— Иногда мне кажется, что в этом они правы.

— Но нельзя же игнорировать в тебе человека, Джотэм, — она повернула руку и легонько сжала его ладонь. — Разумеется, ты весьма влиятельный и очень важный человек. Но ведь у тебя есть право иногда быть просто мужчиной. Никто не может требовать, чтобы ты жил только в рамках своего социального статуса. Побудь простым человеком.

— Не уверен, что знаю, как это делать.

— Ну, давай начнем с малого. Расскажи о своем дне.

— Что? — Джотэм нахмурился и в недоумении уставился на нее.

— Расскажи мне, как ты провел этот день. Вполне подходящая тема для разговора в конце рабочего дня. Уверена, у тебя он был довольно длинным.

— Ты хочешь сказать, я выгляжу усталым? — он наслаждался тем, как покраснели ее щеки: ему нравилось поддразнивать ее.

— Может, совсем немного, — Джасинда инстинктивно протянула к нему руку, в которой держала вино, но стушевалась, не осмелившись прикоснуться.

— Пожалуйста. Сделай это, — слова слетели с губ прежде, чем Джотэм успел их остановить, но именно благодаря им он был вознагражден легким прикосновением ее пальчика к своему виску.

— Я сегодня смотрела церемонию на «Беринге». Твоя речь прозвучала в десять часов, ровно через час после ее открытия. Это значит, что ты был там не позднее восьми часов. А это говорит о том, что в шесть утра ты уже был на пути к станции.

— В половине седьмого, — поправил ее Джотэм. — Я недавно приобрел новый корабль, спроектированный Домом Знаний. Это значительно сократило время моего пути.

— Я, конечно, рада этому, но ведь ты весь день на ногах, и у тебя даже не было перерыва. А теперь, в такой поздний час, ты все еще сидишь здесь со мной.

— Это лучшее из того, что случилось со мной сегодня. Если хочешь знать правду, то после нашего совместного обеда я не мог об этом даже мечтать.

— Мне бы всегда хотелось знать правду.

В дверь постучали, и Джасинда тактично замолчала.

— Войдите, — разрешил Джотэм и крепче сжал ее руку, когда она попыталась убрать ее.

Джасинда с интересом наблюдала, как мужчина, о котором она говорила раньше, вкатывает тележку с едой.

— Морвен, это Джасинда Мичелокакис. Джасинда, это Морвен Блэк.

— Приятно познакомиться, мадам, — он слегка поклонился ей.

— Мне тоже, Морвен. Прошу прощения, что не представилась раньше. Это было очень грубо с моей стороны.

— Не беспокойтесь об этом, мадам, — он посмотрел на Джотэма. — Может, хотите что-то еще, Ваше Величество?

— Нет, Морвен. Спасибо. И спасибо за то, что так быстро выполнил просьбу Джасинды.

— Я… — Морвен посмотрел на их сцепленные руки, затем мельком взглянул на женщину и снова перевел взгляд на Джотэма. — Рад служить, Ваше Величество. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Морвен.

Джасинда допила вино и наклонилась к столу, чтобы поставить пустой бокал.

— Мне пора идти.

— Что? Почему?

— Уже поздно, и тебе пора отдыхать, — она начала вставать.

— Пожалуйста. Побудь еще немного. Расскажи мне о своем дне.

— Джотэм…

— Ну пожалуйста… — наклонившись, он снова наполнил ее бокал и вернул ей, ожидая ответа.

— Иногда ты бываешь таким невыносимым, Джотэм Тибулл, — Джасинда сделала глоток вина. — Ладно, давай посмотрим, что я сегодня делала, — она постучала пальцем свободной руки по губе. — Сначала я пила в саду кофе и просматривала корреспонденцию. Потом смотрела церемонию крещения. Выполнила парочку незначительных дел, а оставшееся время полола сорняки.

— У тебя нет человека, который мог бы этим заняться?

— Разумеется, у меня есть садовник. Он приходит раз в две недели и выполняет самую трудную работу. Просто я очень люблю возиться в саду, — она улыбнулась. — А затем меня пригласили выпить, и вот я здесь.

— Я безумно рад, что ты пришла, — Джотэм снова взял ее руку, только на этот раз переплел их пальцы.

Она слегка наклонила голову набок.

— Почему я здесь, Джотэм? — ее взгляд стал пристальным. — Скажи, что это не имеет никакого отношения к Амине и Бареку, потому что я отказываюсь помогать тебе в этом.

В глазах Джотэма промелькнула заинтересованность, и он невольно усмехнулся.

— Нет, не имеет. Знаешь, а Уилл был прав насчет тебя. Ты действительно не играешь ни в какие игры. Говоришь прямо то, что думаешь.

— Уилл? Ты говорил обо мне с Уильямом Зафаром? Но зачем? — возмущению Джасинды не было предела.

Она выдернула свою руку из его пальцев.

Ей было крайне неприятно, что он мог так поступить с ней.

— Джасинда, — Джотэм быстро поставил на стол свой бокал и схватил ее за руку, не позволяя встать. — Это вовсе не то, что ты думаешь. Нет, я, конечно, не знаю, о чем ты сейчас подумала. Но уверяю тебя, в этом не было ничего предосудительного. Мне просто нужно было поговорить с кем-то о своих чувствах и о тебе. Уилл — единственный человек, с которым я могу это обсуждать.

Джасинда перестала вырываться и в замешательстве посмотрела на него.

— Я ничего не понимаю.

— Уилл — мой самый лучший друг. Я знаю его всю свою жизнь. Все жизненные передряги мы встречали плечом к плечу.

— Мне это хорошо известно. Но вот одного я не пойму: с чего это вдруг ты решил поговорить с ним обо мне?

— Потому что я напортачил. Обидел тебя. Причем не раз, — он сокрушенно покачал головой. — Но я, правда, не понимал, что конкретно делаю не так! — теперь Джотэм попытался подняться, но Джасинда остановила его.

— Поговори со мной, Джотэм.

Он опустил взгляд на их сцепленные руки. Ее была такой мягкой. Он буквально ощущал ее удивительную природную мягкость. Она выглядела такой нежной. И в то же время в ней чувствовалась истинная сила. Хотя, надо заметить, Джасинда удерживала его не силой своих мышц. А искренней заботой… о нем… именно это и не давало ему уйти.

— Не знаю, что и сказать. Ты… — он закрыл глаза и накрыл ее руку своей.

— Я..?

— Я смотрю на тебя, разговариваю с тобой, и весь мир для меня исчезает. А с ним и все его притязания. Все его давление. Возможно, всего лишь на минуту. Но зато целую минуту я могу свободно дышать. Впервые за многие циклы я смог расслабиться, — он протянул руку и прижал ладонь к ее щеке. — А потом я говорю или делаю какую-нибудь глупость, и ты уходишь. Неприглядная реальность вновь обрушивается на меня, и все становится только хуже.

— Джотэм… — Джасинда почувствовала, что ее глаза наполняются слезами.

— Уилл заметил это. Увидел мои душевные метания. Ведь он единственный, кто так хорошо знает меня. Поэтому он загнал меня в угол и потребовал объяснений. И не успел я оглянуться, как выложил ему все без утайки. Поверь, я не хотел обидеть тебя или причинить тебе боль.

Несколько мгновений Джасинда молча смотрела на него, потом прижалась щекой к его ладони.

— Ладно.

Глаза Джотэма слегка расширились.

— И все? Ни одного упрека?

— Ты хочешь, чтобы я повозмущалась, покапризничала?

— Нет! Но все же… — он сделал глубокий вдох. — Ты слишком великодушна, Джасинда.

— Да? Ничего не могу сказать по этому поводу. Но можешь быть уверен, я очень хорошо понимаю, что тебе действительно нужно было с кем-то поделиться. Если не веришь, спроси у моих детей.

— Спасибо.

— О, не стоит благодарности. Но ты так и не сказал мне, что же он тебе посоветовал.

— Что посоветовал?

— Да. Ведь Верховный адмирал меня совсем не знает. Мы с ним почти не встречались, а последний раз разговаривали много циклов назад, еще при жизни Стефана. Уильям в то время был простым адмиралом. На королевском ужине в честь нового договора о добыче полезных ископаемых, если я ничего не путаю, я сидела рядом с ним.

— Ну, тебя он вообще-то помнит по Академии.

— Неужели?

— Да. Похоже, ты произвела на него неизгладимое впечатление.

— И каким же образом?

— Ну, — протянув руку, он взял бокалы с вином, передал ей один и снова сел на диван. Как только она расположилась рядом, он снова переплел их пальцы и продолжил: — Думаю, мой лучший друг еще в Академии был влюблен в тебя.