— Это всего лишь слухи, Эллиот. Я не собираюсь на них ориентироваться. Если у тебя все, то на этом мы и закончим. Это был довольно долгий день. Мне пора готовиться ко сну, — Джотэм потянулся к кнопке вызова секретаря.

— Конечно, Ваше Величество. Я надеюсь поговорить с вами об этом чуть позже.

— Договорились, — когда Чесни вошел, Джотэм кивнул на дверь. — Чесни, пожалуйста, проводи советника Паяри.

— Как скажете, Ваше Величество. Советник Паяри, — Чесни жестом пригласил его пройти в приемную, а сам повернулся к Джотэму. — Ваше Величество, я распорядился, чтобы в ваши покои доставили салаты, десерт и освежающие напитки. Я вам еще понадоблюсь сегодня?

— Нет, Чесни, спасибо. Желаю тебе спокойной ночи.

— И вам того же, Ваше Величество.

* * *

Прежде чем Чесни зашел в приемную и плотно закрыл за собой дверь в кабинет Джотэма, Паяри резко отпрянул от нее, так как все это время подслушивал. Он притворился, что внимательно рассматривает висевшую на стене картину.

— Прошу вас следовать за мной, советник Паяри. Я провожу вас до общественного крыла. А там недалеко и до вашего транспорта, — Чесни выключил свет на своем рабочем столе и направился к двери.

— Спасибо, мистер… Чесни.

Уловив незначительную паузу перед своим именем, Чесни догадался, что советнику пришлось порыться в памяти, чтобы отыскать его. А ведь он был помощником Джотэма более двадцати циклов, на протяжении которых Паяри был членом Ассамблеи.

— Не стоит благодарности, советник Паяри, — он подождал, пока тот выйдет, и закрыл за ним дверь.

— У короля Джотэма сегодня намечается еще одна встреча? — прежде чем спросить, Паяри дождался, пока они выйдут из королевского крыла.

— Прошу прощения? — Чесни с удивлением взглянул на него.

— Во время нашей беседы король показался мне слишком рассеянным. Как будто он постоянно думал о чем-то, что не имело к разговору никакого отношения.

— Уверен, вы ошибаетесь, советник Паяри. Король серьезно относится к каждой своей встрече. Особенно с членами Ассамблеи.

— И с кем же ему сейчас предстоит беседовать?

— Откуда мне знать, советник.

— Но ты же сам назначаешь все его встречи!

— Да, разумеется.

— Значит, ты точно знаешь с кем.

— У меня нет права обсуждать с вами расписание короля, советник Паяри. Ну, вот мы и пришли, — Чесни открыл дверь, отделявшую общественное крыло от коридора, ведущего в остальные части дворца, и кивнул охранникам. — Приятного вечера, советник Паяри.

Недовольно пыхтя, тот вышел, а Чесни, закрывая за ним дверь, возмущенно закатил глаза и неодобрительно покачал головой. Это был далеко не первый случай, когда Паяри пытался выудить у него информацию о короле. Почти каждый член Ассамблеи в той или иной манере делал это, но никогда так открыто и так грубо. Паяри всегда был слишком напорист, переходя все допустимые пределы.

Некоторые вещи никогда не меняются.

Чесни невольно улыбнулся, подумав о том, как отреагировал бы советник, если узнал, с кем именно встречается король. Ему хотелось, чтобы утро наступило как можно быстрее. Ему не терпелось вернуться на работу и узнать, как у Джотэма прошел вечер.

Весело насвистывая, он направился к охраняемой зоне, где был припаркован его транспорт.

* * *

Джотэм с удивлением обнаружил, что спешит в свои личные покои. На протяжении многих циклов для него это был довольно болезненный момент. Совсем скоро приедет Джасинда. Он хотел убедиться, что к их встрече все готово и устроено должным образом.

Войдя в помещение, он резко остановился.

Джасинда была уже там. Изучала этикетку на бутылке с вином.

— Ты рано, — он закрыл за собой дверь и шагнул вглубь комнаты.

— Так и есть, — Джасинда поставила бутылку на стол и улыбнулась ему. — Надеюсь, ты не возражаешь.

— Нет. Ни в коем случае. Мне просто хотелось самому встретить тебя.

— Я попросила Николаса не говорить тебе о том, что я уже здесь. Он сказал, что у тебя аудиенция, а я знаю, как это бывает. Не хотела, чтобы ты чувствовал себя обязанным и начал торопиться.

— Это был всего лишь Паяри, — Джотэм обнаружил, что открыто выразил свои чувства, хотя прежде всегда старался скрывать их от окружающих.

— О, — Джасинда слегка поморщилась, — прими мои соболезнования. Даже не знаю, как ты вообще терпишь этого человека.

— Он вовсе не такой уж и плохой, — Джасинда скептически приподняла бровь, и он рассмеялся. — Ладно, согласен, но за все эти циклы я научился не обращать на него внимания.

— Вынужденная мера, никуда не денешься.

— Ты выпьешь? А где обещанное Чесни разнообразие? Я вижу только это вино.

— Прости, все остальное я отправила обратно. И да, я с удовольствием выпью бокальчик. Мне так нравится ваше домашнее вино, что я всегда с нетерпением ждала, когда во дворце объявят следующий ужин.

— Ты действительно это сделала? — Джотэм ловко откупорил бутылку.

— Да, ваше вино просто великолепно.

— Согласен, но я имел в виду исчезновение остальных напитков.

— О, ну… они зачем-то прислали кофе с кофеином и бодрящий чай. Если бы ты выпил все это перед сном, то никогда бы не заснул. Я попросила… боюсь, я не расслышала его имени, заменить его на безкофеиновый.

— Очевидно, это был Морвен. Я… спасибо. Я никогда об этом не думал.

— Но Чесни-то должен это понимать. Одно дело пить кофе ранним утром, перед напряженным днем. Это вполне оправданно. И совсем другое — делать это поздним вечером, когда необходимо расслабиться и настроиться на полноценный отдых.

Джотэм наполнил вином хрустальный бокал.

— В его защиту скажу, что все дело в том, что я допоздна работаю.

Джасинда взяла протянутый ей напиток и села на диван.

— Это не оправдание.

Джотэму нравилось то, как она уютно и непринужденно устроилась на его диване. Поджав под себя одну ногу и вытянув руку поверх его низкой спинки. Знала ли она, как прекрасно смотрится в его апартаментах? И дело было вовсе не в ее внешности. А в том, что она буквально излучала искреннее беспокойство о нем. Джасинда выглядела так, словно сидеть здесь было ее предназначением.

«Может, так оно и есть?»

— Так ты собираешься учить его правильно исполнять обязанности? — спросил он, наливая себе вина.

— Конечно, нет, — не задумываясь, ответила она. — Я бы никогда не решилась на подобное.

Джотэм бросил на женщину пронзительный взгляд. Джасинда коснулась губами края бокала, чтобы сделать глоток вина, и ее изумительные бирюзовые глаза задорно сверкнули. А губы дрогнули в едва заметной улыбке.

Подойдя к дивану, он повторил ее позу и положил ладонь на ее руку.

— А что, если я хочу, чтобы ты поговорила с ним?

— Джотэм…

— А ты знаешь, когда в последний раз для меня делали то, что сделала только что ты? — он смотрел ей прямо в глаза, а его пальцы в это время скользили по ее руке, нежно поглаживая кожу.

— И что же я такого сделала? — Джасинда с удивлением обнаружила, что от этой невинной ласки у нее перехватило дыхание.

— Позаботилась обо мне. Ты обратила внимание на то, что по твоему мнению могло навредить мне, и, не раздумывая о приличиях, постаралась тут же исправить это. Ни с кем не советуясь. Просто взяла и сделала это.

— Я полагаю, что твой персонал поступил бы точно так же.

— Не совсем. Они знают, что я люблю крепкий и сладкий кофе. Стоит мне лишь попросить, и я тут же получаю его. Хоть днем, хоть ночью. В конце концов, я все же король.

— Но нельзя же забывать, что ты всего лишь человек.

— Честно говоря, я считаю, что ты единственная, кто видит меня таким.

Джасинда озадачено взглянула на него и убедилась, что Джотэм говорит серьезно.

— Как женщине мне трудно с этим согласиться, но я понимаю, что в реальности все так и происходит. В свое время стоило нам со Стефаном появиться в общественном месте, и к нам, как правило без всяких церемоний, тут же подходили разные люди, не думая о том, насколько это уместно и допустимо. Они считали, что член Ассамблеи просто обязан их выслушать, а у них есть полное право в любое удобное для них время прерывать его и вторгаться в его личное пространство. Ведь им хотелось задать вопрос, на который, по их мнению, никто другой не смог бы ответить. Твое же социальное положение гораздо выше и значительней. Некоторым… выгоднее видеть в тебе только представителя власти и не замечать человека. Ведь любой человек может совершать ошибки. И у него к тому же может быть плохое настроение. У правителя же ничего этого не должно быть. Он существует лишь для того, чтобы служить своему народу.