ему. Он имеет законное право касаться ее, обладать ею, любить ее, когда ему заблагорассудится. Не забывая, разумеется, о некоторых правилах его класса. Джентльмен сдерживает свои порывы при близости с женой. Джентльмен не позволяет своим основным инстинктам вырываться на волю при близости с леди. А Блейз утверждает, что она леди. Юная, невинная, не познавшая мужчины.

Джулиан стиснул зубы, глядя на лежащую на кровати Блейз. Вот она, его жена, прячется в постели, будто он собирается надругаться над ней или вообще убить.

Убить. Он пришел в ярость оттого, что она поверила, что он способен пойти на подобное преступление. Ее стерва-тетка постаралась просветить племянницу относительно его сомнительного прошлого и приписываемых ему обвинений. Эта неспособность как-то повлиять на ситуацию лишь усиливала его ярость.

— Не настолько, — добавил он с едва уловимой усмешкой, — чтобы не справиться с супружескими обязанностями.

— Я… Если бы вы хотели… отложить эти обязанности, — чуть слышно пролепетала Блейз, — я бы не стала возражать.

— Ну уж нет. Сегодня ночью я выполню свой долг, моя дорогая жена, так что у вас не будет оснований признать брак недействительным. Я не допущу, чтобы вы отвертелись и ускользнули, после того как причинили мне столько неприятностей.

— Я причинила вам неприятности? — Блейз быстро села на кровати и вцепилась в одеяло, уязвленная несправедливостью обвинения. — Я не просила вас жениться на мне.

— Нет, но сделали так, что ничего другого мне не оставалось.

— Не думаю, что вы сожалеете о нашем браке больше, чем я.

У Джулиана грозно задвигались желваки. Он допил остатки бренди одним большим глотком и решительно направился к ней. Проходя мимо кресел у камина, он умудрился споткнуться о ковер и потянуть больную ногу, но все же не упал, успев схватиться за спинку кресла и удержаться. Джулиан грубо выругался и заскрежетал зубами от резкой боли в ноге.

Блейз, увидев, как он страдает, сочувственно потянулась к нему. Она лихорадочно соображала, что бы такое сказать, чтобы загладить свою вспышку и разрядить взрывоопасную ситуацию.

— Я знаю, что вы не убивали жену, — осторожно начала она. — Я уверена…

— Вы ничего не знаете.

Блейз вздрогнула не столько из-за самих слов, сколько из-за того, как резко он их произнес. Видимо, она задела его за живое. Попытка снять с него вину только больше разозлила Джулиана.

— Террел сказал мне, что она погибла в результате несчастного случая.

— Хватит. — Его синие глаза сверкали, как две льдинки, и были так же холодны. — Я уже сказал, что не собираюсь обсуждать это.

Блейз упрямо вскинула подбородок.

— Теперь я — ваша жена. Полагаю, имею право знать все.

Джулиан поставил пустой фужер на книжный столик с такой силой, что фужер не выдержал и разбился. В три шага супруг подскочил к ней. Его грозное, потемневшее лицо нависло над ней. Джулиан крепко схватил ее за плечи.